Мариэль. Замок в ипотеку Страница 17

Ареной для стрельбища оказалась ровная площадка в форме круга, приподнятого над землей на высоту одной ступени. Покрытая мелким газоном, она все же оставалась твердой и устойчивой даже для каблуков.

Как только мы с Луисцаром взошли на арену, ее накрыло прозрачным, чуть сияющим куполом. Я сочла его за электромагнитную защиту, но уточнять не стала, чтобы не выставить себя совсем глупой.

У одного края на штативе возвышалась тонкая сенсорная панель, у которой и остановился Луисцар. Он включил программу, и рядом с панелью в стороны разъехались небольшие дверцы, замаскированные газоном. Из появившегося углубления на поверхность автоматически поднялась коробка со стеклянной крышкой. В ней лежали бластеры и светящиеся патроны, укомплектованные в ячейки-магазины для быстрой перезарядки.

— Теперь выберем мишень, — произнес Луисцар, продолжая пальцами водить по сенсору. — В кого ты хотела бы пострелять?

— Они что, здесь материализуются? — поразилась я.

— Да, в виде голограмм. Ну и?

Я ненадолго задумалась.

— А членов Совета можно?

Луисцар чуть улыбнулся, но отрицательно покачал головой.

— Знаешь, у меня нет настолько заклятых врагов, чтобы я хотела в них пострелять, — буркнула я. — А сделать мишенью твою маму у тебя на глазах будет очень жестоко. Разве нельзя пострелять по бумажным плакатикам?

— Мы не переходим от простого к сложному. Это давно канувшая в историю эпоха. Ты должна за что-то недолюбливать этого человека. Только тогда ты раскроешь свой потенциал, и я учту уровень сложности, — пояснил Луисцар. — Меня учил Шеймас. А он был лучшим стрелком в Опретауне.

— Ну хорошо, — со вздохом согласилась я. — Можно материализовать человека, которого я никогда лично не встречала?

— Можно.

— Тогда покажи мне Лейсандру.

— Так сразу? — У Луисцара озорно загорелись глаза.

— Хочу знать, с кем я столкнусь в реальной дуэли, — я нажала на кнопку открытия крышки и взяла заряженный бластер, довольно тяжелый, но удобно улегшийся в моей ладони.

Расплывшийся в счастливой улыбке Луисцар поработал над созданием голограммы, и перед нами появилась высокая, стройная девица в обтягивающем белом платье. Ее длинные волосы пепельного цвета ровными прядями ниспадали на плечи и грудь, большие голубые глаза метали молнии, а пухлые губы были плотно сжаты.

— Пффф, — с насмешкой фыркнула я, игнорируя ее эффектность. — Сколько ей лет?

— М-м-м… Двадцать два, если считать по земному возрасту.

— Сопля зеленая, — проворчала я. — Я ее в два счета уделаю!

Луисцар оставил панель и подошел ко мне. Встав позади, он завел руки вперед, тем самым полуобняв меня, и поднял мой бластер.

— Вот так, — начал объяснять он. — Правой рукой держишь рукоять. Указательный палец прикладываешь к спусковому крючку. Вот сюда. А левой придерживаешь рукоять снизу, чтобы бластер не вилял. Со временем ты научишься стрелять одной рукой, а пока рекомендую использовать две. Меткости мало. Надо учитывать отдачу.

— Когда я выстрелю, она истечет кровью? — спросила я.

Луисцар повернул голову и замер. Я тоже взглянула на него, и наши лица оказались так близко друг к другу, что я ощутила его дыхание на своей коже.

— Нет, не истечет, — улыбнулся он.

— Жаль.

Я снова прицелилась и по сигналу Луисцара выстрелила. Голубой луч стрелой пустился из бластера и угодил в плечо Лейсандры. Голограмма не шевельнулась, лишь пару раз мелькнула. Луисцар вернулся к панели и запрограммировал Лейсандру слегка покачиваться.

— Теперь сама, — скомандовал он.

Я прицелилась, выстрелила, но не попала. Огорченно выдохнув, попробовала снова. Провал. Еще. Мимо. Разрядив обойму, я ни разу не подстрелила голограмму, но не остановилась. Луисцар показал мне, как перезаряжать бластер, и я продолжила. Вскоре у меня стало получаться. Лучи угождали в плечи, руки и даже в грудь Лейсандры.

Луисцар стал усложнять мишень. Лейсандра то прыгала, то бегала, то пригибалась, избегая выстрелов. Такой урок стал забавлять меня. Было смешно наблюдать за тем, как бывшая пассия Луисцара устраивает перед нами клоунаду. Это придавало мне уверенности в себе и своей непобедимости.

Разрядив четыре обоймы, я взглянула на корчившую рожицы Лейсандру и расхохоталась.

— Поверь, в жизни она не такая, — произнес Луисцар, отключая голограмму. — Опреты по своей природе крайне сдержанная раса.

Я вернула бластер в коробку.

— Я заметила.

— Мы способны на чувства. На большие чувства. Но эмоции чаще держим в себе.

— От этого ты становишься только загадочней, — хитро улыбнулась я и, подойдя к Луисцару, обвила его шею руками.

Он обнял меня за талию и произнес:

— Тебе правда не скучно со мной?

— После такого? — Я кивнула в ту сторону, где только что нас развлекала голограмма Лейсандры.

— Шеймас устраивал для меня настоящие представления, — с улыбкой вспомнил Луисцар. — Позволял мне стрелять по моим бывшим учителям-занудам.

— Тебе тоскливо без него?

— Прошло десять лет. Я смирился, что его больше нет.

— Намного он старше тебя?

— На два года. Но он с детства был очень активным. Бунтарем. Мог поспорить со взрослыми и никогда не извинялся, даже если был неправ. У него был шанс избежать ссылки. Нужно было лишь извиниться.

— Что он сделал, Луис? — спросила я, чувствуя его душевную боль и всем сердцем желая облегчить эту муку.

— Совершил расовую измену, — неоднозначно ответил Луисцар. — Предал, оклеветал, унизил… Давай не будем портить этот прекрасный день воспоминаниями о нем. Что ты наденешь на праздник?

— А что ты предлагаешь?

— Может, придем в красном? Тебе он подойдет. Будем выделяться.

— Заманчивое предложение, — промурлыкала я, больше всего намереваясь выделиться на фоне Лейсандры и доказать ей и Тальине, что я им не по зубам.

Луисцар с безграничной нежностью посмотрел мне в глаза, отчего у меня вновь земля ушла из-под ног. Чувства к нему росли во мне так, словно за одно мгновенье проходила тысяча лет нашего знакомства. Он становился ближе, роднее.