Красный бархат (СИ) - Росс Софи Страница 27

Набрасываюсь на его губы, пытаюсь вовлечь в поцелуй, чтобы отвлечься и хотя бы на несколько минут забыться, но Руслан мне не отвечает.

Я чувствую болезненную хватку пальцев в своих волосах, мужчина отстраняет меня и пытается осторожно разжать мои, кажется, окоченевшие пальцы, которыми я цепляюсь за его рубашку.

Оттолкнёт? Оставит здесь, чтобы я успокоилась, а потом просто довезёт до подъезда и попросит стереть его номер? Какой вообще мужчина хотел бы видеть после рабочего дня неизвестно в чьей крови нож на собственной кухне и растрёпанную истеричку в придачу?

Сама отпускаю его и закрываю глаза, чтобы не видеть, как он сейчас уйдёт, но вместо этого Руслан аккуратно подхватывает меня под коленями и чуть повыше поясницы, поднимает на руки и уносит на второй этаж, опустив на постель.

Я опять комкаю его рубашку, потому что прямо сейчас просто физически не могу остаться одна. Мужчина не пытается отстраниться, накрывает меня своим телом и целует так до безумия нежно, что в первые несколько секунд я даже теряюсь.

Прижимаюсь к нему сильнее в отчаянном желании найти защиту, постанываю ему в губы между поцелуями, когда Руслан перестаёт просто гладить меня и отвлекает своими пальцами, а потом и медленным проникновением члена между моих бёдер.

Это не похоже на предыдущие разы, не секс в буквальном его проявлении. Что-то другое. Не просто тягучие глубокие толчки и губы на каждом сантиметре слегка солоноватой от жары кожи — эмоции.

Ошеломляющая нежность, чувственность, одно дыхание на двоих, когда Руслан смотрит в мои глаза и обнимает ещё крепче, а я скрещиваю ноги за его спиной и практически не позволяю отстраняться для волнующих острых толчков.

Когда всё заканчивается, Руслан не спешит перекатываться на спину. Слегка расслабляется и сильнее вжимает меня в постель, а я ловлю его руку и прижимаю к щеке. Кажется, он хотел завести себе женщину, но нечаянно завёл кошку, потому что именно на неё я похожа, когда трусь о большую крепкую мужскую ладонь и очень натурально мурлычу в ответ на влажное прикосновение губ к шее.

— Спасибо, — понятия не имею, за что именно сейчас благодарю его — само срывается с губ.

— Я не хочу давить на тебя, но меня очень смущают следы крови внизу, — прокашливается, возвращая своему голосу привычный тембр.

Руслан не мешает мне, когда я стягиваю плед с постели и заворачиваюсь в него, отходя к большому окну. Пришло время рассказать историю целиком.

Мою историю боли.

Глава тридцать вторая. Кира

— Глеб Серебрянский не умеет отпускать. Он считает, что люди принадлежат ему, если в них были вложены какие-то ресурсы. Время, деньги, энергия. В тот день я хотела вырезать этого человека из своей жизни, но он слишком любит власть, чтобы позволить какой-то девчонке решать за него. Около подъезда меня запихнули в машину. Стало очень страшно, когда мне пригрозили ножом и обещали подпортить лицо, если я не буду сидеть тихо. Я не знала, что это только начало и самое ужасное ждёт меня впереди, — перед глазами начали всплывать картинки того дня.

Я старалась сфокусировать взгляд перед собой и просто говорить. Монотонно. Безэмоционально. Так, словно это просто статья из газеты криминальных новостей, которая ко мне не имеет никакого отношения.

— Меня притащили в его загородный коттедж, связали руки и затолкали в одну из комнат. Нет ничего хуже ожидания, когда ты перебираешь в голове варианты того, что с тобой могут сделать. Около часа Глеб мучил меня, оттягивая свой приход, а потом появился в комнате вместе с теми, кто запихивал меня в машину.

Два незнакомых мужчины стоят по обе стороны от человека, которому я ещё совсем недавно безоговорочно доверяла. Я и думать не могла, что в итоге моя сказка обернётся сценой из фильма ужасов.

— Уйти от меня решила? Моего члена уже не хватает, решила по другим поскакать? — Глеб скалится и запирает дверь, проворачивая ключ в замочной скважине.

— Что ты говоришь? Зачем всё это нужно? Давай разойдёмся по-хорошему. Найдёшь себе новую девочку, они же за тобой толпами бегают, — знали бы наивные его истинную натуру, бежали бы совершенно в другую сторону. Возможно, не все. За деньги люди готовы терпеть многое.

— Я уже нашёл одну. Кира, я привык к тебе, пустил в свою жизнь. Ты решила так мне отплатить? Собрала вещи, когда меня не было, оставила какую-то жалкую записку. Я никуда тебя не отпускал, девочка. Ты моя.

— Ты считаешь меня вещью? Я не хочу так, Глеб. Не могу больше выносить всё это…

— Заткнись! Сама виновата во всём. Никому не позволял кидать меня. Тебе тоже это с рук не сойдёт. Возомнила себя уверенной? Захотела уйти, когда я всерьёз думал о том, чтобы сделать тебя своей женой? Хотел связать чёртову жизнь с тобой! Я переживу отказ, солнце, но больно будет обоим, — мужчина подходит к небольшому столику, наливает себе порцию виски и занимает одно из кресел, вальяжно развалившись в нём, закинув ногу на другую. — Она ваша.

— Несколько часов они надо мной издевались, а Глеб спокойно смотрел на всё это безумство. Каким больным человеком надо быть, чтобы спокойно потягивать виски, когда в нескольких метрах от тебя происходит такое? В конце концов, ему, наверное, надоело. Он отозвал своих ручных псов, меня развязали и оставили одну в комнате. Никто не пытался остановить, когда я уходила.

— Птичка… Почему ты не дала делу ход? Не рассказала ничего?

— Не хотела проходить через всё это. Не хотела оказаться проигравшей, потому что у него куча денег, связи и влияние. Жалела родителей, которые просто могли не пережить всё это. Банально боялась, что Глебу ничего не помешает просто убрать меня. Он ещё несколько раз подсылал своих людей ко мне. Нарочно тех, кто был в комнате в ту ночь. Им даже не надо было ничего говорить, от одного только их вида меня уже скручивало изнутри.

Я помню, как один из них звонил мне и говорил разные гнусные вещи, а я просто не могла даже повесить трубку, потому что впала в состояние полного оцепенения. Слушала, пока ему не надоело. Ещё долго потом этот голос снился мне в кошмарах.

— Потом Глеб уехал из города. Попрощался письмом, где говорил, что я могу жить спокойно, пока не делаю никаких глупостей. Это был очень долгий путь. Куча нервных срывов, полная отрешённость от всего и долгие сеансы с психотерапевтом. Много последствий, с одним из которых ты помог мне справиться, — я куталась в плед, повернувшись к Руслану лицом и забравшись на высокий подоконник.

— Почему ты мне сразу не рассказала? Он был здесь?

— Не та история, которую стоит включать в своё резюме. Тогда, на выставке, я сбежала, потому что увидела его. Сегодня Глеб появился сразу после курьера. Я зацепила ему руку, он ушёл, но не знаю, что будет дальше. Мне так страшно, Руслан. Я боюсь, что он снова заставит меня пройти через что-нибудь особенно мерзкое.

— Успокойся, птичка. Никто тебя больше не обидит, — мужчина подошёл вплотную и обхватил пальцами моё лицо, заставляя меня немного откинуть голову. — Никто, слышишь меня? — кивнула. — Я не позволю.

— Ты считаешь меня слабой? Я должна была бороться, пойти в полицию…

Уткнулась ему в плечо, вдыхая приятные терпкие нотки парфюма.

— Я считаю, что мудак должен кормить собой червей.

Глава тридцать третья. Кира

Вы когда-нибудь пытались отыскать данные чужого паспорт при условии, что не знаете даже приблизительное его местонахождение в большом доме? Затея так себе, скажем откровенно.

Хорошо ещё, что у меня есть подельник в лице брата, который отвлекает родителей от моих поисков. Он забалтывает их на улице и старается ни под каким предлогом не впускать в дом, пока я здесь аккуратно шуршу и пытаюсь складывать предметы точно на прежние места.

По легенде у меня заболела голова, а я сама сейчас лежу на втором этаже и сражаюсь с ужасной мигренью, пока остальные члены семьи развлекаются на участке.