Ложные надежды (СИ) - "Нельма" Страница 21

— Так, — согласно киваю, пока его указательный палец подцепляет край мутной стеклянной пепельницы и медленно тянет её на себя. — За кассой в Макдональдс тоже стоят люди с большими амбициями. И по большей части эти амбиции оказываются бумажными корабликами, просто не способными пережить встречу даже с первым весенним ручейком, не говоря уже о настоящей реке. Одних амбиций слишком мало для решительных действий, а обворовывать собственную компанию — это очень решительно и… не очень умно.

— Тем не менее, пока именно он является одним из главных подозреваемых, — он прикуривает, по привычке прикрывая огонёк зажигалки ладонью, затягивается и выпускает в воздух первую порцию сизого дыма. Не могу оторваться от оранжевого огонька на конце сигареты, который жадно заглатывает в себя белую оторочку и выплевывает её россыпью серых хлопьев, опускающихся внутрь пепельницы. Это действует успокаивающе и гипнотически, помогая наспех систематизировать всё, что я на самом деле знала.

Илья Сергеевич Лирицкий стремился выделиться. Он носил светлые костюмы и тёмные рубашки, вместо бодрящего горького кофе пил сладкий травяной чай, а утренние пятиминутки частенько заменял полноценными совещаниями в последний час рабочего времени, при этом с обворожительной белозубой улыбкой требовал от всех сотрудников полной концентрации, активного участия в обсуждении насущных проблем и оригинальных предложений по их решению.

Большинство сотрудниц нашей компании сходили с ума по его ангельски-невинной миловидной внешности, светлым волосам и искромётному юмору, на самом деле зачастую звучавшему заурядно и неуместно. Фальшью от него веяло даже сильнее, чем дорогим парфюмом с удушливо-горьким запахом, который непременно витал в воздухе ещё минут десять после того, как наш директор проходил по коридорам, щедро осыпая всех встречающихся по дороге дам льстивыми комплиментами. Неудивительно, что девять из десяти женщин детородного возраста, работающих у нас в компании, мечтали оказаться если не в его постели, то хотя бы под столом в его офисе.

Впрочем, репутация секс-божества наверняка ему льстила. Хотя бы потому, что никакой другой репутации у него попросту не было: профессиональные качества Ильи Сергеевича вызывали много вопросов и скепсиса у всех, кто не истекал густой слюной восторга от его эффектной внешности.

— Ты всерьёз думаешь, что всё это делает Лирицкий? Когда начались первые расхождения в отчётах он ещё не был директором.

— Я считаю, что он может быть в этом непосредственно замешан. Слишком много подозрительных совпадений.

Полупрозрачный табачный туман щедро разливается над столом, заполняет пространство между нами, смешивается с воздухом и без спроса заползает внутрь меня, заполняет лёгкие, забивается в нос и оседает пикантной горчинкой на языке и губах. Обычно мне всё равно, но этот дым раздражает, невыносимо жжёт и до язв разъедает каждую частичку моего тела, к которой невольно прикасается. Потому что мне слишком странно чувствовать на себе даже то невесомое и почти неосязаемое, что вылетело из его рта.

— Я не могу судить о том, чего не знаю.

— Сейчас узнаешь, — хмыкает он и тушит сигарету, остервенело и слишком долго вдавливая окурок в дно пепельницы. Раздражён или расстроен, но не хочет этого показывать. К собственному несчастью, мне за десять лет не удалось вырвать из памяти все эти совсем неинтересные нюансы его поведения. — А можно мне кофе?

Первое злобное «нельзя» откидываю сразу, забивая глубоким вдохом, от которого остатки ласкающегося у моего лица дыма проскальзывают внутрь и щедро вылизывают глотку. Першение не позволяет произнести ни звука, и по-детски обиженное «иди нахрен» тоже успевает развеяться, пока я возвращаю себе спокойствие.

— Кружки в шкафчике над раковиной, кофе в соседнем. Чувствуй себя как дома, — киваю в нужную сторону и испытующе смотрю на Кирилла, мысленно прикидывая, когда он вообще последний раз пил обычный растворимый кофе и уж тем более готовил его сам. Может быть, ещё живя со мной и Ксюшей под одной крышей?

Тем не менее он ухмыляется, поднимается с табурета и непринуждённо копошится в озвученных шкафах. Щёлкает кнопкой на чайнике, запуская монотонное шипение прогревающейся воды, наугад выдвигает несколько ящиков, пока не находит в одном из них чайную ложку. Отмеряет в кружку кофейные крупинки и разворачивается ко мне, удовлетворенно ловя прикованный к своей спине взгляд.

— Итак, наша компания задумывалась как посредник, который закупал иностранную компьютерную технику и перепродавал её на российский рынок. Однако, очень скоро было решено расширить профиль компании за счёт камер наружного и внутреннего наблюдения и контроля скорости — как раз той техники, которая на тот момент только начинала набирать популярность. Несколько крупных государственных закупок и фактическое отсутствие серьёзных конкурентов позволили нам стать практически монополистами в этой сфере, выкупить несколько заводов и необходимые технологии и заняться ещё и собственными разработками. Для полной власти над рынком не хватало только одного — хорошего программного обеспечения.

Он заливает кипятком свой кофе и неторопливо помешивает его, ложка изредка звякает о края кружки, словно маленький молоточек стучит по окаменевшим от напряжения нервам.

Компанию он называет своей. Видно, что так и думает — тот самый парень, который когда-то давно сомневался, удостоится ли хоть пары слов от родного отца.

— Когда заключали первый временный контракт с компанией Байрамова, у них в штате было от силы человек пятнадцать. Несколько талантливых юных программистов, вроде Ромы, и огромное желание показать себя. Наша компания давала им деньги и предоставляла свою технику в бессрочную аренду, и после нескольких очень удачных совместных проектов появилась договорённость о постоянном сотрудничестве. Мы поставляем аппаратуру, они обеспечивают всё, что необходимо для её удобного использования. Их программы совместимы только с нашей техникой, а наша техника — с их программами. Круг замкнулся. Все закупки, государственные программы и крупные заказы идут только через нас. Видеонаблюдение в школах, институтах, больницах и даже зданиях министерства, на улицах и в подъездах, в клубах, кафе и магазинах. Камеры, фиксирующие нарушения по всем дорогам Москвы и области, а так же большинства крупных городов. Даже обычные навигаторы, которые есть сейчас в каждом телефоне. Это всё принадлежит нам. А вместе с тем — огромный контроль за всем и всеми.

— И это всё создал твой отец?

— Нет, это создал мой дед и его друг, который и стал идейным вдохновителем проекта. Дед его подставил, убил и выкупил его долю у родственников за сущие копейки, — его тон напрочь лишён всех нормальных человеческих эмоций, которые непременно должны возникать при рассказе о подобных вещах. Но он хладнокровно делает глоток кипящего кофе и прикрывает при этом глаза, а я с трудом сглатываю слюну, чувствуя лёгкую тошноту и отвращение к тому, какой властью ему теперь дозволено обладать. — Как ты наверное догадываешься, быть монополистами, да ещё и в сговоре друг с другом, не вполне законно. Поэтому приходилось изредка создавать подставные компании, под прикрытием которых мы осуществляли часть заказов. После той ситуации, что повлекла за собой смерть твоей сестры, большую часть денежных заказов решено проводить через липовых посредников, а все финансовые потоки сходятся не на фирмы-однодневки, как раньше, а в компанию, где ты работаешь. Изначально это было дочернее предприятие, которое Байрамов создавал специально для Тимура, и занималось оно вполне невинными вещами: разные приложения для телефона, игры для компьютера и приставок, программы дополненной реальности. Но Тимур лишился поддержки отца и вместе с тем перспективы стать владельцем собственной компании.

— Из-за того, что якобы рассказал лишнего Ксюше?

— Скорее из-за своего поведения в ходе попыток разобраться в той ситуации. Байрамов-старший человек очень жёсткий и требующий к себе безграничного уважения, а Тимур не скупился в выражениях, доказывая свою невиновность. Вот и получилось так, что они вступили в конфронтацию, и тогда Байрамов нашёл способ изощрённо отомстить собственному сыну. Он поставил во главу обещанной тому компании обожаемого племянника своей любимой жены, уже известного тебе Лирицкого, с которым у Тимура определённо не самые тёплые братские отношения.