Малышка на двоих (СИ) - Кучер Ая Страница 23

В общем, я тогда была на пределе. И сейчас тоже. Сама задала вопрос, сама готовлюсь к худшему. Я не знаю, какой ответ от них хочу услышать. Но мне он нужен, это я понимаю чётко.

Чтобы двигаться дальше, решать, что делать с полученной информацией. Я не могу всю жизнь мучиться сомнениями и переживать это в кошмарах. Узнаю, а после буду разбираться, что делать дальше.

– У тебя не было безумного взгляда или следа галлюцинаций, - Тимур разворачивается ко мне, находит подрагивающую ладонь. Сжимает, а я не могу вырвать руку. – До сегодняшнего дня мы были уверены, что история с препаратами – просто ложь. И нам пиздец как жаль, что это произошло.

Мужчина говорит медленно и тихо, искренне. Заставляет поверить ему, довериться. Не знали ни о чём, просто так случилось и совпало. Считали каждое слово моих обвинений – ложью. И правильно делали.

– Что именно ты хотела узнать? – Тимофей двигает свой стул ко мне, чтобы быть ближе. – Что конкретно?

– Всё. Вот просто расскажите обо всем, что с вами было.

– Зачем?

– Потому что мне это нужно!

Я не собираюсь произносить вслух то, что не знаю, с кем лишилась девственности. Вот как-то не желаю этого, совсем. Словно очередное напоминание, какой слабой я была в ту ночь, и какой сломанной оказалась после.

Есть же девушки, которые отправляются в клуб, пьют там, знакомятся с мужчинами и уезжают с ними непонятно куда. И это нормально, каждый делает так, как хочет. И для них в этом ничего такого.

Но я…

– Кать, окей, как скажешь, - Тимур кивает, его пальцы гладят моё запястье. – Мы искали тебя долго. На шоссе стояли наши ребята, должны были отследить, куда вы поехали. Но вы с Ирой закрутили настоящие прятки.

На это и был расчёт. В город вела одна нормальная дорога, а мы поехали просёлочной, в объезд. Всё для того, чтобы оттянуть неизбежное появление телохранителей.

– Злились? – спрашиваю, чтобы забить тишину. Она не кажется давящей, но мне хочется скорее добраться до самого главного. – Сильно?

– Конечно сильно. Ты пропала непонятно куда.

Тимофей ерошит тёмные волосы, а после хватает другую мою ладонь. И сжимает чуть крепче, когда я дёргаюсь от неожиданности. Мужчина недовольно смотрит, кидая взгляды на Тимура. Почти слышу эту фразу «А ему ты позволяешь».

– Мы за тебя отвечали, поэтому злились, что не могли найти. Потом случайно заметили машину твоей подруги. А вот тогда мы уже были в бешенстве. Ты в откровенном наряде, с байкерами какими-то.

– Нормальной длины был комбинезон! И я не с байкерами была, ни с кем вообще не общалась.

– Детали, - Мур отмахивается так легко, будто действительно неважно. Главное, есть причины меня отчитать. – Так что да, мы тогда все оказались на взводе. И не должны были уезжать. Но…

– Вы уехали.

– Да.

– И? Дальше?

Уехали на совсем или вернулись? А если вернулись, нашли ли меня в баре или просто остались ни с чем? Много вопросов крутятся на языке, но ни один не срывается.

Глохнет, когда я позволяю мужчинам касаться меня. Они ничего не делают, просто накрывают мои ладонь. Чуть надавливают пальцами, ласкают кожу. И от этого голова кружится.

Только не страх тому причина.

– Мы немного повздорили. Тим хотел за тобой вернуться, а я забить на всё, - вижу, с каким трудом даётся это признание Тимуру. – Злился, что ты заистерила, нас послала. Хотела, мол, развлекаться, так вот и делай что хочешь.

– Ясно.

– Можешь назвать меня мудаком, я заслужил.

– Нет, ты же не виноват, что тебе надоело со мной возиться и я…

– Я виноват во всём, Кать. Надо было заметить, что что-то не так. Но я просто был слишком увлечен. Игнорировал любые признаки, хотя они были на лицо. Мне нравилось, что ты отвечаешь… И поверь, малышка, я сегодня весь день себя за это корю. Надо было остановиться на тех дурацких фантах, когда всё зашло далеко.

– Фантах?

– Когда мы играли, помнишь?

Помню. Наверное. Нет, я точно помню ту иллюзию, с разными желаниями и жаром в венах, когда Тим раздевался. И его губы помню, которые воровали мои поцелуи.

Кровь шумит, сердце грохочет так, что рёбрам больно. Потому что с Тимами мы никогда не играли в подобное. Один раз, всего один. Именно на моё восемнадцатилетие, в тот домике, где всё произошло.

Тимофей что-то добавляет, говорит, но я почти не слышу. Уже знаю, что произошло, о чём расскажут мужчины дальше. Картинки складываются, с грохотом с души падает камень. И тут же придавливает, путает.

Это хорошо?

Это плохо?

Что это значит?

– Ты бы никогда не позволила себя поцеловать, - Тимофей кивает своим словам, пока его ладонь перемещается к запястью и выше, пальцами к сгибу локтя. А потом назад. И это привлекает внимание больше, чем слова мужчины. – И ничего другого бы не позволила. Нужно было остановиться, а мы зашли слишком далеко. И зная, что ты этого не хотела, что это было принуждением – блять, Кать, это убивает. Ты бы знала, как мне жаль.

Его губы касаются костяшек на ладони, оставляют несколько поцелуев. И я впервые мужчину таким. Их двоих. Собранные, но при этом не знающие, что сказать. Тимофей всегда действовал, а не говорил. А Тимур болтал и фонтанировла сарказмом и шуточками. Дополняли друг друга, с разных сторон.

Но сейчас они оба с трудом подбирают слова, ничего не добавляют. А моё сердце бьётся, разнося по венам кровь вперемешку с облегчением. Что этот гештальт закрыт, дарует освобождение.

Я знаю почти всё.

– Мы бы никогда не позволили этому случиться. Принуждение не наш конёк.

– Знаю, - их слова могут быть ложью, пылью. Каждый может придумать свою реальность, чтобы  выставить в лучшем свете. Но выбор за мной – верить или нет. Даже если они солгали, если понимали про наркотики, то пускай. С этим я смогу смириться. – Я знаю, просто… Хорошо.

– Кать.

Качаю головой, уходя от прикосновений Тимура. Вырываю руки, прикладывая ладони к лицу. Смаргиваю наступившие слёзы, которые успевают проложить дорожки на щеках.

– Кать. Блять, мне жаль – не то, что тебе поможет. Но мы придумаем, как всё исправить. Только не плачь, это убивает. Не нужно было говорить о той ночи.

– Нужно было. Это не из-за воспоминаний, скорее, не знаю… Чувствую себя легче. На самом деле. Я не была уверена, казалось, что просто галлюцинации. У меня такой коктейль в крови был – мало ли что мне привиделось.

– О чём ты?

– Я не знала… Не знала, с кем потеряла свою невинность. Вот. А сейчас знаю, что это был кто-то из вас, так что даже лучше.

– Кать.

Моё имя с их уст начинает раздражать. Потому что звучит тихо и с сомнением. Будто мужчины молча переговариваются о том, стоит ли продолжать разговор.

– Что?

– По поводу твоей невинности и того, что ты была с кем-то из нас. В общем, это не совсем так.

Глава 20

ТИМУР

Тимофей, конечно, сначала говорит, а потом уже думает. Лучше было закрыть тему, как-то мягко подвести Катю к нужному. А сейчас я не уверен, что она нормально всё воспримет. Что если полноценная правда сломает девушку?

Я и так многого себе не могу простить, а так будет ещё хуже. Она вроде только начинает реагировать, привыкать. Не дёргается, когда едва касаюсь. Маленький шаг к большой цели.

А так…

– Что не так? – Катя требует ответа, сводит бровки на переносице. Грозная, и сейчас действительно напоминает себя прежнюю, а не просто холодную Катрин. – Ну?! Вы не можете сказать одно, а потом замолчать. Если вы сейчас не скажете, то…

– То что, Кать?

Намеренно увожу разговор в сторону, разогревая её злость. Знаю, что оттягивание – удел слабаков и девушек. Но мне тут для себя самого нужно придумать оправдание.

Как, блять, я не заметил, что она не в себе? Катя так жарко отвечала, так смущалась, что мои мозги тоже отказывали. Нужно было остановиться, а я не смог. Когда в твоих руках желанная девушка – какой дебил от неё откажется?