Сильвейн Рейнард - Вознесение Габриеля Страница 24

— У нас это не вчера началось. Сказать по правде, я даже рад. Приятно снова чувствовать себя свободным человеком. — Он заговорщически подмигнул дочери. — Куплю дом поменьше. А часть денег пущу на твое образование.

Джулия не успела удивиться, как ее захлестнуло другое чувство — гнев. Ее конфликт с Саймоном дорого обошелся им с отцом. Слишком дорого, чтобы этот мерзавец отделался судимостью и общественными работами. Ее пугало, что отец лишился потенциальной жены, а теперь продает родовое гнездо Митчеллов.

— Пап, деньги тебе пригодятся, когда ты выйдешь на пенсию.

— Уверен, там на все хватит. И если тебе не надо моих денег на учебу, пущу их на пиво. Теперь, дочка, мы с тобой вдвоем. — Он протянул руку и взъерошил ей волосы. Это был жест отцовской любви.

Том извинился, сказав, что ему нужно отлучиться в туалет, оставив Джулию созерцать недоеденный чизбургер и думать о своем изменившемся отце. Мысли захватили ее. Джулия машинально вертела в руках кружку с имбирным пивом и не сразу почувствовала, что рядом кто-то стоит.

— Привет, Джули.

Джулия подняла голову и увидела свою бывшую подругу и соседку по общежитию Натали.

Было время, когда Джулия в шутку называла ее Джолин — за миловидное лицо и пухленькую фигуру. Как раз о такой девушке и пелось в одноименной песне. Но это было до того, как Натали ее предала. Теперь лицо бывшей подруги показалось Джулии хищным и холодным.

Приглядевшись, Джулия заметила что-то болезненно жалкое в одежде Натали: дорогое, сшитое на заказ пальто, но с потертыми манжетами, такие же дорогие и тоже порядком ношенные сапоги. При беглом взгляде Натали выглядела богатой и хорошо одетой молодой женщиной. Но стоило посмотреть внимательнее, и Джулия заметила то, чего не замечали другие, — девчонку из провинциального городка, стыдящуюся своего простого происхождения и мечтающую уехать куда-нибудь далеко, где можно будет забыть о своих рабочих корнях.

— С Рождеством тебя, Натали, — приветствовала ее из-за стойки официантка Дайана. — Что тебе подать?

Натали преобразилась. Джулия не верила своим глазам: теперь перед ней стояла веселая, улыбающаяся особа, говорившая с местным акцентом:

— И тебя с Рождеством, Дайана. Мне только кофе. Я на минутку.

Официантка улыбнулась и налила ей кофе, после чего отправилась в другой конец стойки, где собрались такие же, как Том, пожарники-добровольцы. Едва Дайана отошла, лицо Натали вновь изменилось.

— Мне нужно с тобой поговорить, — с ненавистью поглядев на Джулию, заявила она.

— Вряд ли я захочу это слушать.

Джулия приготовилась встать, но Натали незаметно схватила ее за руку.

— Сядь и заткнись, иначе я устрою скандал на весь ресторан.

Натали говорила тихо, почти шепотом, и при этом фальшиво улыбалась. Никто бы не догадался, что за этой улыбкой кроются угрозы. Джулия села и шумно сглотнула.

Натали больно стиснула ей запястье, потом разжала пальцы.

— Нам надо поговорить о Саймоне.

Джулия с беспокойством поглядывала в сторону мужского туалета, надеясь, что отец вот-вот появится оттуда.

— Слушай внимательно, — продолжала Натали. — Между тобой и Саймоном в конце ноября произошло… недоразумение. Вы не так поняли друг друга. Он сказал слова, которые не должен был говорить. Ты рассердилась на него и вызвала полицию. Все это произошло случайно… Из-за этого недоразумения на Саймоне теперь висит судимость. Думаю, тебе не надо втолковывать, что судимость должна исчезнуть раньше, чем он будет баллотироваться в сенат. Недоразумение нужно устранить. Сегодня же. — Натали улыбнулась и кокетливо откинула волосы за плечо.

Со стороны их разговор мог показаться дружеской беседой.

— Я ничего не могу сделать, — промямлила Джулия. — В суде была заключена сделка между обвинением и защитой.

Натали отхлебнула кофе:

— Нечего брать меня на дурочку, Джули. Как будто я этого не знаю? Ты должна сделать заявление окружному прокурору и сказать, что тогда, в ноябре, ты солгала. Объяснишь, что между вами произошла любовная ссора. Слово за слово, ты разозлилась на него и решила отомстить. Теперь ты сожалеешь, что заварила такую кашу. — Натали громко рассмеялась. Даже слишком громко. — Хотя я не понимаю, как могли поверить, будто Саймон способен увлечься тобой. Ты посмотри на себя. Недоразумение, а не женщина.

Джулия хотела грубо поставить Натали на место, но потом решила, что благоразумнее будет промолчать.

Натали наклонилась к ней и ледяными пальцами отогнула воротник свитера, внимательно осмотрев шею Джулии.

— Ну, где там следы укуса? Продемонстрируешь окружному прокурору свою шею и скажешь, что соврала.

— Нет.

Джулия выдернула руку из цепких пальцев Натали. Может, показать ей эти проклятые следы, которые Джулия сегодня утром тщательно замазывала тональным кремом? Нет. Незачем. Джулия поправила свитер, прижав руку к месту, где Саймон ее укусил. Оно болело. Джулия знала: это всего лишь фантомные боли, но она до сих пор чувствовала боль от его зубов, прокусивших ей кожу.

— Думаешь, я тебя упрашиваю? — спросила Натали, понизив голос до шепота. — Я говорю тебе, что ты должна сделать. — Она полезла в сумку и достала навороченный мобильник «Блэкберри». — Надеялась обойтись без этого, но ты не оставляешь мне выбора. У меня есть снимки, которые сделал Саймон. И они очень… живописные.

Джулия опасливо поглядывала на телефон. У нее пересохло в горле. Трясущейся рукой она поднесла кружку к губам, изо всех сил стараясь не расплескать имбирное пиво.

Натали улыбалась, явно наслаждаясь пыткой, которую устроила своей бывшей сопернице. Схватив телефон, она стала быстро пролистывать снимки.

— До сих пор удивляюсь, как он сумел нащелкать столько снимков, а ты даже не заметила. Или заметила, но тогда тебе было все равно. — Натали склонила голову набок и прищурилась. — Думаю, тебе не будет все равно, если эти снимки попадут в Интернет и каждый житель Селинсгроува сможет на них полюбоваться.

Джулия тревожно огляделась по сторонам — не слышал ли кто из посетителей угрозы Натали. Люди были заняты своими разговорами. Никто даже не смотрел в их сторону. Первым инстинктивным желанием Джулии было убежать и спрятаться. Но в детстве такая стратегия не спасала ее от матери. Мать всегда ее находила. Бегство не спасло ее и от Саймона. Его остановили только тумаки Габриеля.

Джулия чувствовала противную одеревенелость в спине. Она устала прятаться.

— Уголовное дело Саймона — это твоя вина, а не моя, — сказала она. — Он приходил ко мне, чтобы забрать снимки. Он не знал, что они у тебя. — (Натали довольно улыбнулась, но возражать не стала.) — А теперь ты хочешь моими руками убрать свою грязь. Я в этом участвовать не буду.