Чернила и кость (СИ) - Мади Скайла Страница 2

Я стискиваю зубы. Мое эго хочет бороться с ним, а сердце хочет расплющить каждую косточку в его теле, но моя голова… ну, моя голова пытается убедить меня, что Хасс должен был сделать, что сделал. Гнев сочится из моих пор, и моя кровь остывает. У него есть ребенок… он сделал то, что сделал бы на его месте я. Оттолкнувшись от опоры, я подхожу к ступенькам и сажусь. Без гнева, без того, чтобы винить кого-то, боль внутри меня разворачивается, нападая на единственного человека, которого я могу считать ответственным за потерю Эмили…

Себя.

Черт.

***

Вздохнув, я смахиваю зуд, танцующий на кончике моего носа, и опускаю затылок на деревянную балку, на которую опираюсь. Задница онемела. Как долго я здесь сижу?

Я открываю глаза и смотрю вниз на длинную узкую грунтовую дорогу, уходящую к горизонту. Полоски оранжевого цвета покрывают чернильное небо, а звезды уже давно поблекли. Я тянусь вперед, застонав от того, как напряжены мышцы. Мне не было так больно с моих первых нескольких недель обучения в Академии. Это был просто ад.

Я опираюсь предплечьями о колени и позволяю голове повиснуть. Крошечные невидимые гири свисают с моих ресниц. Каждый раз, когда я закрываю глаза, перед мысленным взором появляется лицо Эмили… ее печальные губы… изгиб бровей, говорящий, как она волновалась, что я не вернусь к ней. Мне не следовало брать ее с собой. Не стоило оставлять ее с Хассом.

― Ты там как? ― Я вздрагиваю, когда Джоэл сползает вниз по балке рядом со мной, постанывая от собственной боли. ― Хоть поспал немного?

Я не заметил, как он переместился от ржавой балки, что по другую сторону крыльца.

Я отрицательно качаю головой.

― Не-а.

Наступает тишина, и звук становится невыносимым. Или, по крайней мере, до тех пор, пока зубы Джоэла не клацают, пока он жует внутреннюю сторону щеки. Это еще хуже.

― Я знаю, что ты хочешь вернуться за ней, Джай, но…

― Никаких «но», ― говорю я ему. ― Я вернусь, как только узнаю, что с Тэдом все в порядке.

― И что ты собираешься делать, когда попадешь туда? ― рявкает Джоэл, что аж воздух валит из носа. ― У тебя нет ни оружия, ни поддержки. Ты все равно что покойник. ― Он чешет голову. ― У меня есть план, ясно? Тебе он не понравится, но это все, что у тебя есть.

Я поворачиваю голову.

― Кто единственный человек, или единственный ворон, который может стать нос к носу с Черепом?

Я хмурюсь. Единственный ворон? Что он… оу.

― Нет. Точно нет.

Он чокнулся, если думает, что я собираюсь просить помощи у Испорченных Сыновей. Снова.

― Это все, что у нас есть.

― Ты обещал Джокеру Нью-Йорк. Помнишь? Ты сказал, что доставишь ему город на серебряном гребаном блюдечке.

― И?

― У тебя ни хера нет. Он убьет тебя за то, что ты потратил его время этой ночью.

― Позволь мне побеспокоиться о Джокере.

Я дергаюсь, когда тяжелая деревянная дверь дома открывается. Звук ржавых петель, пронзительно скрипящих в тишине, заставляет мое сердце подскочить к горлу. Кожа покрывается мурашками. Ханна выходит, почесывая лоб, ее большой палец касается темного пятнышка крови на брови. Выдохнув, она медленно идет по крыльцу и вытирает окровавленные руки грязным белым полотенцем. Дверь позади нее захлопывается, и, несмотря на дрожь в коленях, я поднимаюсь на ноги и делаю к ней шаг.

― Пока он стабилен, ― бормочет она, и с моих губ срывается вздох облегчения. Он стабилен. Он все еще здесь. ― Мне понадобится больше крови. Я использовала последнюю из первой-отрицательной.

Я киваю.

― Где мне взять кровь?

Вздохнув, Ханна засовывает грязное полотенце под свою тонкую руку. Она сбросила свой белый халат. Единственное, что защищает ее стройное тело от ледяных порывов ветра, ― тонкая черная ночнушка. В некоторых местах она темнее, пропитана кровью и бог знает чем еще.

― Ты спал? ― спрашивает она, и я хмурюсь.

― Какое это имеет отношение к делу?

― Если Тэду не перелить кровь в ближайшие два часа, он умрет. ― Она переносит вес тела на левую ногу и прищуривается. ― Честно говоря, я не думаю, что ты в состоянии безопасно управлять машиной. ― Она поворачивается к Джоэлу, который садится рядом со мной. ― Я бы послала тебя, но чувствую, что твое присутствие ― единственное, что удержит твоего брата от абсолютного взрыва.

Что, черт возьми, это значит?

Джоэл делает шаг вперед, очевидно, выступая от моего имени.

― Джай более чем способен…

― Джордан может съездить. ― Она указывает на Хасса, и я переключаю свое внимание. Он свернулся калачиком на потрепанном плетеном стуле, уткнувшись лицом в толстовку. ― Он раньше бывал у меня в клинике и знает мой пароль.

Разочарование бурлит в моей крови. Да кем она себя возомнила?

― Не знаю, заметила ли ты, но Хасс сильно помят, ― говорю я.

Ханна хочет рискнуть и послать его? Что, если Череп следит за ним? Что, если Хасс вернется с врагом, чтобы устроить нам облаву?

― Заметила, но в данный момент он единственный, кому я доверяю всем сердцем.

Я смеюсь.

― О, ты доверяешь ему всем сердцем? Чертовски весело. Он предал нас.

― У него не было выбора.

Я встаю перед ней. Не должен бы, но делаю это.

― У него было много вариантов! Думаешь, мы заставили его вмешаться? Нет. Он решил быть здесь.

― Независимо от всего. ― Ханна с трудом сглатывает и откашливается от страха. ― Он единственный, кому я доверяю ключи от моей клиники.

Развернувшись, я вскидываю руки. Просто чертовски здорово.

― И что же нам теперь делать? ― спрашивает ее Джоэл, а я спрыгиваю на первую ступеньку, сотрясая весь дом.

― Уходите.

Я хмуро оборачиваюсь.

― Прошу прощения?

Она пристально смотрит на меня своими темными глазами.

― Ты меня слышал. Возьми своего брата и его маленькую подружку и уходи. Я не хочу, чтобы ты был здесь. Не хочу, чтобы ты был рядом с Тэдом, и я не желаю, чтобы ты был рядом с Джорданом. ― Она подходит ближе. ― Они ― единственная семья, которая у меня осталась, ты и их убьешь.

Посмотрите на нее. Она думает, что знает всю историю. Я усмехаюсь.

― Ты ни черта не знаешь.

― Я знаю достаточно. Череп? Джокер? Ворон? Ты связался с тремя самыми опасными людьми в Нью-Йорке.

― И мы до сих пор живы. ― Я поднимаюсь на крыльцо. ― Может быть, не о них тебе стоит беспокоиться.

Ханна сжимает и разжимает губы.

― Ты мне угрожаешь?

Джоэл смотрит на меня с ясным предупреждением в глазах и снова поворачивается к Ханне, протягивая руку с открытой ладонью.

― Нет, он тебе не угрожает. У него была напряженная ночь…

― Хватит нести фигню, Джоэл. ― Я большими шагами сокращаю расстояние. ― Послушай сюда, леди, мы здесь только потому, что нас привел Хасс. Ты не единственный врач в мире. Мы можем отвезти Тэда куда-нибудь еще.

Она наклоняется вперед, обнажая зубы.

― Ты можешь попробовать, но только через мой труп.

Не раздумывая, я хватаю пистолет и прижимаю к ее лбу. Ханна даже не вздрагивает. Она едва моргает. Даже когда мои пальцы дергаются и бицепс судорожно сжимается. Я мог бы убить ее. Мог бы. Легко.

― Ты думаешь, это первый раз, когда кто-то наставил на меня пушку? ― Она ухмыляется. ― Я работаю в клинике в трущобах Нью-Йорка. Ко мне приставляли дуло пистолета больше раз, чем могу сосчитать. Ты меня не запугаешь, Джай Стоун.

― Я тебя не пугаю? ― Я щелкаю большим пальцем по предохранителю и оттягиваю его назад. Она задерживает дыхание и поджимает полные губы. Она свирепая, надо отдать ей должное.

― Джай, тебе нужно расслабиться и опустить пистолет. ― Джоэл смотрит на меня, его глаза полны предупреждения. Он протягивает руку Ханне. ― Мы пойдем, Ханна, ладно?

Я стискиваю зубы.

― Мы никуда не пойдем.

― Для нас здесь ничего нет. Тэд и Хасс должны прийти в себя. Они только задержат нас. ― Джоэл обходит Ханну и тянется к двери. ― Я позову Монику, а потом мы поедем домой.