Мир в красном. Книга третья (ЛП) - Вольф Триша Страница 3

- Я не против обучить тебя парочке приемов, милочка.

Черт. Пытаясь не устраивать сцену, я вырываю свое запястье и улыбаюсь.

- Может, я просто понаблюдаю? Буду болеть за тебя.

Я мельком смотрю на Коннели. Он потягивает свой виски, намеренно избегая смотреть в мою сторону.

- Звучит неплохо, - отвечает парень. - Держись поближе ко мне, детка. Мне нужен талисман на удачу.

Он подмигивает и кладет свою большую ладонь на мою поясницу.

Все мое тело сжимается. Напряжение собирается в плечах, заставляя выпрямить спину. Кожа пылает там, где прикасается его горячая ладонь. Пока он провожает меня к бильярдному столу, я инстинктивно отстраняюсь от него, не в состоянии подавить вспыхивающую панику.

Возьми себя в руки, Сэди. Дальнобойщик в клетчатой рубашке не замечает моего отвращения к его прикосновениям, но, к моему сожалению, это замечает Коннелли. Там, в глубинах его черных глаз, мерцает подозрение. Нотка сомнения.

Он чертовски проницателен. Настоящий охотник. Этот дальнобойщик может знать немного о преследовании, но он на десятки тысяч миль далек от судмедэксперта, который препарирует и анализирует свою добычу, докапываясь до самых базовых, инстинктивных потребностей, присущих ей.

Проститутка, которая съеживается от прикосновения, такой интригующий объект для него... или красный флаг. Я присаживаюсь рядом с дальнобойщиком и наблюдаю краем глаза за Коннелли. Я могу видеть, как его мозг изучает открывшуюся перспективу перед ним, как он возбужден, думая о женщине, которая боится прикосновений, связываний и пыток. Ее страх будет более чем осязаем. Причиненная боль будет ощущаться намного глубже.

Чистая похоть отражается на его лице, и он с большим трудом контролирует дрожь в руке, когда подносит к своим губам стакан.

Попался.

После недели бесплодных прелюдий, в один неосторожный момент, я стала его конечной целью. Раскрывая перед ним наибольшую уязвимость, я заманила в ловушку хищника, не уступающего даже моему похитителю.

Все это закончится сегодня вечером.

- Сядь поближе, детка, - дальнобойщик сжимает мою талию, заставляя мое тело приблизиться к нему. - Эта игра становится интересней.

Мой пуль ускоряется, но я не двигаюсь с места. Застыв на месте, я позволяю Коннелли открыто меня оценить. Мои рычаги и мои реакции. Мои слабости. Я даю ему огромное количество информации, чтобы использовать ее против меня, но это честная сделка.

Ведь я больше изучаю его.

Наши желания могут быть нашей конечной слабостью.

Мужчина на другом конце стола привлекает мое внимание. Он преследует свою собственную цель. Пошатываясь в пьяном угаре из стороны в сторону, он поднимает свой кий. Когда его партнерша наклоняется над столом, чтобы прицелиться, он скользит кием между ее ног.

Она промазывает, кончик кия касается зеленого сукна.

- Черт! - рявкает она, оборачиваясь на парня. - Это чертовски глупо. Знаешь, я ведь в твоей команде.

Но он ни на йоту не беспокоится об игре. Продолжая скользить кием верх по внутренней стороне ее бедра, он приподнимает подол ее юбки, и его взгляд становится немигающим, когда он видит свой подарок. Когда девушка пытается выпрямиться, он быстрым движением скользит рукой по ее спине, заставляя ее прижаться грудью к столу.

Мои внутренности стягивает в тугой узел. Не сумев побороть рефлексы, я упираюсь рукой в бедро, пытаясь успокоиться, прикоснувшись к своему оружию... и понимаю, что моего Зига здесь нет.

Ее вопль заставляет вздрогнуть остальных завсегдатаев бара, в том числе и Коннелли. Все взгляды устремлены на разворачивающуюся сцену того, как пьяный дальнобойщик задирает ее юбку. Я жду, затаив дыхание, что кто-то остановит происходящее.

Только никому до этого нет дела.

Один за одним посетители качают головами и возвращаются к своим напиткам или покидают бар. Когда предупреждения девушки превращаются в крики протеста, бар пустеет. Напряжение сковывает мои легкие словно тиски, ужас сдавливает грудь.

Такое случалось и раньше — и это общепринято везде.

Достаточно обычное явление, из-за которого вы в отвращении мотаете головой, или при виде которого закрываете глаза.

Да и зачем кому-то волноваться о том, что происходит со шлюхой? Зачем тратить силы, чтобы вступиться за нее? Она сама ищет этого. Просит об этом. Секс — это ее профессия.

Вот почему Роанокский серийный убийца был на свободе почти три года. Никто не заботится о том, чтобы расследовать убийство проститутки или хотя бы сообщить о ее исчезновении.

Кто знает, сколько жертв было на самом деле?

Кантри музыка гремит из старого музыкального автомата, когда с девушки снимают ее топик. Ее выцветший розовый лифчик, грубо сорванный с тела, разорван и свисает с одного плеча. Ее груди подпрыгивают, поощряя парня. Стоящий рядом со мной дальнобойщик в клетчатой рубашке гудит.

- Давай же, Расти! Она умоляет о твоем члене.

Тошнота сковывает мой желудок, когда он толкает меня перед собой, зажимая между столом и своей эрекцией. Его кислое от пива дыхание опаляет мою щеку, когда он наклоняется к моему уху.

- Как насчет бесплатного угощения, сладенькая? На посошок.

В моей машине есть значок. Там также лежит и пистолет. У меня есть полномочия остановить все происходящее. Один пинок по его яйцам, и я смогу одолеть его. По крайней мере, на секунду получить преимущество. Затем выбежать из бара. Схватить свой жетон и пистолет. Сделать звонок, чтобы этих насильников арестовали.

Местный шериф может не зафиксировать изнасилование проститутки как серьезное преступление, совершенное на сексуальной почве, но нападение на агента? Это так просто не спустят с рук.

Мое тело приготовилось превратить все эти мысли в реальность: руки вцепились в край стола, мышцы напряглись, конечности готовы действовать, пока я не встречаюсь с его глазами.

Черные бездны оценивают меня, ожидая увидеть мою реакцию.

Я ненавижу себя, потому что от криков девушки, пытающейся сражаться с нападающим, я разрываюсь на части. Спасти одну проститутку от изнасилования, позволяя серийному убийце так и остаться на свободе. Или стать свидетелем несправедливости и получить шанс прижать Лайла Коннелли.

Мгновение я обдумываю варианты, а дальнобойщик позади меня задирает платье вверх по бедрам. Он прижимает ладонь к моей спине, заставляя упереться животом в царапающее зеленое сукно. Паника парализует мое тело, и мужчине этого достаточно, он успевает раздвинуть мои ноги и встать между ними, отбирая у меня возможность сопротивляться.

Когда его пальцы забираются под мое белье, скользя по расщелине между ягодиц от попки к лону, сильная дрожь сотрясает мое тело. Я смотрю на девушку на другом конце стола. Она сдалась. Слезы текут из уголков ее глаз, капая на всклокоченные волосы, в то время как нападающий заламывает ей руки и толкается в нее.

Меня охватывает злость, заставляя закипеть мою кровь. Я в последний раз смотрю на Коннелли. Его глаза широко распахиваются, когда он понимает мои намерения. Мои глаза говорят ему все, что он должен знать. Я доберусь до тебя. Это еще не конец. Затем я дотягиваюсь до кия, лежащего в центре стола, царапая пальцами фетр.

Как только мои пальцы обхватывают его, я со всех силы дергаю его на себя, вырывая руку из хватки дальнобойщика.

Коннелли сверлит меня взглядом, пьяная ухмылка изгибает его губы — реакция на мои действия.

Затем кий касается моего насильника. Громкий хруст, и я полностью высвобождаюсь. Освободившись, я слышу, как дальнобойщик вскрикивает:

- Блять!

Я переворачиваюсь и приподнимаю ноги, затем обеими ступнями пинаю его в грудь, толкая назад, пока он держится руками за лицо. Он пятится к столу, и Коннелли ждет его там, чтобы закончить начатое мною. Он поднимает сломанный кий над головой и начинает наносить удары по его по затылку, пока тот не перестает шевелиться.

Переполох привлекает внимание оставшихся посетителей бара, которые тихо замерли на своих местах. Я смотрю на девушку. Парень оставил ее и направился к Коннелли.