Пять мужей для ведьмы Страница 20

Душенька понемногу пятилась, чтобы незаметно исчезнуть, оставив нас наедине. Знала, что мне легче работать, когда никто не дышит в затылок.

— Садена говорит, ты ничего не помнишь об отравлении.

В голосе Матиаса я уловила беспокойство.

— К сожалению, — ответила я, убрав мешавший локон за ухо. — Это даже к лучшему. Память защищает меня от мысленного повторения того кошмара. К тому же предатель под стражей.

— Джард? — Матиас вскинул бровь. — Эти узколобы из ковена Крурота взяли его под стражу, потому что так легче, чем искать злодея по горячим следам. Я ненавижу Джарда, ты же знаешь. В другой ситуации я радовался бы его осуждению. Но я жажду найти настоящего предателя, а в причастность Джарда к твоему отравлению не верю.

Он говорил искренне. И для того, чтобы это понять, мне не требовалось рентгеновское зрение или сверхспособности. Достаточно было услышать его голос, наполненный любовью и заботой. Альвира была дорога́ Матиасу.

— Я сейчас не в состоянии это обсуждать. Мне бы для начала свыкнуться с мыслью, что я потеряла месяц жизни. Не представляю, каково было тебе.

Никакой репетиции, а эффект... Матиас застыл с вилкой и ножом в руках, так и не добравшись до салата. Бедный! Он обожал Альвиру самым большим обожанием, а она не баловала его даже парой ласковых слов. Бессердечная!

— Мне было невыносимо, — прошептал он. — Ты так изменилась.

— Это побочный эффект. Скоро я приду в норму.

— Хорошо, — отмяк он, улыбнувшись. — Если ты позволишь, я съезжу на каменоломню, достану для тебя лучшие кристаллы.

— В этом нет необходимости, — ответила я. — Мне будет спокойней, если ты будешь рядом, пока я выздоравливаю.

Он снова обомлел. Пора вычеркивать Матиаса из списка подозреваемых. Он прозрачен, как стекло. Мне хватило двух коротких встреч с ним, чтобы убедиться в его самых нежных чувствах к жене. Не мог он даже в состоянии аффекта лишить ее жизни. Напротив, очевидно, он был бы рад лишить жизни остальных ее мужей, потребовать от нее еще пару ребятишек и зажить с ней долго и счастливо.

— Расскажи мне, что интересного произошло за этот месяц? — спросила я, приступив к трапезе.

— Я? — поразился Матиас. — Обычно ты обсуждала такие вещи с Асуром.

— Я не помню период забвения, но мне кажется, все это время я думала о тебе. О твоих чувствах. Ты заслуживаешь намного больше, чем я тебе давала.

— Из-за Эйры?

На его лице мелькнула тень недовольства. На мгновенье я решила, что поторопилась с выводами. Матиас был жесток в душе.

— Нет, — спокойно ответила я. — Ты любишь меня как женщину, а не как королеву.

Матиас опустил печальный взгляд на стол и пробормотал:

— Прости. Я должен был быть настойчивее, должен был охранять, беречь тебя. Знал, что им нельзя доверять, но отступал, боясь потерять тебя. И вот, к чему это привело. Почти случилось то, чего я так избегал. Ты едва не умерла. — Он отложил приборы, встал, подошел ко мне и опустился на одно колено. Осторожно взяв меня за руки, Матиас взглянул на меня увлажнившимися глазами и твердо заверил: — Клянусь, больше никогда не дам тебя в обиду! Я люблю тебя, Ал!

«Ну ты и дура-а-ак! — подумалось мне. — Она тебя ни во что не ставит. Ищи себе другую, красавчик. Загубит она тебя!»

Не смогла я ответить ему тем же от лица Альвиры! Эта вертихвостка потом очухается, снова будет пренебрегать его чувствами и разобьет ему сердце. А мне потом ночами не спать, вспоминать его скупые слезы, застывшие в глазах! Ну почему такие мужчины достаются женщинам, которые их не заслуживают? Неужели во всем Шейсауде не нашлось той, что полюбила бы Матиаса всем сердцем? Похоже, поговорка «любовь зла» актуальна во всех мирах.

— Я рада, что ты со мной, Матиас, — ответила я. — Завтра я хочу предстать перед остальными, и твоя поддержка мне очень пригодится.

— Ты всегда можешь положиться на меня. — Он стал зацеловывать мои руки: нежно, но горячо.

— Знаю, — улыбнулась я, неспешно выбравшись из его тисков и снова взяв вилку. — Давай обедать. Я как будто месяц не ела.

Он коротко засмеялся. Стал похож на милашку. Вернулся на свое место и с аппетитом принялся за салат. Мы молча пообедали, обмениваясь взглядами и думая каждый о своем, а когда дошли до десерта, я осмелилась спросить:

— Кого ты подозреваешь, Матиас?

— Мне горько признавать, что кто-то желает тебе зла. Но реальность сурова. Меня смущает новичок. Рэмис.

— Почему он?

— Остальные ведут себя так же, как раньше.

Я озадаченно хмыкнула:

— Но откуда ты знаешь, как раньше себя вел Рэмис, чтобы сравнивать?

Матиас вытер уголки губ салфеткой, вздохнул и на меня посмотрел:

— Он напуган.