Виновник завтрашнего дня (СИ) - Александер Арина Страница 26

— Ты что? Да я два дня от шока отходила. Тась, — заломила руки, захныкав, — я такая дура. Такого ему наплела, будучи в коматозе. Он теперь шарахается от меня, как от прокаженной.

— Скажешь ещё! — не согласилась подруга, сочувствующе поглаживая мои плечи. — Разве такое бывает? Да на тебя даже у меня слюнки текут, а то у мужика не встанет. Ты что?

Ага, легко говорить. Просто она ещё не в курсе его связи с Викой.

— И вообще, — возмутилась она обижено, — давай, выкладывай всё по порядку, а то я что-то запуталась.

Оу, а вот тут самое интересное и, к сожалению, не менее печальное.

Я начала с самого начала, ещё с тех далеких времен, когда Лёшка только начал встречаться с сестрой и закончила нашими днями, упустив некоторые моменты и, конечно же, поделилась подозрениями насчёт Вики.

— Да ладно, Лад! Не верю я, что спустя пятнадцать лет там остались ещё какие-то чувства, — заверили меня пылко. — Это же мужчины. Гордость, знаешь ли, великая сила. А, судя по тому, что ты мне тут понарассказала, твой Лёшка не настолько простодушен.

— Да? Зато я вижу, как она смотрит на него! Хорошо, я всё понимаю: это жизнь и Вика не обязана вечно скорбеть по мужу, но блин, не так быстро. Максим, он… так любил её, буквально боготворил. Да он смотрел на неё так… не могу передать. И Вика рядом с ним была другой, а сейчас…

— А сейчас, — Тася спрыгнула с подоконника и, стряхнув меня за плечи, заставила посмотреть в глаза, — ты не будешь жевать сопли, а сделаешь всё возможное, чтобы завоевать его. Говоришь, поселился по соседству? Так не тупи, включай мозги: соблазняй, кокетничай, почаще мелькай перед глазами, побольше откровенного барахла. Запомни, мужики любят глазами.

— Ты же говорила, что он старпер? — благодарно улыбнулась, почувствовав облегчение. Как же я нуждалась в такой поддержке.

— Так кто ж знал, что он настолько секастый, — закатила глаза Тася, облизавшись. — Слушай, может и мне найти себе папика? — и тут же отпрыгнула, прыснув со смеху. — Говорят, старый конь борозды не портит.

— Таська!!..

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Цель намечена, план расписан по пунктам, только… всё оказалось не так уж и просто.

В начале недели, как и было оговорено ранее, Павел Олегович укатил в Израиль. Я даже всплакнула при прощании в аэропорту. Всё-таки, как бы он не бесил меня, не злил — это я жила в его доме на протяжении долгих десяти лет. Это я уплетала его хлеб за столом и ездила на подаренной именно им машине. Да, порой нам не хватало элементарного взаимопонимания, так, где ж его взять? У меня, понимания этого, с сестрой родной не было, не то, что с чужим дядькой.

Взгрустнула. Не на отдых ведь оправлялся, а на серьёзную операцию. Эх, его бы деньжищи с возможностями да моей мамуличке… жила бы сейчас с родительницей и ни о чем не заботилась. Хотя… хм… тогда бы я вряд ли встретилась с Лёшкой.

Не хочу внедряться в размышления, что в каждом плохом есть что-то хорошее. Бред это всё. И в том, что мама умерла так скоропостижно — не могла разглядеть положительных сторон. Кто успел потерять родителей, тем более в детском возрасте, тот поймет.

— Влада, пообещай, что будешь максимально благоразумной! — потребовал Павел Олегович при прощании. И так посмотрел, что ляпнуть абы что и уж тем более соврать было ох как тяжело.

— Я постараюсь, — единственное, что могла пообещать искренне. — А вы пообещайте поскорее вернуться. Мне вас будет очень не хватать.

Он мягко улыбнулся, погладив мои волосы, в сотый раз обнял Ваньку, кивнул Вике и в окружении охраны поднялся на борт бизнес-джета. И так мне тогда стало грустно, что слёзы сами собой заструились по щекам, давая понять — ничто не будет так, как прежде.

В этом я убедилась сразу же по возвращению домой.

Ко мне, без всякого на то согласия, был приставлен здоровенный качок. На вопрос, какого хрена, мне великодушно объяснили: для охраны моей «драгоценной» тушки. Оно, конечно, понятно, что для охраны, но с какого перепугу?

Да если меня выкрадут и потребуют выкуп — мне станет жалко тех несчастных. И не потому, что их будет ждать расплата, а потому, что за меня никто и ломаного гроша не даст.

В общем, появление этого «паштета» меня изрядно выбило из колеи. Мало того, что он сопровождал меня в универ, так ещё и привозил после пар обратно. А это, знаете ли, уже ни в какие ворота. Может для кого это и статусно, но не для меня. Я чересчур остро реагировала на подобное вмешательство, и едва не рвала на себе волосы, злясь на всех подряд.

Напав на Вику с требованиями немедленной капитуляции качка, в ответ получила ошеломляющий факт — оказывается, пока не вернется Скибинский, нам всем придется жить под присмотром СБшников.

Зашибись.

К кому-то, значит, приставлен самый обалденный мужчина в мире, а ко мне — некий Павел. Нормально, да? Разве тут не будешь возмущаться? Несправедливо.

А тут ещё и Таськины наставления не давали покоя. Я уже реально извелась.

Мало того, что начала бегать по утрам, умышленно пробегая как можно ближе к гостевому дому, так ещё и тряслась как Бобик, вырядившись не по сезону в легкий спортивный костюм. Хотелось ведь как лучше, а получилось… в общем, слегла на неделю с простудой, да такой, что было стыдно показаться из дому, не то, что Гончарову. Чихала так, что слёзы на глазах выступали, а нос стал таких размеров, что у алкашей, наверное, и то меньше.

Таська ржала с меня, как потерпевшая, обвиняя в неадекватности, а мне было обидно до слёз. Лёшка уже трижды заглядывал к нам, и я трижды упустила данные богом моменты, обложившись у себя в комнате носовыми платками.

Одним словом, бедося.

И ведь мог бы, хотя бы ради приличия, наведаться, так нет же. Ни разу не заглянул, ни разу не поинтересовался. Неужели так сложно?

Не знаю. Это такие муки.

Хорошо, что под конец апреля весна настолько вступила в свои права, что лишний раз не щегольнуть короткой юбочкой считалось бы за грех. И что? Максимум, чего я добилась, столкнувшись на днях с объектом давних грез — это услышала в свой адрес настоятельную рекомендацию «прикрыть задницу, пока не простудила кое-что посущественней».

И главное, у Пашки челюсть отвисла практически до асфальта, когда увидел меня во всей красе, а Лёшке хоть бы хны, даже не посмотрел, как следует. Так, мазнул взглядом и отвернулся, продолжая инструктировать заступившую на смену охрану.

О каком соблазнении может идти речь, если за прошедшие две недели мы виделись всего два раза? Иногда я просиживала у окна до полуночи, в надежде увидеть его хотя бы издали, а иногда и до утра. Вот и всё. А Тася говорит: «Почаще мелькай перед глазами». Намелькаешься тут.

Эмоциональные качели, на которых то взлетала ввысь, то падала на самое дно, привели к тому, что под конец недели я захандрила.

И куда только девался непобедимый и ничем непоколебимый настрой заполучить Гончарова? А лопнул он как мыльный пузырь. Не то, чтобы опустила руки, но состояние было сродни этому.

За три недели, что Лёшка прожил со мной, казалось, бок о бок, я так ничего о нем и не узнала, кроме того, что он профессиональный киллер и призван на помощь Вике. Не густо.

О том, чтобы хоть как-то приблизиться к нему — не могло быть и речи. Если он и бывал в гостевом домике, то только ради сна. Всё остальное время проводил если не в казино, то на остальных объектах и хуже всего было понимание, что рядом с ним, в процентах девяносто из ста, постоянно находилась Вика.

Именно её присутствие в его жизни довело меня до потери аппетита, бессонницы, проблем с учёбой и полнейшей апатии.

Лучше бы я и дальше жила прежней жизнью, не зная, каково это, вдыхать его запах, прикасаться к сильному телу, чувствовать под пальцами горящую кожу. Пускай эти ощущения были мимолетными, но они настолько запали в душу, что порой становилось страшно.