Волчья погибель (СИ) - Углицкая Алина "Самая Счастливая" Страница 14

***

Первой мыслью было удрать из этого места. Куда угодно, лишь бы подальше. Направление не имело никакого значения.

Несколько минут я тряслась по грунтовой дороге, одержимая этой идеей, но вырулив на трассу, притормозила и растерянно огляделась. В какую сторону ехать? Асфальтовая лента убегала в оба конца и выглядела абсолютно одинаково. Видимость была настолько слабой, что деревья и кусты по обеим сторонам дороги казались сплошной серой массой, а включить фары я так и не решилась.

Внутренний компас молчал, поскольку его никогда и не было. Ориентироваться по звездам я тоже не умела. А кто вообще умеет это делать в наше время? Разве что, какой-нибудь астроном! В общем, нужно было действовать наобум.

Немного опустив стекло, я потянула носом, впитывая в себя ночные запахи. Зачем - сама не поняла, но что-то внутри заставило это сделать. Инстинкт?

В холодном осеннем воздухе разливались тысячи ароматов: хорошо знакомых, едва узнаваемых и тех, что я ощутила впервые и не могла дать им определения. Я чувствовала запах приближающейся зимы, инея, пожухлой травы. Резкую, раздражающую вонь смолы, исходящую от дорожного покрытия, отвратительные выхлопные газы, от которых запершило в носу, запах кожаного салона, обработанного дерева, пластмассы. И едва уловимое тепло человеческого жилья.

А еще я учуяла странный тяжелый аромат, вдохнув который, мне вдруг захотелось свернуться клубочком и заскулить. Мои обострившиеся инстинкты подсказали, что так пахнуть может только Зверь: дикий, необузданный и беспощадный. И он сейчас бродит где-то здесь, в этой темноте! Рядом со мной!

С трудом сглотнув застрявший в горле комок, я приняла решение. Заблокировала все окна и двери чтобы обезопасить себя от неожиданного вторжения, а затем полезла на заднее сиденье, где валялась скомканная мужская одежда.

Расчет оказался точным: футболка Анджея скрыла меня почти до колен, превратившись в оригинальное платье. Сверху я набросила клубный пиджак и застегнулась на все пуговицы. Рукава пришлось сильно закатать, потому что плечевые швы оказались на уровне моих локтей.

В зеркале заднего вида отразилось мое лицо. В голубоватом свете приборной панели я выглядела, как призрак: бледное, осунувшееся лицо, темные круги под глазами, губы сжаты в узкую полоску... На шее - дурацкая марлевая повязка с тошнотворными пятнами засохшей крови. Я нетерпеливо сдернула ее с себя и облегченно выдохнула: на коже почти не осталось следов укуса, только отпечаток зубов, будто клеймо, и мне показалось, что я чувствую подергивание. Присмотревшись, я изумленно ахнула: сам отпечаток был белым, как старые шрамы, но кожа вокруг него оказалась горячей и покрасневшей, и действительно пульсировала, будто нарыв!

Охвативший меня испуг моментально сменился яростью и жгучим желанием прикончить этого козла, сотворившего со мной такое. Почему-то сразу вспомнился фильм "Куджо". Кто знает, что за дрянь была на зубах у этого польского извращенца? А вдруг, он занес мне в кровь какую-нибудь инфекцию? Мне срочно нужно к врачу!

Эта злость придала мне сил. Стараясь действовать спокойно и уверенно, я завела машину, включила ближний свет и повернула налево. Не знаю почему я выбрала это направление, но что-то во мне буквально кричало, что мне нужно именно туда.

Мне повезло - дорога была пустынна и практически прямая, это позволило мне полностью сосредоточиться на том, что делаю. Притопив педаль газа, я намеренно сдерживала скорость. Даже шестьдесят для меня слишком много, ведь науку вождения я знала только в теории! Когда-то, еще студенткой, сдавала на права, надеясь однажды заработать на собственную машину, но кроме ученической "копейки" так и не успела нигде "порулить".

Хорошо, что эта машина удивительно слушалась руля, который четко реагировал на малейшее движение моих пальцев. Глаза напряженно вглядывались в темноту, рассекаемую неоновым светом фар, в жилах бурлила горячая кровь, в голове шумело, как от выпитого вина. Я хорошо понимала, что на такой скорости далеко не уползу, но рассчитывала лишь на одно: добраться до ближайшего жилья, вызвать милицию и попросить врачей меня осмотреть. Это было все, чего я сейчас хотела.

Мимо меня проплывали бетонные столбики, отмечающие километры, но я не заостряла на них внимания, хотя с нетерпением ждала, когда появится хоть какой-нибудь указатель. Время растянулось до бесконечности, минуты превратились в часы: мне казалось, что я уже несколько часов еду по незнакомой ночной трассе, но электронный циферблат показывал не более получаса.

Меня начало лихорадить. Я чувствовала, как неприятная пульсация на шее увеличивается, расходясь по всему телу горячими волнами. В пальцах появилась мелкая дрожь, а кожа покрылась противным липким потом. Создавалось впечатление, что у меня подскочила температура.

Потом резко заболели суставы и кости, словно обострился артрит. Застонав сквозь стиснутые зубы, я вцепилась в руль, почти ложась на него грудью. Боль была настолько сильной, что к глазам подступили слезы. Мне нужно было остановиться и отдышаться, но какой-то животный страх гнал меня вперед, не давая передохнуть.

В какой-то момент я поняла, что теряю сознание: вокруг меня будто образовалась туманная дымка, в которой тонули очертания предметов, звуки и запахи. Словно со стороны, я увидела огни при дороге, но уже не могла сообразить, то ли это фары припаркованной машины, то ли светятся вдалеке окна домов. В последнем усилии, уже находясь в полуобморочном состоянии, я свернула к этим огням, заглушила мотор и отключилась, уронив голову на руль.

***

Анджей сразу учуял неладное, как только его неугомонная пара выбрала не то направление, в котором ей следовало бы двигаться. Неужели она не чувствует опасности, исходящей с той стороны? Странного, будоражащего запаха пороха и металла. И крови. Так пахнут охотники, вышедшие пострелять мелкую дичь, только вот у этих охотников было еще кое-что, заставлявшее бесстрашного альфу припадать к земле и поскуливать. Он учуял кровь не лесной дичи, а своих сородичей.

Скорость джипа была мучительно медленной для лугару, привыкшего бежать наперегонки с ветром. Ему даже не пришлось делать лишних усилий, просто неспешно трусить вслед за еле ползущей машиной.

Мозг полуволка-получеловека отмечал каждое изменение в окружающем пространстве: падение температуры воздуха, перемену ветра, дерганые и вихляющие движения автомобиля. А главное, запах увеличивающейся паники, тонкой кисловатой струйкой сочившийся из салона.

Он чувствовал, как увеличивается сердцебиение и зашкаливает пульс его женщины, как поднимается температура ее тела и как на ее коже выступает холодный пот. Он уже в сотый раз жалел о том, что дал ей уйти. Даже то, что он не представлял таких последствий, не было для него оправданием.

Оставалось только одно средство: вырваться вперед и разведать обстановку. Нужно было срочно узнать, кто там, впереди. От кого это так тошнотворно воняет смертью? И что эти люди делают на дороге глубокой ночью?

Мохнатый черный волк несся вдоль дороги огромными скачками, то появляясь, то исчезая, почти сливаясь в ночном полумраке с темными силуэтами кустов. Он обогнал медленно ползущий автомобиль, сошел с трассы и теперь легко бежал по опавшей листве, держась в тени густо переплетенных ветвей .

Ночь давала ему защиту, ночь была его верной подругой и проводником. Обоняние, слух, зрение - все обострилось в сотни раз, стоило лишь скинуть с себя легкий налет цивилизации вместе с неповоротливым человеческим телом. Его сознание осталось прежним, но теперь оно было свободно от пут, налагаемых законами и моралью. Теперь огромный черный зверь руководствовался лишь своими инстинктами. И эти инстинкты помогали ему расставить приоритеты и отличить мнимую опасность от настоящей.

Он знал, что в этой дурно пахнущей коробке из пластика и металла находится его пара, что внутри ее слабого тела зреет его семя. И единственное, что гнало его сквозь ночь, было сильнее инстинкта самосохранения, это был инстинкт защиты своей семьи - самки и ее потомства.