Королевская Элита. Эпилог (ЛП) - Кент Рина Страница 15

4

БЕРЕМЕННОСТЬ

16 

Леви

23 года

Я бросаю сумку на диван и направляюсь на кухню, чтобы взять немного воды.

Сегодняшняя тренировка была чертовски утомительной. Я удовлетворил свою обычную потребность в адреналине и даже больше.

А теперь я просто хочу прижаться к своей прекрасной жене и посмотреть один из тех кровавых фильмов, которые она так любит.

Другим нравятся романтические комедии, но моя одержима странным дерьмом. Я люблю её ещё больше за её эклектичный вкус.

Сделав глоток воды, я останавливаюсь с бутылкой на полпути ко рту.

Дверь в студию открыта.

Обычно, когда я возвращаюсь домой рано, мне приходится хандрить перед ней, как грёбаному идиоту, пока она не выйдет. Я уважаю её потребность в одиночестве, чтобы она могла создавать шедевры. Кроме того, Астрид всегда говорит, что я отвлекаю, поэтому я стараюсь держаться в стороне. Ключевое слово — «стараюсь».

Тот факт, что дверь сейчас открыта, является неправильным. Я ставлю бутылку на стойку и захожу внутрь. Дэниел заходил? Но он в Штатах.

Он и Нокс, шурин Ронана, завели что-то вроде дружбы, основанной на том, что они трахались с американским женским населением, и решили остаться в Штатах даже после окончания колледжа. Астрид сказала бы мне, если бы Дэниел вернулся, и даже если бы она этого не сделала, я бы почувствовал это, учитывая, что она проводит всю неделю вне себя от волнения.

Это означает, что Дэниел убрался с дороги.

Я также не думаю, что это Эльза или жена моего дяди, так как они с Эйденом и Джонатаном на острове последнего. Мы с Астрид не присоединились, потому что у меня была тренировка, а Астрид была... нездорова.

Это то, что она сказала Авроре, жене моего дяди, когда говорила с ней по телефону вчера вечером. Я смутно помню слово «нездорова» и подумал, что это сон.

Мои ноги тяжелеют, когда я вхожу в студию. Запах краски и угля ударяет мне в ноздри, и я останавливаюсь на пороге, чтобы отдышаться.

Это ерунда. Это пустяк.

Моя Астрид сильнее мира и всего, что в нём есть. Не может быть, чтобы она так плохо себя чувствовала.

Я останавливаюсь, когда вижу, что она стоит перед зеркалом. У неё есть одно здесь, когда она делает наброски моей обнажённой натуры. Она говорит, что это для того, чтобы она могла рассмотреть все возможные ракурсы. Обычно я кончаю тем, что трахаю её перед ним, потому что хочу, чтобы она видела нас со всех возможных сторон.

Однако сейчас она, похоже, не рисует или что-то в этом роде.

Её лицо бледно, когда она прижимает майку к груди и смотрит в зеркало пустым взглядом.

— Астрид... — бормочу я тихим голосом, переводя суматоху, которая кружится внутри меня.

Она вздрагивает, прежде чем смотрит на меня со слабой улыбкой на лице. Она всё ещё бледна, на её щеках нет ни капли румянца.

Я подхожу к ней в два шага и беру за подбородок, затем пристально смотрю на неё. Она заболела, а я этого не заметил?

Этого не должно было случиться. Я наблюдаю за ней больше, чем за чем-либо в этом мире, включая себя.

Её благополучие важнее всего остального.

— Что случилось, Принцесса?

— Я не слышала, как ты вошёл.

Она всё ещё улыбается.

— Не пытайся убежать от этого. Что с тобой не так?

— Почему ты думаешь, что со мной что-то не так?

— Потому что ты не рисуешь, и ты бледна, и ты сказала Авроре, что тебе плохо. Блядь. — я провожу рукой по волосам. — Я должен был заметить это раньше.

— Не думаю, что ты мог бы. Не тогда, когда я сама не знала.

Она берет меня за руку, заставляя распустить волосы, и приглаживает пряди другой ладонью.

Вот почему Астрид моё спокойствие. Она не позволяет мне втянуться в чёрную дыру, которая только толкает меня в порочный круг. Она всегда оттаскивает меня, прежде чем меня затащат внутрь.

— Ты не знала чего? — спрашиваю я едва слышным голосом.

Мои лопатки сводит вместе от страха. Мысль о том, что что-то может случившееся с ней сводит с ума.

Мне просто нужно знать, что это, чтобы я мог это исправить. Конечно, Джонатан может пригрозить доктору или двум, или целой грёбаной больнице, если понадобится.

— Не волнуйся, Лев. Я подтвердила это только сегодня утром.

— Подтвердила что?

Она сглатывает, её нежное горло двигается в такт движению.

— Принцесса, я едва держусь здесь, так что в любой день...

— Я беременна.

Слова достигают моих ушей, но требуется несколько секунд, чтобы осознать их.

— Так ты не больна?

— Больна? Нет. У меня лёгкая тошнота, но ничего страшного.

— Верно.

— Верно? — она хмурится, сдвигая брови. — Это всё, что ты можешь сказать? Разве ты... не счастлив?

— Конечно, я счастлив, но я рад, что ты здорова, Принцесса. Я чуть не потерял сердце, думая, что ты заболела или что-то в этом роде. Ты здорова?

Она прикусывает нижнюю губу.

— Думаю, да. Нам нужно сходить к врачу, так как я сдала всего несколько анализов.

Я держу её за руку.

— Давай пойдём прямо сейчас. Я попрошу Эйдена позвонить акушеру-гинекологу Эльзы. Если она может справиться с поздними ночными звонками Эйдена, она сможет справиться и с моими.

— Подожди. — она тянет меня за пальцы, заставляя остановиться и снова повернуться к ней лицом. — Ты не злишься, что это произошло незапланированно? Мы хотели подождать, а потом случилось это. Думаю, это из-за того, что однажды я забыла выпить таблетку.

— С чего бы мне злиться, Принцесса? — я кладу руку ей на живот, и, хотя там нет выпуклости или чего-то ещё, я уже ощущаю чувство принадлежности. — Пока ты счастлива, я более чем готов к этому. А ты? Счастлива, я имею в виду?

Она отчаянно кивает, держась за мою руку, которая лежит у неё на животе.

— Я не знала, что так сильно этого хочу, пока не увидела две полоски на тесте. Я хочу быть матерью твоих детей, Леви.

Я ухмыляюсь.

— Мать моих детей. Мне это нравится.

— Тебе нравится?

— Чёрт, да. — я целую её в губы до такой степени, что она задыхается, когда я отпускаю её. — А теперь давай убедимся, что ты здорова.

17 

Эльза

21 год

— Как я уже говорил, ты не можешь спорить со мной, используя какую-то теорию. Будь настоящим ботаником и докажи это в реальном времени.

Эйден смотрит на наших одноклассников со своим фирменным бесстрастным лицом. Клянусь, он стал еще более настойчиво скрывать свои эмоции.

Мне повезло, что я встретила его в восемнадцать, потому что двадцатиоднолетний Эйден свел бы меня с ума. Вычеркните это. Он сводит с ума, но я знаю его достаточно хорошо, противостоя ему сейчас на каждом шагу. Я не всегда выигрываю, но вызов того стоит.

Наши одноклассники смотрят на него с вопросами и без ответов.

Только Эйден мог назвать студентов университета ботаниками в лицо. Когда я сказала ему не делать этого, он ответил, что твердо верит в то, чтобы называть вещи своими именами.

— Кто-нибудь? — он бросает вызов. — Да, не думал.

Ему повезло, что Коула здесь нет. Если бы он был, это переросло бы в полномасштабную войну, и мы бы все сидели и смотрели, как они спорят не протяжении всей ночи.

Никто не выиграет, но Эйден продолжает настаивать, что относится к нему спокойно.

— На самом деле, есть один.

Зловещий голос раздается справа от меня. Его сразу отличает американский акцент.

Я стону еще до того, как придурок присоединяется к нам. Я думала, что сегодня нам повезло, так как у Коула были дела, о которых нужно позаботиться.