Мариэль. Замок в ипотеку Страница 21

Яркие зеленые глаза-изумруды смотрели с заботой и любовью, окутывающей меня невидимым теплым одеялом. Я видела добродушную улыбку на милом женском лице и чувствовала, что эта улыбка принадлежит самому близкому и родному человеку.

Маме.

Я проснулась в слезах. День клонился к вечеру. От бессилия я поспала крепким, богатырским сном. Сев, смахнула сырость с лица и взглянула на подушку. На наволочке остались мокрые следы. У меня защемило в груди. Я вспомнила маму: ее глаза, улыбку, запах, голос. Отдаленно вспомнила даже отца: его широкие плечи, глубоко посаженные глаза под дугами густых бровей, огромные руки. Мама ассоциировалась у меня с красотой и хрупкостью, а отец с величием и защищенностью. В детском доме я, как и другие дети, часто представляла себе родителей и жизнь с ними. Но все оказалось совсем не так, как в мечтах. Все было и лучше, и хуже одновременно. Теперь я знала, что мама и папа любили меня больше жизни. Теперь я знала, что они погибли. Как и весь наш мир.

Шмыгнув носом, я выбралась из постели и поплелась в ванную. Нужно было срочно умыться холодной водой и привести себя в порядок. Я догадывалась, что Луисцар все равно об всем узнает (или уже знает), ведь мы связаны душами, но не хотела выглядеть в его глазах слабой. Меня радовало, что в этот раз он не примчался, чтобы успокоить меня. Моя связь с родителями была слишком личной. И пережить наше духовное воссоединение мне надо было самостоятельно.

Это воспоминание дало толчок. Я поняла, что на правильном пути, и приняла окончательное решение: я восстановлю память расы! Ради родителей, своих будущих детей и всех погибших соплеменников.

Приняв душ, я оделась в легкое платье и отправилась на поиски живых. Во дворце царила мертвая тишина. Казалось, что даже прислуга до сих пор отсыпается после бала. Но я была уверена, что Нэим ждет моего ответа во всеоружии. Надеясь застать его в той гостиной, где мы общались вчера, я попросила прислугу проводить меня туда кратчайшим путем, а по дороге размышляла, как лучше заявить ему о своем решении.

В коридорах было сумрачно. Я с трудом боролась с дремотой и чувствовала нарастающий голод. После разговора с Нэимом мне не помешает поесть, а потом вернуться в комнату и продолжить спать, чтобы не сбить биологические часы в организме. Строя планы, я не заметила, как подошла к гостиной. Дверь была приоткрыта, и оттуда доносились приглушенные голоса Нэима, Тальины и Лейсандры. Я не любила подслушивания и в офисе всегда ругала сотрудников, подпирающих двери ушами. Однако в сложившейся ситуации позволила себе наглость подслушать. Отпустив прислугу, я прижалась к стене, чтобы меня не заметили через щель, и затаила дыхание.

— Он сказал, что я тут нежеланная гостья, — надрывно причитала Лейсандра.

— Успокойся, милая, — утешала ее Тальина. — Запечатление вскружило голову Луисцару, но это временно. Вас с ним слишком многое связывает.

— Разве запечатление может быть временным?

— Луисцар прекрасно помнит историю с Шеймасом, и это тревожит его. Он понимает, насколько опасен его союз с Мариэль, и не допустит рождение полукровок, склонных к измене.

— Он заявил, что свадьба состоится! — Лейсандра звучно отхлебнула из бокала. — Вы витаете в облаках, Тальина! Ее надо убить!

Я зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть от ужаса.

— Нет-нет, успокойтесь, дамы, — вмешался Нэим. — Только этого не хватало!

— Он прав, — поддержала его Тальина. — Смерть сделает Мариэль мученицей, и тогда Луисцар пожертвует личным счастьем в память о ней. Она должна стать ему омерзительна. Надо, чтобы он сам отвернулся от нее.

— Это невозможно! Они запечатлены!

— Ну что ты заладила?! Лейс, дорогая моя, Луисцар чувствовал себя замечательно без нее. Он быстро вспомнит те счастливые минуты, что проводил с тобой. Наберись терпения.

— Но как?! Как мы убедим его, что она дрянь?! — не унималась Лейсандра.

— Нужно подумать, — ответила Тальина.

— Не нужно, — добавил Нэим. — Предоставьте это мне. Вот увидите, совсем скоро Мариэль признают изменницей и отправят в Трейс. Нам даже не придется вмешиваться. Она сама все сделает.

Откуда-то до слуха донеслись приближающиеся шаги, и я, не отнимая ладонь от рта, рванула с места. Я торопилась убраться подальше от кабинета, прежде чем кто-нибудь засвидетельствует мое подслушивание и даст врагам повод воплотить идею Лейсандры в жизнь.

«Развитая раса! — убегая, думала я и прислушивалась к своему учащающемуся сердцебиению. — Настолько развитая, что готова убивать тех, кто не нравится!»

Я не представляла, что мне делать! Рассказать Луисцару? Поверит ли он мне? Да, поверит! Он почувствует, что я говорю правду! Но что тогда? Как это отразится на его отношениях с матерью?

«Почему я вообще забочусь о ней?! — мысленно ругала я себя. — К черту ее! Она в сговоре с преступниками, а именно ими являются Лейсандра и Нэим!»

Невольно я даже подумала о Шеймасе. Отталкиваясь от услышанного, я видела великую вероятность того, что его тоже подставили. Неужели мать могла поступить так с родным сыном?

«Нужно немедленно все выведать о Шеймасе!» — решила я и вспомнила о флиомах. Стон и Блин, как и я, сейчас злы на Совет и расположены к откровенному разговору. Да и наш пошлый спор все еще оставался нерешенным. Вот только я не знала, где их искать. Опять трясти слуг? Не сочтут ли они меня противной госпожой? То проводи ее, то флиомов ей отыщи… Хотя я же будущая императрица, пора привыкать к новой роли и учиться повелевать правильно. Но для начала нужно убраться подальше от заговорщиков.

Выбежав из башни и промчавшись по коридору к лестнице, ведущей к этажу с комнатами, я завернула за угол и налетела на твердую мужскую грудь.

— Тихо-тихо! — улыбнулся Луисцар, поймав меня в свои объятия. — От кого ты убегаешь?

— Я? — оторопела я, тяжело дыша. — Луис… Меня хотят выставить изменницей в глазах Совета, а если не получится, то скорее всего меня убьют.