Милые шалости, или Под прицелом (СИ) - Совушкина Мила Страница 18

Его слова полились в мои уши бальзамом. Это самое нежное признание в любви из всех, которое я когда-либо получала. Я уткнулась ему в макушку и тихонько выдохнула, что тоже. Я знала, что он услышал. Костя сжал пои бока чуть сильнее и зарылся носом в мои безразмерные сиськи.

Кухня стала для нас чем-то вроде местом серьёзных разговоров. Именно за столом были сказаны друг другу самые важные слова. В тот день это были слова любви. Такие долгожданные и трепетные. Наверное, хватит вспоминать об этом. Не стоит марать этот момент.

Костя потом как-то сразу успокоился. С его лица ушло это выражение тревожности и беспокойства. Мой мужчина был дома. Мысли его прояснились и сосредоточились на мне.

— А как прошёл твой день?

Я соскочила с колен и подошла к холодильнику. Знаю, что нельзя, но не могла удержаться. Голод после тренировки бывает просто непреодолимым. Я достала из холодильника котлету и откусила прямо холодной.

— Супер. Ноги болят адски. Я почти села на продольник из положения стоя.

Костя тоже встал. Он поставил воду в чайник и потянулся за заваркой.

— То есть тебе больно, но ты всё равно довольна.

Я не понимала к чему он клонит. Для меня всё было в порядке вещей. Ничего необычного.

— То есть боль тебе нравится.

Я посмотрела на Костю озадачено. Ну или мне хотелось так выглядеть. Не знаю, получилось ли с котлетой во рту.

— Ну… наверное.

Костя напирал на меня всё больше. Я очень быстро оказалась в кольце его рук.

— То есть боль тоже может быть приятной. Я на минуту прикрыла глаза. Прекрасно понимала о чём говорит Костик. Занятия растяжкой — это чертовски больно, но я хожу туда регулярно. Знаете почему? Я просто обожаю ощущения удовлетворения, когда мышцы ноют после тренировки и походка такая, как будто ночь забавлялась с 5 моряками. Я знаю, что стала лучше. Не знаю, как правильно описать. — Считаешь меня мазохисткой?

Костя замолчал. С нашего короткого спонтанного расставания он стал аккуратно подбирать каждое слово. Я, впрочем, тоже не рубила с плеча и старалась… не отторгать. Компромисс. Добро пожаловать во взрослую, сознательную жизнь, мать вашу. — Нет. Считаю, что нужно попробовать что-то новенькое.

Вот, снова эта пауза. Внешне поза не меняется, но недосказанность витает в воздухе. Костя не произносит больше не звука. Он не просит, не убеждает. Просто ждёт, когда любопытство перевесит всё остальное. Я улыбаюсь и спрашиваю то, что он хочет услышать.

— И что же это?

— Нууу… Твоя задача не отвлекаться и сосать член.

— Ха. Я больше чем уверенна, что мой рот выбьет у тебя почву из-под ног.

— Малыш, я даже не сомневаюсь в тебе.

Я вижу, как мой мужчина выходит с кухни, для того, чтобы захватить что-то с коридора и это только убеждает меня в мысли, что наш господин следак всё продумал за ранее. Включил свои профессиональные суперспособности предвидеть мой следующий шаг и переиграл, как ему вздумалось. И я до сих пор говорю моему Костику спасибо за выбор без выбора, потому что всё ещё нервничаю с его играми в сексе и остро нуждаюсь в поощрениях с его стороны. Путано, правда? Самой очень сложно разобраться, но в одном я уверена на все сто. Пусть мне с Костей хоть трижды зашибись как хорошо, территория БДСМ для меня всё ещё нова и неизведанна. Чуть надавишь и сбегу как трусливый страус. Я чувствую неуверенность и это сбивает с толку. Привыкла быть сильной. А тут… как в школе оказалась.

Костя возвращается с моим шарфом и ещё чем-то за спиной. И мне жутко любопытно, что задумал мой мужчина.

— Завяжи себе глаза.

Я стою перед ним одетая и почему-то жутко смущённая, с этим дурацким колючим шарфом на веках, а он держит за руку и притягивает к себе. Я вся обращаюсь в слух. Почему-то в голову лезет всякая белиберда. Но мысли обрываются, когда я слышу, как звякает бляшка ремня, поскрипывает плотная ткань джинс там, где пуговица держится за петлю и долгожданная "вжих", когда бегунок молнии со свистом опускается вниз.

Он оттянул мои трусы и пальцем задумчиво потирал клитор. Я сглатываю. В горле предательски пересохло.

— Ты разве не собираешься меня раздеть? — Платье мне мешать не будет. Ты помнишь про "хватит"? Тебе достаточно только попросить.

Я кивнула и продолжила прислушиваться к голосу преображённого Костю. Вот ещё буквально минуту назад он был просто уставшим, любимым мужчиной. Теперь же от вкрадчивых интонаций сердце делало кульбит. Я, разумеется помнила про это дурацкое "хватит", но уж точно не собиралась говорить ничего подобного. Прошлый раз получился волшебным и мне хотелось повторить этот опыт. Я хотела, чтобы он взял меня за руку и снова провёл по неясной тропе между болью и удовольствием. Пусть кто-то осудит и назовёт мою любовь — больным явлением. Как психолог я соглашусь. Девиация в чистом виде. Как женщина я лишь фыркну, поджав губы. Он мой. Остальное не имеет значения. Я просто улетала от его чутких пальцев. Мой Костя. Мой Дом. Он пробрался мне в трусики и толкал в самое сердце пучины своими умелыми пальцами. Я горела от обычной ласки моего стойкого мужчины. К сожалению, он прервался преступно быстро и поместил маленький вибратор с силиконовыми шипами. — Мммм….Только с Костей я поняла, насколько плохо я знакома с миром секс-игрушек. Та, что тогда вибрировала рядом с моим клитором, была незнакома. Я никогда раньше на держала такую в руке, а сейчас испытывала её в действии. Мозг стремился заполмить побелы в восприятии. Я остро ощущала каждый мягкий шип всей киской. Ощущения будоражили. Мне было хорошо, но мало. Я и так распалена. Вибратор только дразнил, но и близко не подпускал к оргазму. — Не отвлекайся от члена. Легко. В отместку я дразнила своего мужчину. Костин член не заходил дальше половины длинны. Всё чаще я кружила языком по нежной головке, а не вбирала его в рот. Костя дождался, кода я потеряю бдительность и снова вберу неглубоко головку. Послышался лёгкий взмах и моя попа впервые познакомилась с мягкими кончиками небольшой плети. Я застонала прямо с членом во рту. Костя поддал бёдрами вперёд, пытаясь максимально поймать вибрацию своим жёстким стволом. Руки никак не фиксировали мою голову и я поскорее поспешила сняться с члена. Очень хотелось увидеть, чем он меня лупанул, но колючий шарф на глазах перекрывал весь обзор. — Плохая девочка. Ты отвлеклась. Быть робкой овечкой просто не мой конёк. Я улыбалась ему. Задрала подбородок вверх и облизывала от нетерпения губы. В трусах всё было влажно, клитор пульсировал от посылаемых зарядов удовольствия. Я тяжело дышала и откровенно дразнила своего Дома. Саба хотела пойти дальше. Такой похотливой и откровенно порочной я ещё никогда не была в глазах моих любовников. Мой Костя разбудил во мне голодную сучку и точно знал, что делать, чтобы сладить с ней.

Он взял меня за руку и потянул в нашу спальню. Я спотыкалась и налетала на всевозможные углы, но и в мыслях не было снять импровизированную повязку. Наверное, быть его Сабой у меня заложено в крови. — На диван. Спиной вниз. Голова свисает. Уже тогда было понятно, что он пларирует трахнуть меня в горло. Я представляла его гладкий член, скользящий глубоко во мне и заводилась ещё больше. Я очень хотела этого глубокого минета и выполнила всё, как он велел. Костя, наконец, стянул мои трусики. Маленький шипастый друг покинул разгорячённый клитор. Я замерла в предвкушении. Хотелось окунуться в его фантазии с головой.

Костя снова воспользовался верёвкой. Он плотно связал мои ноги вместе от бедер до голеностопного сустава, а потом завёл руки за колени и накрутил пару витков на кисти. Я лежала перед ним в мятом сарафане и верёвке, обездвиженная и готовая на всё, что он сможет мне предложить. Моя влажная киска, выставленная напоказ, блестела от смазки. Я молила к себе прикоснуться и трахнуть хоть куда-нибудь, потому что возбуждение достигло своего пика. — Как же ты хороша, Оленька.

Я широко открыла рот. Что мне его комплименты. Я хочу его член. Я нуждаюсь в нём. Я умоляю без слов. Костя дотронулся головкой до щеки, а потом слитным движением скользнул внутрь моего открытого рта. Горло распирало от такого глубокого проникновения. Мышцы натянулись и заныли. Его член полностью перекрыл кислород на мгновение. Я расслабилась. Знаю, как делать такие минеты. Весь секрет в том, чтобы не дёргаться.