Тупак Юпанки - Пять дней в Азкабане Страница 17

— Разбудил? Молодец.

— А нечего до часу дня спать, — буркнул отец.

— У него был шок, — невозмутимо отозвался дядя.

— А у меня был запой, — нехорошо ухмыльнулся Тобиас и обратился к Северусу. — Вставай, утро уже прошло. Ты тут всю ночь проторчал.

Северус невольно прижался к дяде ещё крепче и замотал головой. Отец перевёл хмурый взгляд на Хьюго. Но тот только криво ухмыльнулся, и его тонкие губы изобразили красивую изогнутую линию, и развёл руками.

— Дебил, — непонятно на кого ругнулся Тобиас и захлопнул дверь.

Только сейчас Северус сообразил, что если он просидел так всю ночь, то наверняка отдавил дяде все ноги. Он попытался встать, но Хьюго только крепче притянул его к себе и принялся легко гладить по спине. Северус расслабился и снова уткнулся лицом в рубашку Хьюго, от которой исходил знакомый и уже практически родной запах.

— Повезло Билли с отцом, — еле слышно пробормотал Северус, не рассчитывая, что его услышат.

Однако рука Хьюго дрогнула, на секунду остановилась, а потом снова продолжила гладить его по спине.

— Ты уже слишком взрослый, чтобы у тебя оставалась надобность в отце, — прошептал дядя.

А Северус отрешённо подумал, не добавит ли он что-нибудь в духе: «…но уже достаточно взрослый, чтобы у тебя появился любовник», но у фразы не было продолжения. И Северус окончательно расслабился и прикрыл глаза.

— Не хочу от вас уезжать, — вдруг выдал Снейп, сам от себя такого не ожидая.

— И я тебе не нужен, — так же тихо прошептали над головой.

— А кто же мне тогда нужен? — невесело усмехнулся Северус.

— Ты сам скоро поймёшь, кто, — улыбнулся дядя, отрывая его голову от себя и поднимая её кончиками пальцев за подбородок. — Но мне почему-то кажется, что для тебя это будет неожиданностью…

Тогда Северус не понял, что значат эти слова. Но уже через три года чётко осознал, что Хьюго был абсолютно прав.

Глава 5. День пятый

Первая мысль Северуса, когда он открыл глаза, была о том, что вдруг стало на удивление легко и приятно. А вернее, просто пусто. Боль и тревога последних дней куда-то отступили. Было ощущение невесомости. Краем сознания Северус подцепил мысль о том, что дементоры, видимо, хорошо знают своё дело, раз не оставили ему никаких эмоций. Но когда ушло беспокойство и волнение, их заменила холодная расчётливость. Северусу показалось, что сейчас он бы справился с любой трудностью или задачей, потому что в нём не осталось ничего, кроме голого рассудка.

Мыслить без эмоций и чувств оказалось приятно. И очень удобно. Северус усмехнулся, потянулся, встал на ноги, походил по камере, сжевал кусок безвкусного хлеба без особого отвращения, выпил воды. Действия показались ему бессмысленными, но рациональными. Было в осознании того, что он ещё способен есть и передвигаться, что-то приятное и успокаивающее.

Северус побродил по камере ещё немного, а потом подошёл к окну, цепляясь за решётку, как в первый день.

Джеймс как-то спросил его, кто у него умер. Тогда он даже не хотел думать о дне, когда увидел смерть дедушки. Сейчас он сам не понимал, что его так сильно напугало. Скорее всего, осознание того, что это отвратительное действо есть неизменный итог жизни. Когда-нибудь он и сам будет лежать в постели, утыканный проводами и трубками, хрипеть, задыхаться и мочиться под себя. В смерти нет ничего удивительного, красивого и завораживающего, как думали многие его «коллеги». Наверное, Тёмный Лорд правильно делал, что так стремился к бессмертию. Впрочем, где он сейчас? Если не умер, то так или иначе перестал существовать. Правда, при этом никуда он не мочился… По крайней мере, Северус хотел бы думать именно так.

Он вдруг нервно и неестественно рассмеялся, отрешённо думая о том, что начал сходить с ума. А потом рассмеялся ещё громче, потому что эта мысль отчего-то рассмешила его.

Почему-то снова вспомнился Хьюго. После того ужасного дня Северус видел его лишь однажды, но сейчас ему не хотелось вспоминать об этой встрече. Мысли Северуса занял простой вопрос: почему именно в эти дни он стал так часто вспоминать этого странного человека?

Снейп побарабанил пальцами по каменному подоконнику. Хьюго… Пожалуй, самый противоречивый человек, которого он когда-либо встречал. Перед глазами так отчётливо встало лицо дяди, что Северус невольно усмехнулся, потому что до него только сейчас дошёл смысл некоторых собственных повадок, жестов и мимики. Это от Хьюго он научился так кривить губы, это Хьюго подарил ему странный прищур, это Хьюго вызвал в нём такую сильную волну противоречивых чувств, что невольно навсегда остался где-то на подкорках его сознания. И если посмотреть на дядю со стороны… Именно на этого человека Северус сделался похожим после похорон. Тогда он не смог себе этого объяснить, но сейчас всё словно вставало на свои места.

Тот день не только показал Северусу, насколько жуткой бывает смерть. Именно тогда, замирая от страха, но продолжая упорно прижиматься лбом к дядиной груди, Северус окончательно осознал, что мир, так хорошо знакомый ему мир, на самом деле вовсе не такой, каким кажется. Да и люди, которых он знал, тоже могут оказаться куда более… глубокими.

Хьюго был ему непонятен и привлекал именно этим. Ощущение чужой силы, которая может легко сломать и раздавить, смешанное с чувством покоя и даже нежности, которое дарил всё тот же человек, нельзя было променять ни на какое другое. Наверное, что-то похожее Северус испытывал первое время и к Джеймсу. Строптивый страх и желание, чтобы тебя покорили и завоевали, взяли под свою опеку, подарили ласку… теми же руками, которые могут причинить боль и унизить. Поразмыслив ещё немного, Северус пришёл к выводу, что страдает какой-то особо извращённой формой мазохизма.

Если хорошенько приглядеться к людям, которые сопровождали Северуса по жизни… Сначала Хьюго, потом Люциус, Джеймс и Тёмный Лорд, Дамблдор… Все эти люди имели над Северусом власть, каждый свою. И все эти люди когда-то могли причинить ему боль, чем и пользовались. Дядя, заставивший пройти Северуса через мерзкое унижение, а потом по-отцовски баюкающий его у себя на коленях; Люциус, за которым Северус был готов бегать, как собачка, поначалу даже не подозревая, что он сам значит для Малфоя; Джеймс, много лет унижающий его, а потом влюбивший в себя нечеловеческим способом; Тёмный Лорд, к которому Северус приближался с замиранием сердца, испытывая странное будоражащее чувство; Дамблдор, которого Северус одно время очень боялся, но которому безоговорочно отдал свою жизнь, чтобы принадлежать хоть кому-то…