Навсегда его (ЛП) - Хармс К.А. Страница 3

— Мой мальчик дома, — вскрикнула она мне в грудь, когда я крепко ее обнял. 

— Да, мама, я дома, — заверил я, продолжая обнимать ее. 

— Хорошо, что ты здесь, сын, — сказал отец, сжимая мое плечо, пока смотрел на нас с мамой. 

Прошло уже почти два года с тех пор, как я их видел. Жизнь в Германии точно не включала еженедельных посещений. Но они приезжали повидаться со мной, когда я объяснил, что не могу вернуться домой. Сначала они не могли понять, почему я решил продолжить службу, но в итоге согласились. 

Николь заслужила шанс на будущее, и я понимал, что буду только удерживать ее на месте, если не отпущу. Я был молод и в то время понятия не имел, как сложится мое будущее. И мне потребовалось выйти в мир и узнать его, чтобы понять: все, что мне нужно, есть у меня дома, в Алабаме. Теперь мне оставалось только надеяться, что, пусть и со временем, я смогу найти обратный путь к сердцу Николь.

Глава 3

— Мамочка. 

Я не двигалась, пока Тори не перелезла через меня и не села на живот. Расположив ноги по обе стороны от моей талии, она наклонилась ко мне практически нос к носу. Я немного приоткрыла глаз, но этого было достаточно, чтобы увидеть, как она сморщила свой милый маленький носик и снова прошептала: 

— Мамочка. 

Она провела по моему носу пальцем и начала снова и снова нажимать на кончик. Эта привычка появилась у нее несколько месяцев назад и была слишком милой, чтобы запрещать. 

— Я намочила свою кроватку. 

На этом моя радость закончилась. 

Я широко распахнула глаза. Затем почувствовала, как от ее мокрой пижамы намокает моя тонкая майка. 

— И теперь ты намочила мою кроватку. 

— Нет, глупышка, — сказала она, слезая с меня и волоча за собой игрушечного медведя. — Вставай.

Все еще в мокрой майке я слезла с кровати и пошла в сторону ее комнаты. Она уже начала снимать простыни, складывая их в центре своей маленькой кровати, из которой, я знаю, она скоро вырастет. 

— Я помогла, — гордо заявила она, указывая на ворох из розово-желтых простыней и покрывал.

Такие аварии случались не часто, поэтому я не очень расстроилась. Я уверена, все объяснялось вечером, проведенным с Лиз. Лиз не понимала, что значит ограничивать напитки перед сном, что уж говорить о моей дочери. 

— Давай все уберем, затем примем ванну, а после отправимся к дедуле, чтобы устроить стирку.

Тори начала быстро бегать по комнате, собирая игрушки, и я улыбнулась. Как же легко ее отвлечь. Она просто обожала моего отца, и клянусь, что моя дочь была его лучшим другом. По крайней мере, в ее жизни был один замечательный мужчина, который действительно любил ее. 

Собрав простыни, я бросила в корзину свою грязную майку, заскочила в душ, а Тори тем временем играла с куклами, сидя рядом на полу. Это был самый простой способ удержать ее от неприятностей, если я решала быстро помыться, когда мы были дома одни. 

После душа, который можно было записать в книгу рекордов как самый быстрый, я наполнила ванну теплой водой и, поместив туда Тори, вымыла ей волосы шампунем с яблочным ароматом. Было забавно наблюдать, как она глубоко вдыхает, когда ее тело покрывает пена. Она сказала, что выбрала его, потому что он пахнет, как кухня Наны. 

Наной она звала маму Лиз. Так как моя мать умерла, а мама Тайлера была такой же бесполезной, как и он, Нана Мэй была бабушкой, которую хотела иметь моя маленькая девочка, и Мэй Берфилд была более чем счастлива принять на себя эту роль. 

— Ты вкусно пахнешь, — сказала я дочке, смывая пену с ее спинки. 

В дверь постучали, и мы с Тори обернулись. Из ванной комнаты было хорошо видно входную дверь в конце коридора. Но, к сожалению, с этого расстояния нельзя было узнать, кто за ней стоит. 

— Кто это? — спросила Тори. 

— Я не знаю, нам следует выбраться из ванной и пойти посмотреть. 

Она попыталась встать, и я протянула руки, поднимая ее, пока она не поскользнулась. Резиновый коврик на дне ванны никогда не внушал мне доверия, я всегда переживала, что она может упасть, и была с этим чрезвычайно осторожна. Только после того, как я быстро вытерла и завернула Тори в полотенце, мы пошли к входной двери. В этот момент раздался еще один стук. 

Я выглянула в боковое окно, но увидела только плечо и руку. Татуированную и мускулистую руку. Я не могла открыть дверь какому-то незнакомцу. Когда стук раздался в третий раз, я подскочила от неожиданности. Ладно, мои нервы сейчас были очень напряжены. 

— Мамочка! — взвизгнула Тори, вырываясь из моих рук. 

— Тс-с, — прошептала я, прижимая палец к губам.

Она сморщила свой крошечный носик, выразив лицом что-то вроде «да что с тобой?». 

— Николь, я знаю, что ты там, — нарушил тишину глубокий суровый голос, который я уже не чаяла услышать.

Я прижалась к стене и закрыла лицо ладонями. Не может быть. Мне, должно быть, померещилось. 

— Если потребуется, я буду ночевать на твоем крыльце, пока ты не выйдешь. Ты не сможешь прятаться за этой дверью вечно. 

Меня снова прошиб озноб от голоса Райкера. Я убрала руки от лица и наклонилась, чтобы поднять Тори на руки. Если Райкер не изменился и остался таким же, как прежде, то он точно не врет. Он не уйдет, пока не получит то, за чем пришел. Я просто не знала, за чем именно он пришел. 

Последний раз глубоко вздохнув, я сняла цепочку и повернула ручку второго замка. Моя рука дрожала, и взгляд был опущен в пол. 

Первое, что я увидела, это пара черных зашнурованных ботинок до середины голени. Джинсы, обтягивающие сильные, мускулистые ноги, не оставляли места для воображения. Но я и так знала, что под этими джинсами, только теперь он, можно сказать, вырос на несколько размеров брюк, поскольку уже не был тем худым парнем, которого я знала. Он все еще был в хорошей форме, но определенно накачал мышцы с тех пор, как уехал несколько лет назад. Его красная футболка обтягивала мышцы широкого торса и рук, как вторая кожа. На этом мой взгляд остановился. Я не была уверена, что смогу справиться с большим. 

— Посмотри на меня. 

Его суровый голос заставил меня подпрыгнуть от неожиданности. Хриплый тон пробежал по моему телу, вызвав волну мурашек. Райкер всегда обладал властью надо мной, и мне было трудно сопротивляться ему. Но все это было до того, как он причинил мне боль. Закусив щеку изнутри и расправив плечи, я подняла подбородок и посмотрела прямо на него. 

— После стольких лет ты все так же красива, как и всегда. 

Я боролась с той частью меня, которая хотела улыбнуться. Мне надо держать себя в руках. Я не позволю ему задеть меня. 

Когда он перевел взгляд на Тори, я почувствовала себя виноватой. Хотя у меня не было причин для этого: в конце концов, Райкер оставил меня, а не наоборот. Но часть меня задавалась вопросом, о чем он думал, глядя на нее. Чувствовал ли он себя преданным, несмотря на то, что это был его выбор? Или он сожалел о своем выборе? 

— Она прекрасна, Ник. — Он улыбнулся Тори, которая смотрела на него с восхищением. — Очень на тебя похожа. 

— Слава богу, — вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить.

Я много лет ненавидела Тайлера, поэтому не смогла удержаться от насмешки, что Тори ничего не взяла от него. Несмотря на то, что ее отец был бесполезным мешком дерьма и она едва знала его, я не хотела унижать его перед ней. Это было просто нечестно по отношению к Тори. 

Райкер улыбнулся моему комментарию, и эта улыбка все еще цепляла меня. Я отвела взгляд, пока не сделала или сказала какую-нибудь глупость. 

— Можно войти? — спросил он, и моя душа ушла в пятки. Пригласить его в свою квартиру не было тем, в чем я нуждалась или чего хотела в данный момент. 

— Что ты здесь делаешь, Райкер? — спросила я, посадив Тори на бедро. 

— Я вернулся, чтобы наверстать упущенное. Мне не следовало уезжать. Это была ошибка. 

Я уставилась на него, удивляясь, что, черт возьми, плохого сделала, чтобы оказаться в таком хаосе. Это походило на страшный сон, и я действительно хотела просто проснуться.