Ирэне Као - Я смотрю на тебя Страница 25

– Хорошо, – говорю с комом в горле.

– Согласна? – переспрашивает он.

– Да, согласна, – открываю глаза.

Я возвращаюсь в настоящее, в его объятия, и пока что – живая-невредимая. Леонардо улыбается мне и с жадностью целует, проталкиваясь языком к моему пересохшему от эмоций небу. Отрывается на минуту, чтобы заглянуть мне в глаза, словно хочет убедиться, что я действительно здесь, потом с еще большей жадностью начинает целовать, покусывая мне губы.

Его рука похотливо пробирается внутрь моих джинсов, с уверенностью забираясь туда, где ей не позволено быть, вызывая водоворот чувственного удовольствия.

– Я хочу, чтобы сегодня во время работы ты думала обо мне, занимаясь тем, чем я сейчас занимаюсь с тобой, до тех пор, пока не достигнешь оргазма, – шепчет он, продолжая ласкать меня.

– Нет, прошу тебя… – протестую. – Я не уверена, что это хорошая идея. Не могу, меня это слишком смущает.

Леонардо прерывает меня, закрывая рот рукой и пронизывая меня убийственным взглядом.

– Именно поэтому ты и должна сделать это. Я принимаю решение, а ты должна доверять мне, не подвергая сомнению мои решения. Ты помнишь, что согласилась на это?

Моя воля внезапно сошла на нет.

– Хорошо, я попробую.

– Молодец, Элена, вот так мне нравится…

Он не перестает трогать меня между ног, лаская второй рукой мой сосок. Отвожу полный желания взгляд, уже полностью влажная и возбужденная, но вряд ли я получу то же удовольствие, делая это сама. Я никогда не трогала себя там.

Мое желание растет, я хочу, чтобы он дошел до конца. Но Леонардо внезапно останавливается, оставляя меня оглушенной и неудовлетворенной. Садистская ухмылка на его лице говорит мне, что это преднамеренно.

– Мне пора, увидимся вечером, когда я вернусь домой, – он упирается обеими руками в стену и приближает лицо к моему. – Помни, Элена, с этого момента ты принадлежишь мне.

Еще один поцелуй, и Леонардо поворачивается, чтобы уйти.

– Леонардо! – останавливаю я его, хватая за руку. – Скажи мне, для чего ты делаешь все это?

Он склоняет голову, белоснежная дьявольская улыбка раздвигает губы.

– Потому что я хочу этого. И потому что с ума по тебе схожу.

Он замечает мое недоумение и вздыхает, как бы подыскивая слова.

– Послушай, Элена, все, что я делаю или решаю не делать, – это чистый гедонизм. Для меня не существует других причин или мотивов. Я не верю в мораль и силу идей. Я прожил достаточно, чтобы понять, что боль так или иначе настигает нас, даже если мы не совершили ничего, чтобы ее вызвать. И раз уж этого нельзя избежать (и учитывая, что абсолютного счастья не существует), остается только одно – стремиться к удовольствию. Поэтому я ищу его с упорством, которое ты еще позна́ешь.

У меня нет слов. В его чертах я лишь теперь замечаю твердость человека, которому в жизни пришлось побороться, а также скрытые следы страдания, неизгладимые, как татуировка у него на спине. Но в его гордом взгляде и улыбке (она будто бросает вызов всему миру) я читаю волю к жизни и смелость человека, который никогда не сдается.

Ты – настоящая тайна, Леонардо, неразрешимая для меня загадка. Но как бы то ни было, я согласна, с сегодняшнего дня я – твоя.

Ты – настоящая тайна, Леонардо, неразрешимая для меня загадка. Но как бы то ни было, я согласна, с сегодняшнего дня я – твоя.

Весь день я не могу думать ни о чем другом. Несколько раз отвлекаюсь от фрески и скрываюсь в ванной, чтобы выполнить повеление Леонардо, но это просто кошмар. Я чувствую себя грязной и… виноватой, хотя и не знаю перед кем.

Стараясь не смотреть на себя в зеркало, опускаю молнию комбинезона до ширинки джинсов… Это уже третья попытка. Закрываю глаза и думаю о Леонардо, о его полных страсти поцелуях, его обнаженном теле надо мной, потом застенчиво просовываю руку в трусы, скользя по холмику Венеры. Моя вульва, словно полностью отрицая эти прикосновения, остается сухой и безжизненной, не отвечая на мои неуверенные движения, будто отвергает их. Открываю глаза и со вздохом сажусь на край ванной, опуская руки на колени. Я понимаю, насколько мало знаю свое тело, полное комплексов и запретов. Может быть, потому, что я никогда не пыталась достичь удовольствия самостоятельно, всегда позволяла другим делать это за меня – тем немногим мужчинам, с которыми я была. И если быть искренней, то теперь, после Леонардо, тем более не уверена, что это именно то, к чему следует стре-миться.

Пытаюсь снова сосредоточиться, но, как только запускаю руку внутрь, звонок мобильного грубо прерывает меня. Смотрю на телефон и вижу на экране имя «Филиппо». Только не это! Фил, почему ты звонишь мне именно в этот момент? Ты чувствуешь что-то на расстоянии? Мне сейчас и так непросто… Внезапно я ощущаю себя нелепой.

Все, хватит! Надоело. Я совсем не такая, какой представляет меня Леонардо, вот и все. И, возможно, я не способна самостоятельно высвободить свою чувственность.

Я уже сняла комбинезон и, разочарованная, собираюсь домой. Первый этап моего эротического эксперимента обернулся неудачей.

Из малодушия собираюсь сбежать до возвращения Леонардо, но очистка инструментов занимает времени больше обычного, поэтому он появляется прежде, чем я успеваю исчезнуть. Внезапно я ощущаю себя в его объятиях и не могу отрицать, что чуть-чуть на это надеялась.

– Привет, Элена. Ничего не хочешь мне рассказать? – спрашивает он шепотом.

Я предпочла бы солгать – сказать, что у меня все получилось и что огонь пылает в каждой частице моего тела, но не могу. И потом, я уверена, что мое лицо говорит само за себя.

– Я попыталась…

– Ты попыталась. – Он оглядывает меня с серьезным видом.

– Но… – дыхание останавливается, я боюсь его реакции, – у меня не то чтобы получилось…

– Пойдем. Поднимемся наверх, в мою комнату, – похоже, он не рассердился.

Похоже, он ожидал этого, что еще больше задевает меня. В нерешительности позволяю взять себя за руку и следую за ним. Не представляю, что у него на уме, но чувствую себя защищенной, когда он так меня обнимает.

Я узнаю эту комнату. Здесь царит все тот же хаос, как в тот день, когда мы с Гайей проникли сюда. Кровать расстелена. Не хватает шампанского и сигарет с травкой, но в воздухе ощущается тот же запах сладострастия и аромат амбры, пропитавший простыни и стены. Леонардо толкает меня на кровать, сам остается в ногах. Передо мной.

– Раздевайся! – приказывает. – Хочу посмотреть, на что ты способна!

Я сажусь на край постели, зарыв руки в простыни. Струйка холодного пота стекает по спине. Передо мной зеркало – тревожный зритель. А мысль о том, что та скрипачка с сексуальным телом была здесь, заставляет меня чувствовать себя еще хуже, хотя я пока не начала ничего делать.

– Давай, Элена, – подбадривает Леонардо, беря меня руками за голову, – раздевайся, ты не совершаешь ничего плохого.

Мне всегда было непросто раздеться перед мужчиной, в такие моменты я никогда не чувствовала себя уверенной. Я постоянно ощущаю неловкость, которая заставляет меня выключать свет уже на стадии начальных ласк. Другими словами, показать себя перед кем-то другим – для меня совсем непростое дело, вызывающее нервозность.

Медленно поднимаюсь на ноги. Теперь я перед ним. Дрожащими руками снимаю футболку и остаюсь в лифчике. Но суровый взгляд Леонардо дает мне понять, что его тоже нужно снять. Расстегиваю крючок сзади, и Леонардо помогает мне снять лямки с плеч.

– Твоя грудь сводит меня с ума, она такая… мягкая и полная, – он с нежностью гладит меня. Потом целует меня сзади, под затылком. Это место настолько чувствительно, что при одном только касании его языка у меня подгибаются коленки. – А теперь сама!

Моя рука безвольно соскальзывает в ложбинку между грудей, начиная тихо ласкать одну из них, сжимая пальцами сосок.

– Вот так, Элена… Теперь удели немного внимания и второй! – указывает он, снова целуя меня в шею.

Пытаюсь расслабиться и делаю то, что он просит. Его слова и жесты вроде бы придают мне смелости и уверенности в общении с моим телом.

– Молодец…

Его глаза блестят от желания. Он берет мою руку и кладет на низ живота.

– А теперь медленно опусти ее вниз, внутрь, – тихо говорит он.

Я чувствую себя еще более голой и беззащитной, чем когда была под ним. Во всем этом есть что-то невозможно эротичное и запрещенное. Внутри все сжимается от волнения, но я знаю, что не могу сейчас остановиться. Не хочу останавливаться.

Рукой высвобождаю пространство в ширинке джинсов и начинаю водить пальцами взад-вперед, как будто перебирая струны гитары. Уверена, что ему нравится смотреть на меня, я же чувствую себя безоружной, полностью во власти этих глаз, словно желающих проглотить меня.

– Ты знаешь лучше, чем кто бы то ни было, как доставить себе удовольствие, – успокаивает он меня, – научись познавать себя…