Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности Страница 27

 Первый представился Евгением по прозвищу Джип. С  детства увлекается тяжелой музыкой, кумир – Курт Дональд Кобейн (вокалист, гитарист американской группы Nirvana). Второй,  называя себя Гиви, рассказывал, как мне показалось, выдуманную и заученную  историю  о своей ученой степени в области археологии. Магистр! Чуть ли не доктор наук!

 — Девушка с книжкой, давайте знакомиться, – обратился ко мне Евгений, расчесывая свои длинные волосы деревянным гребешком.

 — Оливия, – ответила я не задумываясь, назвав себя именем одной из героинь Конан Дойла, – лишь на несколько секунд подняв глаза.

 — Мальчики, а со мной познакомиться вы не желаете? У меня есть две бутылки водки! Может по рюмашке? За знакомство! – растрепанная амазонка с боевой раскраской на лице без доли грации спустилась вниз.

 Естественно, мужчины не отказались. И уже через какое-то время эта троица во всю ржала над рассказами Джипа о его любовных похождениях. Я же на отрез отказалась принимать участие в их, мягко говоря, скромном застолье: литр водки, начатая пачка семечек, два пирожка и горстка сосательных конфет.  А вот парни в благодарность за выпивку чуть ли песни не пели для щедрой Берты с красными губами. 

 Развеселая «продавщица» о себе ничего не рассказывала, в прочем, как и я. А вот у мужчин она выведала и сколько у них с собой денег, и что ценное есть у них при себе, а в итоге предложила им сыграть в дурака, и одурачила их не по-детски. Вот это талант! – удивлялась я её умению зарабатывать, когда она пересчитывала пресс украинской валюты. Расход – две бутылки дешевого сорокаградусного спиртного, а доход – как минимум пара кожаных сапог.

 Евгений очень скоро охмелел. Те двое вызвались помочь ему подняться на верхнюю полку, и молодой парень так и проспал весь остаток дня, громко храпя под стук колес. Гиви с Бертой неоднократно предлагали мне и выпить, и «срезаться в картишки», но я ведь не такая глупая, чтобы пойти на поводу у злоумышленников. А именно так я охарактеризовала бы эту пару. Сначала они сделали вид, что не знакомы, Гиви, или скорее, он вовсе не Гиви, как и она не Берта, нагрубил ей, потом они споили Евгения, очистив содержимое его кошелька, еще  и заставили его играть на серебряную цепочку с кулоном в форме круга с буквой «А» и печатку, напоминающую пиратский флаг. Вероятно, что Евгений и не опьянел бы столь быстро, если бы ему не подсыпали в стакан снотворного или еще какого-нибудь психотропного вещества. Но я не была в этом уверенна, так как не следила за ними постоянно. Да и  помешать им пить или играть в карты я  бы не смогла, даже при всем моем желании.  У каждого есть своя голова, кто-то думает, как бы защититься от возможных неприятностей, а кто-то – как бы поживиться за чужой счет, а некоторые совсем не думают, и в итоге платят высокую цену за легкомыслие. Во всяком случае, людей, нечестным путем зарабатывающих себе на жизнь можно встретить где угодно. И  грабежи в поездах прямое тому подтверждение.

 Естественно, 13 часов просидеть сиднем, не вставая с места,  просто невозможно, тем более я захотела купить что-нибудь вкусненького в вагоне-ресторане. Прежде чем подняться с места я еще раз окинула взором попутчиков. Берта рассматривала свои приобретения, любуясь в зеркальце из старой пудреницы. Гиви сидел напротив, широко расставив ноги и играя в тетрис на телефоне.

 Нет, на таких людей даже пустой чемодан оставить нельзя, – думала я, – а у меня в дорожной сумке кроме одежды и личных принадлежностей лежал еще и очень важный для меня документ – диплом дипломанта литературного фестиваля «Под небом Украины». А мой оранжево-абрикосовый мишка?! И его я боялась потерять. Это ведь подарок. Но не нести же с собой все?

 Я приготовила свою сумочку, в которой был кошелек, затем достала дорожную сумку из-под сидения, при этом сверлящие взгляды пары нетрезвых людей я ощущала спиной. Но брать с собой все я не стала, понадеявшись, что мои вещи не вызовут у них особого интереса. Вынув диплом, черную сумку я снова поместила в ящик, заметив нескромное внимание Гиви. Потом я с трудом вместила диплом в дамскую сумочку, и, перекинув её через плечо, я вышла со словами «я на минутку».

 Обедая, я краем уха подслушала историю одного пострадавшего. У него украли портмоне с крупной суммой денег, когда он спал. А второй ему рассказывал, как его обыграли в карты и «раздели до нитки» профессиональные жулики (типа Гиви и Берты, – подумала я). А главное, что жаловаться в милицию пострадавшим в таких случаях бессмысленно: и проигранное не вернешь, так еще и привлечь к ответственности могут, ведь играть на деньги – это  преступление.

 Поезд приближался к станции Новоукраинка. Пассажиры уже с вещами толпились в проходах, и среди них я заметила знакомые лица. Это была парочка из 7-ого купе – ярко накрашенная «амазонка» и мужчина с татуировкой. Увидев меня, они резко поспешили скрыться.

 Остановка. Я что было духу поспешила в купе, с трудом протискиваясь среди жаждущих как можно скорее сойти на пирон людей. Я так и знала, – огорчено закричала я, влетая в свое купе. Мой плюшевый мишка исчез. Такой мягкий и пушистый, теплый, с большими ласковыми глазами и милой мордашкой. Я очень расстроилась. Моя черная сумка лежала посредине. Из неё беспорядочно торчали скомканные вещи. Вероятно, воры искали в ней что-то ценное, но кроме лечебной и декоративной косметики NSP ничего не взяли. А вот у Евгения забрали и гитару, и его рюкзак.

 Неприятная вышла ситуация. Об ограблении я сообщила проводнице. Потом мы вдвоем долго не могли привести в чувства Евгения, чтобы сообщить ему неприятную новость и записать в протокол бригадира поезда что у него украли, а также его фамилию и адрес. Вызывать милицию не стали, как и производить обыск, ведь подозреваемые Берта и Гиви давно скрылись.

 Эта досадная история с воришками отвлекла меня от мыслей и воспоминаний об Одессе. Меня ожидали родные места Донбасса, навевающие трепетные воспоминания лучшего времени в жизни – детства. А на пироне донецкого вокзала меня ждал законный муж – Паулин Борисович.

 Закат окрасил небо малиновыми красками. Все та же круглая луна бледным шаром заняла свое место. Она немой свидетелей моих преступлений – вечно одинокая луна. Поднимая глаза, я в очередной раз вспомнила Люсьена, его пленительный взгляд, прямой нос, соблазнительные губы, овал лица, и капли воды, стекающие по лицу, шее и мужественной груди во время нашего незабываемого принятия душа. Люсьен и Паулин как небо и земля.

 — Валенсия, – знакомый голос мужа окликнул меня.

 В освещении мощных привокзальных прожекторов его круглое лицо казалось иссини бледным. Мешки под глазами, глубокие морщинки вокруг глаз, рта, на переносице громко кричали и о возрасте, и о явном недовольстве чем-то или кем-то. Неужели он все знает? – подумала я. Чувство вины  так и точило сердце кровожадными червями. И как мне смотреть ему в глаза? Молча! – приободрила я себя, решив делать вид, будто ничего сверхъестественного не произошло.