Почти идеальная месть (СИ) - Айрон Мира Страница 3

— Я справлюсь, — самонадеянно заявляет этот невозмутимый тип.

Что ж, посмотрим, кто кого, Матвей Александрович. Я в течение этого длинного и тяжёлого года тоже времени даром не теряла. Размышляла много и очень напряжённо, анализировала…

— Ты знаешь, где я живу? — вскидываюсь я, понимая, что Матвей везёт меня в сторону моего дома. — Ты что, опять следил за мной?

— Я же сказал, что не переставал думать о тебе ни одной минуты. Ни одной секунды, — серьёзно отвечает Матвей.

Я смотрю на его красивый профиль, на шею в вырезе чёрной рубашки, на раздвоенный подбородок, на тёмные ресницы и брови, на серые глаза, на волосы, которые стали чуть длиннее, чем год назад. Раньше Матвей носил более короткую стрижку.

Мой взгляд останавливается на руках Матвея, спокойно лежащих на руле, и я чувствую, как от шеи вверх поднимается жаркая волна, а в животе начинает привычно холодеть.

Я хочу его. Прямо сейчас. Уже открываю рот, чтобы приказать ему припарковаться где-нибудь, но разум берёт верх. Нет, не так. Не здесь и не в спешке. Мы так давно не были друг с другом! Всё должно быть гармонично и красиво. Вот как этот прекрасный букет, который Матвей мне подарил.

Однако неторопливости всё же не случилось, потому что мы начали раздевать друг друга, как только за нами закрылись двери моей квартиры.

Матвей, превосходно справившись с крючками на лифе (я попросила сделать их сбоку, а не на спине, потому что знала: помогать мне будет некому), легко стянул с меня платье, а следом бюстгальтер и трусики.

Я осталась в одних чулках, стояла и смотрела на тяжело вздымающуюся от возбуждения широкую грудь Матвея. Глаза его горели странным огнём. Он быстро скинул рубашку и притянул меня к себе, целуя.

— Ты превратилась в настоящую соблазнительницу, — тихо заговорил он, касаясь ладонями моей спины, плеч, груди, спускаясь к бёдрам. — Ты уже не та невинная и неопытная девочка, какой была.

Ну ещё бы! С таким-то талантливым наставником!

Я расстёгиваю ремень на брюках Матвея, осторожно касаюсь его члена, пока через ткань его белья. Вижу, как Матвей сжимает челюсти и закрывает глаза, не в силах справиться с собой.

— Ещё, — шепчет он. — Ещё, пожалуйста…

Я отодвигаю резинку его боксеров и касаюсь горячей напряжённой плоти. В следующее мгновение Матвей хватает меня и быстро несёт к кровати. Мы оба больше не в силах терпеть, мы набрасывается друг на друга, как безумные, и через несколько минут нас почти одновременно накрывает.

Потом всё повторяется, только неторопливо и сладко. Мы привычно изучаем все изгибы и линии друг друга, понимая, что не забыли ничего, ни малейшего нюанса.

Впервые за прошедший год я засыпаю на плече Матвея, уставшая, но очень-очень счастливая. Даже сквозь сон я чувствую, как он обнимает меня, не отпуская ни на миг.

Я просыпаюсь первая, и сначала мне страшно открывать глаза, хоть я и чувствую Матвея. А вдруг это всё же сон? Кажется, я не переживу, если это был всего лишь сон. Открываю один глаз и вижу губы Матвея. Это не сон. Значит, можно жить и дышать дальше, как в песне.

Осторожно высвободившись из рук Матвея, я бегу в туалет и в душ, привожу себя в порядок и иду готовить завтрак. Впервые за то время, что я живу в этой квартире и готовлю сама, я делаю это с удовольствием.

Слышу, как Матвей встаёт и идёт в душ. А потом подходит ко мне сзади и обнимает меня.

— Доброе утро, моя девочка.

Его губы касаются моего уха, и я начинаю теряться во времени и в пространстве. Итак, можно себя поздравить. После упорной борьбы за независимость, длящейся целый год, я вновь лишилась всего: гордости, мозгов и тела. Что до сердца, так мне его не вернули ещё в прошлый раз.

Надо ли говорить, что сразу после завтрака мы вновь очутились в кровати? Но разговор всё же состоялся, правда, спустя некоторое время, в течение которого мы радовали соседей с обострённым слухом утренним скрипом кровати, вздохами, стонами, а я ещё и воплями.

— Зачем ты приехал, Матвей? — спросила я, легко касаясь кончиками пальцев смуглой кожи на его груди, когда мы отдыхали. — Зачем снова появился в моей жизни?

— Я не исчезал из твоей жизни, — он погладил меня по волосам и поцеловал в висок.

— Исчезал! Тебя не было целый год, и я иногда всерьёз думала, что сдохну! Ты жестокий, бессердечный кретин, Матвей!

— Жестокий, бессердечный, влюблённый кретин, — прошептал он. — Прости меня, если сможешь. Я сразу знал, что не смогу без тебя жить, потому и бежал, сломя голову. Моим самым огромным желанием было забрать тебя с собой, как ты просила. Я нуждался в тебе, как в воздухе. Но я должен был убедиться в том, что и я нужен тебе.

— Целый год убеждался?

— Да, — серьёзно ответил Матвей. — Пойми, Милана, ты ещё очень молода. Это мне сейчас тридцать четыре, и я прекрасно знаю, чего хочу. И знаю, что это навсегда, я в себе уверен. А тебе было тогда всего двадцать, и я был у тебя первым. Понимаешь? Ты не знала других мужчин.

— Я их не знаю и сейчас. И не хочу узнавать, не собираюсь. Для меня их не существует. Для того, чтобы это понять, совсем не нужно ждать, когда мне стукнет тридцать четыре.

— Но сейчас я убедился в том, что ты по своей воле избегаешь соблазнов, хотя у тебя не раз была возможность с кем-то сойтись. И зимой мне было очень страшно. Я по-настоящему боялся, что у вас с Егором получится что-то. Мне казалось, я прошёл прямо по кромке обрыва. Ты меня провела по ней. И сама же спасла меня. После этого я занялся покупкой дома для нас с тобой там, далеко, где я живу. Теперь всё готово для нашей семейной жизни, и я приехал за тобой. Хочешь ли ты по-прежнему быть со мной всегда? Готова уехать?

Ничего не ответив, я сползла по Матвею вниз и начала ласкать его губами и языком. Отклик был мгновенным — мне всегда удавалось завести Матвея таким способом. Потом я устроилась верхом на Матвее и не смогла сдержать стон. Осторожно двигаясь, я спросила:

— Значит, ты готов жениться на мне и провести со мной всю жизнь?

— Да, — выдохнул Матвей. — Это моя самая заветная мечта.

— То есть, ты готов дать ответ на тот вопрос, который проигнорировал год назад?

— Я люблю тебя, ты это прекрасно знала тогда, и знаешь сейчас, — Матвей положил ладони на мои предплечья. — Люблю настолько, что мне плевать на всё и на всех. Для меня существуешь только ты.

— Но ты же понимаешь, что украл у нас с тобой целый год жизни? А в самом деле, гораздо больше?

— Я готов понести любое наказание. Разумеется, кроме разлуки с тобой.

Я начала двигаться чуть быстрее и почувствовала, что Матвей скоро достигнет предела.

— Не надо наказания. Что я, зверь? Но испытания будут. Помнишь, ты говорил: будет, как в сказке. Вот и сейчас. Три испытания.

— Я готов, — прерывающимся голосом ответил Матвей, и я начала двигаться ещё энергичнее.

Вскоре Матвей кончил. Лежал с закрытыми глазами и блаженно улыбался. Я легла на него сверху, вытянулась всем телом, и он обнял меня.

— Вот и договорились, — сказала я. — Ты проходишь три испытания, и после этого я становлюсь твоей женой. Я последую за тобой туда, куда скажешь.

— Спасибо, родная! — Матвей касался моих волос быстрыми и лёгкими поцелуями. — Я сделаю всё, что ты велишь.

"Вот и молодец, — мысленно усмехнулась я. — Ты даже не представляешь, какой сюрприз тебя ожидает в конце. Ты ответишь мне за всё. За каждую мою слезинку".

* * * * * * * * * * * *

— А эти задания, — Матвей гладил меня по голове, перебирал мои волосы. Я знала, что он обожает мою шевелюру, просто с ума сходит от моих рыже-каштановых длинных волос. — Ты мне скажешь их сразу или постепенно, одно за другим?

— Постепенно, — промурлыкала я. — От простого к сложному. Хотя… Возможно, это я так воспринимаю всё, а тебе покажется наоборот — от сложного к простому.

— Мне уже не терпится начать выполнять твои задания. Ведь чем быстрее я их выполню, тем быстрее мы уедем, и ты станешь моей женой.

"Ну да, ну да, надейся! Та дурёха, которая мечтала стать твоей женой, умерла год назад. Осталась на обочине дороги, где ты её выпер из своей машины и своей жизни. А теперь нарисовался — тоже мне, подарок! Думал, я на коленях за тобой поползу? Да, есть у меня слабость к тебе… Но на этот раз мы будем играть по моим правилам".