Голливудская Грязь (ЛП) - Торре Алессандра Р. Страница 17

— Беннингтон здесь? — Брэд положил руку на дверной косяк, загораживая Коулу вид на её грудь, но Коул заметил, как она перевела взгляд с него на адвоката, увидел, как она чуть приоткрыла рот, глядя на лицо ДеЛуки. Какое-то отвратительное чувство скрутилось внутри него. У девушки на крыльце стояла чёртова кинозвезда, а она отвела взгляд. Он отвернулся, положил руки на потёртые деревянные перила крыльца и выдавил из себя смешок, потешаясь над состоянием, в которое превратилось его хрупкое эго. Супер. Как низко он пал, что незнакомая девушка может смотреть на другого мужчину, не обращая на него, Коула, никакого внимания? ДеЛука был красивым парнем, это любой был в состоянии заметить. Кроме того, у него был такой уровень тестостерона альфа-самца, который заставлял женщин ползти в его сторону, обгоняя друг друга. Естественно, что девушка смотрела на него, забыв о Коуле, особенно если ДеЛука задал ей вопрос. Но всё же. На его счету три «Оскара». Её взгляд мог бы, по крайней мере, хоть на секунду задержаться.

Он снова повернулся к двери, прислонился к перилам и скрестил руки на груди, ожидая, когда закончится череда представлений, и они смогут добраться до отеля и принять душ. У двери, заменив блондинку, появился агент по подбору натуры. Очень жаль. На неё смотреть было куда приятнее. Мужчина был гиперактивным, его голова стремительно вертелась в разные стороны, и к ней иногда присоединялись его руки – комбинация жестов и кивков вызвала у Коула головную боль.

Кто-то что-то ему сказал. ДеЛука повернул голову, обе пары глаз воззрились на него, ожидая ответа. Коул поднял подбородок, оттолкнувшись от перил и выпрямившись.

— Прости, что?

— Оказывается, в Куинси не так много вариантов для жилья, но Беннингтон…

— Просто Бен, — перебил его мужчина, чуть ли не заискивая. Позади него в дверях снова появилась девушка в натянутой поверх купальника мешковатой белой футболке, её растрёпанные волосы были собраны в хвост. Она встретилась с ним взглядом, и он улыбнулся той улыбкой Коула Мастена, которая отпирает все двери. Девушка не улыбнулась в ответ. Дерьмо. Всё катилось к чертям, включая его улыбку. Он мысленно сделал пометку, чтобы Джастин – чтобы кто-нибудь – записал его к дантисту. Так, надо бы этим вечером потренироваться перед зеркалом и убедиться, что всё работает правильно. Возможно, дело в ней. Наверное, она лесбиянка.

— Точно, — продолжил ДеЛука. — Бен говорит, что найти жильё в городе довольно проблематично, а ближайший город с приличными гостиницами – это Таллахасси…

Коул навострил уши, расцепил руки, готовый тут же двинуться в путь. Университетский городок. Бары. Студентки с сексуальными попками, которые сияя от счастья будут ловить каждое его слово как глас Божий. Может быть, это придаст его эго импульс, который сейчас, кажется, был ему просто необходим.

— … но я сказал ему, что нам это не подходит. Что тебе нужно остановиться в Куинси, — ухмыльнулся ДеЛука, словно знал, о чём он думает.

Ах, да. Правила. Коул в ответ прихлопнул на шее комара, чувствуя, как по спине стекают капли пота.

— Не хочу портить эту восхитительную вечеринку, — он отмахнулся от другого насекомого, — но не могли бы мы перенести её внутрь? Под кондиционер?

Беннингтон и девушка обменялись быстрыми взглядами, затем девушка мило улыбнулась.

— Конечно. Эй, вы, принести что-нибудь выпить? Как насчёт сладкого чая?

ГЛАВА 27

Потребовалось всего восемь минут, чтобы преклонение перед Коулом Мастеном утонуло в море неприязни. Проблема заключалась не в его внешности – вообще-то, мужчина, прислонившийся к моим перилам, выглядел даже лучше, чем на киноэкране. Я наблюдала за ним, когда он отвернулся, схватился за перила и стал разглядывать усадьбу Холденов. И заметила признаки боли – в сгорбленных плечах, в желваках на скулах, в му́ке, промелькнувшей в его глазах, когда они посмотрели назад и встретились с моими. И тогда я подумала, держась за дверную ручку и глядя на крыльцо, где находились двое самых сексуальных мужчин, которых я когда-либо видела, что в нём что-то было, что-то цельное, необузданное и прекрасное.

Теперь я понимаю, что увидела. Понимаю, что это было. Я увидела самого настоящего мудака. Избалованного, безнравственного – я получаю то, что хочу, потому что этого заслуживаю, а ты недостойна меня – мудака. Мне и прежде встречались такие мужчины как он. Карл Хэнсон вырос на той же земле, что и я, посещал ту же школу в Куинси, танцевал со мной на выпускном балу, а летом катал на грязном байке. Потом он окончил школу. После Университета Джорджии уехал в Нью-Йорк. Понял, что папины деньги могут многое ему купить, узнал, что такое жизнь за пределами нашего округа. И, вернувшись домой несколько рождественских праздников спустя, стал смотреть на меня свысока. На зимнем балу в церкви подошёл, наклонился ко мне так близко, что стали заметны крупинки кокаина в его ноздре. Потом начал лапать мою задницу, как будто она была его собственностью, и тогда получил кулаком в нос. Я сломала костяшку указательного пальца, но оно того стоило. Мистер Хэнсон оплатил мой больничный счёт. Пришёл, выпил чаю со мной и мамой и принёс кучу извинений за мудака, каким стал его сын.

У меня оставалось ещё девять здоровых пальцев и один хорошо заживший. Если Коул Мастен планировал провести визуальный осмотр моего тела, он узнает, какой силы удар у южных девушек.

Первые искры неприязни вспыхнули с пожеланием Коула зайти внутрь. С его стороны это было грубостью, это был личный выпад против моей оплошности, когда я не пригласила их войти в дом. Одно грубое действие, акцентирующее внимание на другом грубом действии, не было взаимоисключающим; просто ты получаешь дополнительный билет на шоу мудаков.

Знаю, что должна была пригласить их войти. Снаружи было жарко, как в аду, солнце стояло достаточно низко, чтобы налетели москиты, их привлекал свежий человеческий запах. В доме был беспорядок, но Бен обещал мне, что они не станут заходить. Только это позволило мне спокойно открыть входную дверь. Конечно, я была в купальнике и обрезанных шортах, но, по крайней мере, они не знали, что в моём доме беспорядок. Что мусорное ведро в ванной полное. Что коробка из-под сухого завтрака с утра стоит на моём кухонном столе открытой. Ситуацию ещё можно было спасти, пока красавчику не приспичило пожаловаться и напроситься войти в дом. Это было так грубо.

Второй удар Коул Мастен нанёс тремя минутами позже. Мужчины смущённо стояли в моей гостиной, в то время как я носилась вокруг, как сумасшедшая, пытаясь принести им напитки.

Краем глаза я наблюдала за Коулом, который спорил со своим адвокатом о чём-то важном, и обратила внимание на его нежную белую кожу – кожу, которая непременно поджарится на солнце. Каждое лето мы в буквальном смысле жарили яйцо на тротуаре. Одно единственное яйцо, наше, от местной курочки, яйцо, которое с большой церемонией преподносил наш мэр. Прошлым летом сия операция проводилась в самый жаркий день года, и это всегда было важным событием, каждый выделял время из своего не сильно плотного графика работы, чтобы принести продукты, сгрудиться в кучу на парковке «Смит Банка» и посмотреть на одно из сиротливых маленьких яиц из ресторанчика «Мамы Джентри». Иногда они жарились быстро; иногда было не по сезону умеренно жарко, и только-только успевал схватиться белок, на котором образовывались всего несколько пузырьков. Так что, да, непременно поджарится на нашем солнце, как яйца. Его калифорнийская бледная кожа сморщится, как хрустящий бекон. Я размышляла, открывая шкафчики в поисках стаканов. Почувствовала, что кожа под моим влажным купальником начинает чесаться, и подумала, а не предложить ли ему солнцезащитный крем – дружеский подарок в стиле «Добро пожаловать в Куинси». Но не стала. Вместо этого рывком открыла посудомоечную машину, мысленно поспорив сама с собой, что в следующий раз, когда увижу его, он будет похож на сваренного лобстера.