Хочу ее (СИ) - Яблонская Альбина Страница 23

— Они значат для меня все. Абсолютно все.

— Отлично, — выдохнул он, наматывая на пальцы прядь моих мокрых волос. — Тогда я и попрошу все. Абсолютно все, Ульяна. Ты не возражаешь?

Я пыталась ему что-то сказать, но губы немели. Они мелко дрожали, как от холода, от слабости. Но я знала, что это не холод и не просто слабость. Это была реакция на его близость. Ответ на слова Артура.

Поэтому просто качнула головой.

— Ты мне нравишься, детка… — он запустил ладонь поглубже и взял мои волосы как букет цветов. Чтобы приблизить к лицу и понюхать, как они пахнут. А мне было больно. Очень больно. Но я терпела — молчала, стиснув зубы. Ведь мы заключили с ним сделку. — Скажи мне, ты девственница? Глупый вопрос, но мне вдруг хочется спросить. Какое-то странное чувство. Вдруг это правда… Ты все еще девочка? Спала уже с кем-то?

— У меня был парень.

От напряжения скользнула капелька по щеке. Это было за гранью чувствительности. Он меня как будто ел живьем безо всяких прелюдий, извинений.

— Мне это не интересно, — выдохнул Артур, зажмурив глаза от аромата моих влажных прядей. И хрипло сказал мое имя: — Ульяна… Я спросил у тебя, был ли в тебе мужчина.

Его рука скользила под ночнушкой. По моей груди. Пока никто не видит.

Ладонь была теплой, широкой, тяжелой. Властной. Она приводила меня в странное состояние. Новое. В нем я еще никогда не бывала. И даже не знала, как это назвать.

Было непривычно.

Хотелось еще.

— Нет, — шепнула я.

— Еще раз.

— Нет, во мне не бывал мужчина. Я девственница.

Он дернул волосы, чтобы взглянуть в мои глаза перед уходом. Не знаю, что он хотел в них увидеть. Но я только видела спасение. Ценой своей судьбы.

— Тогда я покупаю твою девственность. И приду за ней, когда сам решу… Сейчас мои мысли заняты другим. Как и твои. Но не забывай — ты теперь моя. Ты мне принадлежишь. А я никогда не забываю о том, что мне принадлежит. Береги себя для меня, Ульяна. Мы еще увидимся. Будь уверена.

Он ушел, растворившись в тумане. А я осталась стоять с кучей денег на руках.

Артур меня спас. Не дал моему брату умереть. Это правда сработало — Максу сделали пересадку, все прошло удачно. Буквально через месяц он уже полностью поправился, будто ничего и не было. Я соврала ему и сказала, что деньги на операцию дал неизвестный. Какой-то анонимный благодетель. Сочинила историю, что якобы бросила клич в социальных сетях, указала свою карту — и кто-то откликнулся, дал почти всю сумму одним платежом.

Максим сказал, что это добрый человек. Он бы хотел пожать ему руку. Но раз тот решил остаться неизвестным, то у него была причина. Это его законное право. Возможно, так он замаливал грехи или хотел помочь тому, кто рисковал своей жизнью ради безопасности города.

И только я одна прекрасно знала, что Аксенов — не просто ангел, не добрый человек. Он вообще не человек. Он дьявол. И обязательно придет за мной, выбрав день.

Выбрав самый неудачный день.

И это был день перед свадьбой.

Но не моей…

С тех пор как я заключила чертову сделку, прошло уже больше десяти месяцев. Но дьявол личной персоной так и не объявился. Не было ни звонков, ни тайных визитов, ни новых подозрительных друзей в соцсетях. Начинало казаться, что он забыл о нашем уговоре, и я могу просто выдохнуть.

Возможно, покупатель моей девственности просто сжалился и решил оставить меня в покое. А возможно, он и забыл, как меня зовут. Как я выгляжу. Мы с ним даже не обменялись номерами телефонов, он не спросил моего адреса. Я вот знала его полное имя, а он… Только через время до меня дошло, что Артур обо мне не знал ничего. Он спросил только имя — знал, что я Ульяна.

Ни фамилии, ни отчества. Он даже не выяснил, для кого я просила деньги. Он не понимал, что я их трачу на спасение полицейского. Вполне возможно, его потенциального врага.

Я расспросила Макса. Он сказал, что один из погибших в той перестрелке — тоже Аксенов. Только Даниил. Его младший брат.

Артур был убит этим горем, но даже не подозревал, что жертвует деньги для того, кто это горе и вызвал. Формально Максим — убийца брата своего спасителя. И мне бы не хотелось, чтобы это стало достоянием Аксенова. Если он узнает, то будет мясорубка, кровная месть.

Он мне этого не простит. И не остановится, пока не выследит Макса.

Вся надежда на то, что он не придет. Никогда. Уже не вернется за тем, что принадлежит ему. А если это и случится, то я не допущу их встречи. Все пройдет тайно, без какого-либо продолжения. Я не стану его девушкой, не буду принимать от него деньги, если он снова предложит.

Да и вообще…

Артур не вернется. Это нонсенс. Никто бы не стал так долго ждать. Он просто забыл. Или погиб. Так или иначе, сейчас он далеко от того места, где я сижу и думаю о нем. Сомневаюсь, что он думал обо мне хотя бы чуточку, хоть несколько минут после того, как мы расстались. Так зачем я мучаю себя?

— Ульяна, тебе надо развеяться, — сказал мне брат, собираясь на дежурство.

Он как обычно взял еду с собой, есть ему было некогда. Проверил пистолет, пересчитав патроны. Передернул затвор, после чего зачехлил оружие. Всунул его в кобуру.

— Не могу, мне завтра в больницу. На практику.

Я просто прикрывалась своей практикой как ширмой. На самом деле я уже отработала положенные дни и могла наслаждаться летом до самого сентября. Целый месяц. Но странное чувство не давало думать ни о чем другом, кроме Артура. И той единственной встрече, когда он дал мне деньги, но пообещал вернуться снова.

— Да никуда она не денется, эта твоя практика, — уговаривал меня Максим. А сам снова и снова шел на дежурство, даже если мог пропустить денек-другой. Запросто брал на себя вахту товарищей, пока те отсиживались дома в кругу семьи. — Я же видел, тебя одноклассница на свадьбу пригласила. Не подглядывал — просто сообщение пришло. Всплывающее. На экране.

— Ах ты ж шпион…

Да, он был прав. Только речь шла не о свадьбе, а о девичнике. Сегодня, прямо в этот вечер. Мне так не хотелось куда-то идти. Но и дома сидеть в одиночестве — тоже не очень как-то.

— Да ладно тебе. — Макс обнял меня и погладил по плечу. — Соглашайся, пойди и развейся с девчонками. Только телефон с собой возьми, чтобы я не нервничал. Позвонишь мне, когда домой вернешься. Окей?

Я все еще сомневалась и искала повод отказаться. Но повода не было. Отказываться нелепо — какая в этом польза? С тех пор как мы порвали с Никитой, я вообще никуда не выходила, кроме универа. Ну разве что в больницу на практику еще ходила. Но это не особо развлекало.

Так что, пожалуй, надо согласиться и немного погудеть с девчонками.

— Ну хорошо, уговорил, — улыбнулась я.

И Макс по-родному чмокнул меня в макушку. Мы попрощались, он ушел на работу. Я списалась с одноклассницей, которую не видела больше года. Оказалось, что она выходит замуж. Вот уж время летит.

Впрочем, это скорее я поставила себе установку не думать о таком. А вот мои сверстницы уже во всю примеряли обручальные кольца.

И я тогда даже не подозревала, что вскоре все круто изменится….

На дворе было лето, начало августа. Идеальное время для бракосочетаний. Не слишком жарко, не слишком дорого стоят продукты для застолья. Есть большой выбор нарядов. Примерно так и размышляла моя школьная подруга Дина.

Вернее, я думала, что причиной было "бархатное" время. А на самом же деле Дина просто забеременела, вот и спешила сыграть свадьбу. Не сказать, что мы с ней сильно дружили в старших классах, но она практически сразу мне призналась, что замуж выходит "по залету".

— А вы с Никитой не думали ребенка завести? — спросила она без задних мыслей, когда мы шумно ехали в лимузине. Девчонки дурачились, опустошали мини-бар, выбирали песни в караоке. А я вместе с будущей невестой сидела в задней части салона и секретничала.

Вот только Дина не была в курсе, что я и Шептицкий — уже все.

— Мы с Никитой порвали.

— Что, серьезно? — удивилась она. — Ну надо же… Извини, я не знала. Давно?