Путь качка (ЛП) - Ней Сара Страница 27

Внутренняя часть тыквы скользкая и влажная, когда я засовываю туда руку почти по локоть, но я знала, что так и будет. Годы вынимания семян из тыкв готовят вас к ощущениям, но почему-то это всегда кажется отвратительным и мерзким.

И влажным.

Орудую ложкой и шлепаю мякоть на противень, который Тайсон волшебным образом нашел и положил на стол.

К счастью, он исчез, оставив нас одних.

— Тебе нужна помощь?

— Нет, сама разберусь, но спасибо. Ты просто подготовь… — Я поднимаю на него взгляд. — Что еще нам нужно, чтобы испечь это? Соль? Оливковое масло? — Я не могу вспомнить, мама всегда пекла семена.

— Моя мама всегда использовала какие-то специи. Позволь мне написать ей.

Моя мама.

Так… по-южному.

— Как думаешь, что нам вырезать? Талисман Айовы? Ведьму?

Джексону требуется несколько секунд, чтобы обдумать это.

— Как насчет изречения или чего-то такого? — Он делает паузу. — Например, «Убирайся на хрен с моего крыльца». Или, я не знаю. Что-то типа того.

Изречения или чего-то такого.

Мне нравится, как он произносит эти слова. Какими бы простыми они ни были, они все равно заставляют мой желудок переворачиваться.

— Отличная идея. Нужно что-то короткое, там не так много места.

— Как насчет «Насрать на все».

— Отлично. — Я смеюсь. — Куда мы ее положим, когда все будет готово? Потому что я не хочу, чтобы она была на моем крыльце.

— Ну, мы не можем оставить ее на моем, если ее разобьют.

— Тыквенный телохранитель тебе поможет.

Джексон смеется, его улыбка красивая и широкая, щетина намного темнее, чем остальная часть его светлых волос. Его лицо загорело от многочасовых тренировок под палящим солнцем, и все в нем кричит о здоровье и мужественности. Горный человек, школьник, спортсмен — все в одном.

— ТТ или Ти-Ти. — Он смеется.

— Смотрю, тебе нравятся эти двойные и тройные инициалы. — Не могу удержаться, чтобы не сказать.

— Ха-ха, это не моя вина.

Не его. Но уверена, что это идет ему на пользу. Кто не полюбит футболиста с юга с устаревшими манерами и старомодным прозвищем?

Это всем нравится.

И вот я здесь, сама влюбляюсь в этого паршивца.

Так неловко. Я бы хотела, чтобы он перестал так на меня смотреть.

Как… на друга? Проклятье. Лучше бы ему не заводить со мной дружеские отношения.

Это действительно немного раздражает. Не то чтобы я хотела, чтобы он лип ко мне, как мокрая тряпка, потому что не уверена, чтобы я тогда сделала. Но по крайней мере, он мог бы посмотреть на меня неподобающим образом. Бросил бы взгляд на мои сиськи, попробовал прикоснуться ко меня под столом — ну, знаете, что-то в этом роде.

Вместо этого Джексон долбит тыкву, почти полностью игнорируя меня, перемежая каждый удар своего ножа низким ворчанием, как будто задача вонзить острый зубец в мякоть изнурительна. Или трудна. Или требует реальных усилий и мускулов.

За все годы, что я наблюдала, как мои родители — обычно папа — вырезали тыкву, мне всегда было трудно воткнуть нож в ее толстую стенку и вытащить его.

Не для Джексона. Он делает это легко, вероятно, потому что парень в сто раз сильнее, чем когда-либо будет мой отец. Больше и мускулистее, благодаря сотням часов тренировок.

Джексон выбирает этот момент, чтобы посмотреть вверх, держа нож в правой руке, замирая с ним в воздухе.

— Что? — спрашивает он, с пустыми глазами, неспособный читать мои мысли.

— Ничего. — Типичная реакция всех в мире, кого когда-либо ловили на том, что они пялятся, и кто не хочет в этом признаваться.

— Хорошо. — Он не настаивает, возвращаясь к своей задаче. — Уверена, что хочешь такую надпись?

— Да? — Это напоминает мне о моем золотом браслете, который я иногда ношу, когда чувствую себя нахально. С ним я чувствую себя довольно уверенно, хотя немногие люди когда-либо останавливаются, чтобы прочитать, что там написано.

— Где мы это напишем? — Джексон встает и подходит к ящику, роется в нем и возвращается к столу с черным маркером. — Хочешь оказать мне честь?

— Конечно. — Беру маркер, нарочно касаясь пальцев Джексона. Затем он поворачивает тыкву так, чтобы она была передо мной. И я аккуратно пишу фразу печатными буквами на скользкой коже, достаточно большими буквами, чтобы было легко вырезать. Хотя немного меняю фразу, чтобы было не так оскорбительно.

ЗАБЕЙ НА ВСЕ

Готово. Я откидываюсь на спинку стула и изучаю свою работу, вращая основание так, чтобы Джексон тоже мог его видеть.

— Как тебе?

— Хорошо.

Хорошо. Это слово, произнесенное с акцентом, заставляет меня улыбнуться. Как и многие другие его слова сегодня — не знаю, что на меня нашло.

А еще Джексон хорошо пахнет. Когда он встал и сел обратно, я уловила его запах. Мужественный и чистый, как и должен пахнуть мужчина. Как укол тестостерона. И мне вдруг захотелось сесть к нему на колени и провести носом по его сильной, толстой шее.

Наши глаза снова встречаются, и на этот раз парень не спрашивает, в чем моя проблема.

Джексон ничего не говорит. Он тянется вперед и тянет тыкву к себе, кладет ее так, чтобы она лежала на столе перед ним, и берет нож.

— Приступим.

Я тупо киваю, и на этот раз он что-то бормочет, обращаясь к тыкве, когда делает первый надрез.

— Уверена, что с тобой все в порядке, Шарлотта? Выглядишь немного раскрасневшейся.

Мы с ним оба знаем, почему у меня покраснели щеки, но он собирается быть придурком и дразнить меня по этому поводу. Джентльмен не стал бы этого делать. С другой стороны, никто не обвинял — и никогда не обвинит — Джексона Дженнингса-младшего в том, что он один из них.

— Здесь немного жарковато.

— Попробуй снять куртку. — Он ухмыляется, с ворчанием вытаскивая нож из ребер тыквы. Вонзает его обратно. Выдергивает.

Туда. Сюда. Туда. Сюда.

Образует маленькие зарубки, формирующие слова, которые я написала.

Его сосредоточенность заставляет меня задуматься, он также фокусируется на всем, что делает, или только на футболе и мелких задачах. Мне нечем заняться, кроме как удивляться и пялиться, поэтому я делаю это, пока парень вырезает.

«Джексон Дженнингс — девственник».

Эта мысль случайно приходит мне в голову сама по себе, без всяких подсказок.

Смотрю на его руки… его большие, гигантские руки. Длинные пальцы, которые легко могут схватить целый футбольный мяч. Его ногти чистые и аккуратно подстрижены — он их не грызет. На костяшках его пальцев есть немного светлых волос, которые я нахожу странно привлекательными, и мои мысли блуждают по его груди.

Мои глаза следуют за ними.

Его рубашка поло застегнута почти до самого верха, и я изо всех сил пытаюсь найти следы волос, выглядывающих над расстегнутой пуговицей, изо всех сил стараясь не быть замеченной за разглядыванием.

Хмм.

Он безволосый или бреется? Ухаживает ли он за собой или позволяет бурно разрастаться?

Мои мысли блуждают дальше, вниз, к тому, что спрятано под ширинкой его джинсов, и мне плевать, что мои мысли в канаве, так как парень не обращает на меня ни капли внимания.

Джексон Дженнингс — девственник.

Как вообще такое возможно? Что делать девушке с этой информацией? Лучший вопрос: что делает девушка с парнем, у которого никогда раньше не было секса, особенно с таким, как этот?

Ладно. Я вряд ли когда-нибудь узнаю. Похоже, парень довольно тверд в своих убеждениях и в ближайшее время не собирается сдаваться.

Если он не захочет видеть меня после сегодняшнего вечера, это его дело. Интересно, пригласил ли он меня на свидание только потому, что знал, что это будет непросто. Я прекрасно знаю, что такие парни, как Джексон Дженнингс-младший обожают соревнования. Они живут ради погони. Охоты.

Очень надеюсь, что ошибаюсь и все еще не отвечаю на вопрос: чего он хочет от меня?

Приятельское общение? Дружбу?

Это вполне возможно.

Друзья с привилегиями потребовали бы распускание рук. Значит, он не может хотеть меня трахнуть…