Кристина Денисенко - Созвездие он-лайн неверности Страница 3

 Изольда Бенедиктовна родилась в небольшом поселке на берегу Белого моря в самый холодный зимний день 19 января 1948 года. Её и нарекли так по принципу «изо льда». Говорю же «ледяное сердце». Совсем бессердечной я бы её не назвала, было и в ней что-то человечное. Вот только что, трудно было определить. Какие-то комплексы типа «а что обо мне подумают»? Хотя нет, не это. Она была чрезмерно самоуверенна, и ей было «фиолетово» кто и что о ней подумает. Её самолюбие всегда было превыше уважения к окружающим.

 Оставшись без мужа, Изольда Бенедиктовна сама растила сына. Она решительно боролась со всеми выпавшими на её долю трудностями архангельской тайги. Твердо настаивала на своем, пробиваясь напролом к своей цели. Даже если ей нужно было бы пройти по головам, её бы точно ничто не остановило.

 Иногда «ледяная герцогиня» производила впечатление человека истосковавшегося по общению. Настолько длинными были её монологи, что я уставала и слушать, и вникать в суть дела.

 Но чаще всего она была высокомерно молчалива, словно надменная царица, которой забыли упасть в ножки. В возникших спорах она категорично доказывала свою точку зрения, не учитывая взгляды окружающих. Порой мне казалось, что мама Паулина играет свою роль. Я даже думала, как бы заставить её снять эту ледяную маску хладнокровной леди. Но ключик к её расположению мне найти не удавалось.

 Самолюбие  и импульсивный характер «ледяной герцогини» всю жизнь отпугивали от неё мужчин. Именно поэтому она целеустремленно всю жизнь шла по карьерной лестнице, и стала директором лесоперерабатывающей базы в Архангельске.

 А счастлива ли Изольда Бенедиктовна в своем холодном мире? Что кроется за видимостью независимости в её двуликом образе? Кто она? Лед или пламя, намеренно скрываемое от посторонних? Чужая душа потемки.

 Ясно лишь одно: её не проведешь, она как рентгеновский луч видит все насквозь. А мне бы не хотелось объяснять ей незначительную прохладу в наших семейных отношениях…

 В дворике шумно играли детки. И мой Елисей, увлеченный игрой, не сразу обратил на меня внимание. Зато стоило ему краем глаза заметить мое приближение, как он что было духу побежал навстречу, позабыв о своих маленьких друзьях.

 — «Мамичка»! – до чего же мне нравилось это слово, слетающее с уст любимого малыша!

 — Елисейка! Моё солнышко! – я обняла своего мальчугана, и он обеими руками обхватил меня нежно за шею.

 — «Посему» ты так долго? – его голубые глазки пристально в меня всматривались.

 — Моё солнышко соскучилось?!! – это было ясно.

 Я взяла его за руку, и мы вместе направились к Светлане Владимировне, воспитательнице средней группы, чтобы поставить её в известность о наших планах на следующую неделю…

 Дома нас как всегда никто не ждал. Только кошка Мурчела  лениво лежала на полу, вытянувшись на спине. Елисей пульнул в неё ботинок, от чего она моментально подскочила, грозно поглядывая своими круглыми желтыми глазищами.

 — Так нельзя.

 — «Мамичка, а посему она лежит, как пинцесса?!» – как забавно он произносил слова!

 — Елисейка, она спокойно отдыхала от вчерашнего вечера! Ты же её сам замучил, вот она и наслаждалась тишиной до сих пор, – объясняла я, помогая ребенку раздеться.

 Тем временем кошка успела скрыться в неизвестном направлении. И пока я переодевалась, а потом готовила ужин, малыш был занят поисками своей пушистой любимицы.

 Беседа в тишине Кому пишу я эти строки? Мне просто не кому сказать, и мыслей бурные потоки ложатся медленно в тетрадь. Луна в таком же одиночестве бледнее полотна, и брызгами шампанского искрится синева. До разговоров в тишине со стен немым ответом не докатилась, но уже беседую с рассветом. Прохлада ранняя, постой, зачем так торопиться? Наполнена душа тоской, и бьется сердце птицей. Я слышу за спиной шаги и легкое дыханье, на расстоянии руки реальность… И желания отброшу снова до времен, когда покой и тишина, не называя имена, вернут мне прежнего тебя.

 Паулин вернулся поздно. Так и не дождавшись папы, Елисей уже крепко спал в своей эксклюзивной кроватке в виде красного плюшевого автомобиля с черными  мягкими колесами.

 — Валенсия Викторовна, – от мужа пахло нотками спирта и сухофруктов,  –  вы еще не спите?

 Он неуверенно стоял на ногах посреди коридора, повернувшись ко мне спиной и поправляя воротник пиджака перед зеркалом так, словно собирался куда-то идти. Потухший взгляд говорил о том, что он пил коньяк, причем не один снифтер (коньячный бокал тюльпанообразной формы с короткой ножкой, что позволяет ладони согревать напиток, который, в свою очередь, раскрывает аромат).

 — Я вас ждала, Паулин Борисович, – он сделал виноватое лицо, раскачиваясь на месте, – так, где вас носила нечистая сила?

 — Меня? Нигде? Мы с друзьями отмечали 1-ое апреля! Сегодня же праздник, дорогая! День Дурака! Ты  разве  не  знала?!!

 Похоже, Паулину тогда было очень весело. Он смеялся по непонятной для меня причине. Конечно, меня же с ним не было! Может, и я бы посмеялась над хмельными причудами его друзей? Хотя они мне и трезвыми были несимпатичны, а намеренно наблюдать за их пьяными выходками у меня не было ни малейшего желания.

 — Ложитесь спать, господин Перольский! – я окончательно развязала его галстук, и так и оставила длинной лентой висеть на шее.

 — А вы, Валенсия Викторовна, не желаете составить мне компанию? Боюсь без жара вашего горячего тела этой ночью мне не уснуть!

 Как же мне надоели эти наигранные роли. 42 года, а все считает себя шекспировским Ромео.

 — Думаю, алкоголь в вашей крови будет согревать вас до завтрашнего дня, дорогой, – я развернулась, чтобы уйти на кухню, но его сильные руки внезапно остановили меня на полпути.

 Он провел кончиками пальцев по овалу моего лица, небрежно тронул ниспадающие рыжие локоны, а потом уткнулся лицом в шею, жадно вдыхая тонкий запах французских духов.

 — «Тьерри Кюри Ангел»! Мой подарок…

 — Да, Паулин.

 Он поцеловал меня детским поцелуем, и тяжелой походкой направился в нашу спальню, предоставив мне возможность уделить еще часик творчеству.

 Я вновь открыла страничку со стихами «Дюжесиля», читала откровенные строчки, рисуя в своем воображении романтические картины, навеянные его особым нежным стилем. Незаметно мои мысли перетекли в другое русло. Я думала об авторе как о загадочном мужчине, и мне захотелось снять с него маску незнакомца, узнав, что же собой представляет этот красавчик спортивного телосложения.