Удиви меня (СИ) - Юнина Наталья Страница 22

— Полин, ты куда так торопишься?

— Отстаньте от меня.

— У тебя, наверное, плавки на середине бедра болтаются, тебе идти неудобно, поправь, не стесняйся, — насмешливо предлагает он, равняясь со мной. Молчать! Просто молчать! Ничего ему не отвечать. — Полин? Полина? — делает мощный шаг вперед и резко встает передо мной, перекрывая дорогу. — Ты обиделась?

— Зачем вы все это делаете?!

— Что, это? — поднимаю на него голову и смотрю ему прямо в глаза.

— Я вам не верю. Возможно, вы действительно приехали на пляж и чисто случайно меня увидели. Мир тесен, не могу не согласиться. Но вы точно шли в лес именно за мной. Зачем?

— Может, хотелось побыть вдвоем на лоне почти девственного леса?

— Этот лес обгадили все, кому не лень, и вам известно, что я собиралась сделать то же самое. Не стройте из себя дурака. Еще раз спрашиваю — зачем вы все это делаете?

— Потому что ты мне нравишься.

— Нравлюсь… Это что означает в вашем понимании? Поясните, я, правда, не понимаю.

— Тебе никогда и никто не нравился? Одноклассник, одногрупник, лучший друг брата, например? — разве я говорила, что у меня есть брат?

— Нет, — совершенно серьезно произношу я после некоторой заминки. — Мне никогда и никто не нравился. И я не шучу. Ну так что это значит для вас?

— Это значит, что вместо того, чтобы беззаботно отдыхать в свои законные выходные и не париться ни о чем, я поплелся в незнакомое место, зная, что здесь будешь ты, чтобы провести время вместе в нормальной обстановке, а не на территории больницы. Плавал в холодной, между прочим, воде, высматривая тебя среди всех. Чуть яйца себе не отморозил, пока не узрел знакомые ноги, — пропускаю мимо ушей последнюю фразу и как идиотка спрашиваю то, что и так уже понятно.

— То есть вы приехали сюда специально из-за меня, я правильно понимаю?

— Да.

— А как узнали об этом месте и то, что я буду здесь?

— Проверенные источники информации, о которых я умолчу, дабы иметь фору в будущем.

— Да вы маньяк, Сергей Александрович, — еле выговариваю я, пытаясь проанализировать сказанное им.

— Все для тебя. Ты же их любишь. В кино не удалось пойти, так получай в жизни.

— Нет, вы не маньяк. Те, как правило, скрывают свои намерения. Вы… вы как герпес.

— Генитальный?

— У кого, что болит. Конечно, лабиальный, а не генитальный. И вроде бы знаешь, что он живет в твоих нервных ганглиях и ты его как бы принимаешь и живешь с ним, но, паскуда такая, он в самый неподходящий момент берет, да и выскакивает на губе. И в моем случае момент был именно такой — неподходящий.

— Да…, — закатывает глаза, при этом снова улыбается. — Герпесом меня никто еще не называл. Герпес Александрович Алмазов. А что, звучит. Слушай, а можешь называть меня настоящим именем и на «ты», хотя бы пока мы не в больнице?

— Могу. Герпес, иди на пляж и не тревожь людей в неподходящий час.

— Ай да, красава, даже в рифму. А можешь еще раз? Даже с таким содержанием, но с настоящим именем.

— Могу, — с ответной улыбкой произношу я.

— Но не будешь.

— Но не буду, — соглашаюсь я, наблюдая за его реакцией.

— Вот ты чувствуешь, как тонко я тебя чувствую?

— Я чувствую, что хочу вас ударить. Зачем это сделали? Ну вот зачем?! Не могли дать мне спокойно пожурчать, а уже потом явиться, когда я бы натянула эти долбаные плавки?!

— Если бы между нами был ручеек, когда я появился, ты бы чувствовала себя реально неловко. А так я вывожу тебя из зоны комфорта. Ты выглядишь более живой, а не как робот. Сама не чувствуешь? Кстати, собранный тобой навозник — не пригоден ни в волшебный порошок, ни в пищу. Он старый. Его шляпка уже в процессе аутолиза. Ты просто не успеешь донести эти грибочки до дома, они тупо превратятся в чернильную жижу. Или у тебя цель использовать его как в старые времена в качестве чернил? Кстати, правильно говорить копринопсис атраментария, а не артраментария, — ну какая же скотина!

— Цель…, — перевожу взгляд на свои руки, сжимающие мерзопакостные грибы. Да, цель у меня все-таки появилась вот прямо сейчас. — Если не ошибаюсь, эти грибочки применяются в качестве мази от дерматитов и фурункулов. А у вас, Сергей Александрович, по всему телу что-то, что напоминает именно… дерматит. Поэтому, надо принимать помощь от почти девственного леса.

Какая-то секунда и я с превеликим удовольствием размазываю грибы по его груди, а затем и по щекам. Удивительно то, что он не бьет меня по рукам и не пытается никак остановить сей неприятный момент. Стоит и стойко терпит, при этом едва заметно улыбаясь.

— Полегчало, Полина Сергеевна? — вполне серьезным голосом произносит Алмазов, убирая большим пальцем с губы кусочек гриба. Да, видимо я чуточку вошла во вкус и переборщила.

— Не сказать, чтобы очень, но мне понравилось, Сергей Александрович.

— Это хорошо, что понравилось. А теперь беги, Полина.

— В смысле?

— В прямом — беги. Считаю до десяти, и то, только потому что на тебе не кроссовки. Если успеешь добежать до спуска с горочки — сегодня больше не пристаю. Не успеешь — буду совершать с тобой половое непотребство здесь и сейчас, в лесу.

— Ага. Так я и поверила.

— Беги, Полина. Один, два, три, четыре… — делает многозначительную паузу, смотря на меня в упор. — Беги, дуреха, я не шучу. Пяяять…

И почему-то на протяжном «пять» я ему действительно поверила и… побежала.

Глава 14

Бежать в босоножках, пусть и на очень маленьком и вполне себе удобном каблуке, все равно оказалось малоприятным занятием. Вообще, если уж быть честной перед самой собой — бегать я не люблю. И делаю это только для того, чтобы папе было приятно. Через несколько секунд самого худшего забега в моей жизни, я сделала ошибку, а именно — обернулась. Этой небольшой заминки хватило, чтобы в следующий момент зацепиться лямкой платья о ветку. Ладно бы просто зацепилась, но она больно оцарапала мне кожу. Это не только приостановило меня, но и отрезвило. На кой черт я повелась на этот забег?! Ну не будет Алмазов со мной ничего делать. Не такой он. Это всего лишь игра. Не будет и точка. Не припомню, чтобы когда-то была так зла на саму себя. Он играет со мной, его это заводит, а я ведусь как ребенок. Равнодушие — вот что его быстро отвадит от пристального внимания в мою сторону. Вот только, как быть равнодушной, когда я даже смолчать не могу на его слова? Это что, получается меня это тоже заводит?!

— Полиночка, ты что так быстро сдалась? — слышу позади себя насмешливый голос, но оборачиваться не спешу. Поправляю лямку от платья и, переведя дыхание, уверенно поворачиваюсь к Алмазову. — Я могу расценивать это как согласие на секс? — черт возьми, как можно быть равнодушной, когда перед тобой стоит измазанный грибами полуголый мужик в шлепках с дурацкой надписью на плавках?

— Только после анализов и справки из кожно-венерологического диспансера. И да, анализы должны быть все свежие, реально сданные, а не подделанные подружкой, с которой вы возможно сношались, и которая по старой памяти выдаст вам липовую справочку. Не забудьте про скрытые инфекции. И чтобы я была уверена в подлинности анализов, предлагаю вам сдать все это в папиной клинике. Так уж и быть, я выбью для вас пятидесятипроцентную скидку, как для сотрудников.

— О, скидка! Обожаю это дело.

— Ладно, Сергей Александрович, пошутили и хватит. Я приношу свои извинения за то, что вас испачкала, хотя считаю, что на пятьдесят процентов вы это заслужили. В любом случае, давайте все это закончим и каждый пойдет своей дорогой, хорошо?

— А ты свой телефон покупала по скидке?

— Саратов, — зло бросаю я.

— В Саратове по скидке?

— Саратов — такой же нелогичный ответ, как и ваш ответ на мой вопрос. Так понятнее?

— Вполне, — едва заметно улыбаясь, произносит Алмазов. — И все же, мне очень нравится твой телефон, где покупала? — достает руку из-за спины, демонстрируя мой мобильник.