К. А. Линд - Только между нами (ЛП) Страница 3

Его голос завораживал, затягивал куда-то, заставляя желать большего, заставляя чувствовать, словно вы не могли насытиться.

— Лиз, вы записываете? — спросил Хайден, слегка коснувшись ее плеча, вытаскивая ее из мечтаний.

— Да, извините, — пробормотала она.

Она нажала на диктофон, пока не замигала красная лампочка, и попыталась собраться.

— Я знаю, вы все удивлены, почему я решил предстать перед вами, здесь, в городе Уэйк*, в этот прекрасный субботний день, — он наклонился вперед. — Позвольте сначала рассказать вам историю... (*Имется ввиду Уэйк Форест Университет)

Лиз почувствовала, как толпа приблизилась к нему, практически каждый человек подался вперед со своего места, чтобы не пропустить ни слова.

— Я вырос здесь. Моя мама работала профессором в университете Северной Каролины, Чапел-Хилл. Мой отец, как вы хорошо знаете, был конгрессменом США в течение многих лет, и теперь служит вам, в качестве сенатора. Я знаю людей здесь, потому что я пошел здесь в школу, играл в мяч, здесь я встретил свою первую девушку. Я видел, как мои друзья уезжают из города, чтобы поступить в колледж, как и многие из вас. И я заметил, что дружба исчезает из-за расстояний. Мой лучший друг, Крис, переехал в Нью-Йорк, и я скучаю за ним каждый день.

Толпа вздохнула вместе с ним, сожалея о потери друга.

— Когда я думал об отъезде в большой город, чтобы создать там свое имя — все это напомнило мне, что я покину людей, которые мне дороги. Поэтому я решил составить свой план и сосредоточиться на том, что я всегда любил и это — народ Северной Каролины.

Лиз даже не осознала, как огромная улыбка появилась на ее лице, когда она услышала эти слова, произнесенные обаятельным голосом. Она перестала улыбаться, не желая, чтобы кто-то воспользовался ее не согласием с ним, и выдвинула руку с диктофоном поближе к нему.

— Я знаю, что здесь много чего нужно сделать, потому что прожил здесь всю свою сознательную жизнь, и не собираюсь покидать мой штат ради чего-то еще. В конце концов, это был план Криса, но не мой. И я рад, что вовремя остановился, потому что, если бы я уехал, меня не было бы здесь, когда моя мама узнала, что у нее рак груди, или, когда мой брат и сестра выбирали колледж, или, когда моя собака съедает целый стейк ночью, пока мы спим. — Толпа разразилась дружным хохотом, поглядывая друг на друга, прежде чем вновь сфокусироваться на сенаторе.

— Я хочу такой же энтузиазм для моего сообщества, и бороться за то, во что верю. Поэтому сегодня я объявляю о своем намерении баллотироваться в Палату представителей Конгресса США от моего родного штата.

У Лиз отвисла челюсть, а толпа репортеров качнулась вперед, каждый пытался первым задать вопрос. Она думала, что конференция будет посвящена законопроекту, который был недавно принят, касающегося налогов штата Северная Каролина, или что-нибудь в этом роде, но это. Было не слыханным, чтобы кто-то за один срок сенаторства метил сразу в Конгресс США. Как правило, политические деятели сначала получали статус и признание, выжидая время, а потом начинали «штурмовать» уже существующие ряды конгрессменов, выставляя свою кандидатуру на выборах. У Брейди было имя его отца и репутация, чтобы рискнуть, но будет ли этого достаточно?

По какой-то причине, несмотря на разногласия по некоторым ключевым вопросам, Брейди чем-то притягивал ее. В нем было нечто такое, что воодушевило толпу и осветило комнату. Он стал воплощением всего на данный момент, его шарм и легкость перед камерами не могли обманывать. Она знала об этом из первых рук, потому что сама превратилась в болтающую идиотку с камерой у лица. Она была уже готова увидеть, как эти выборы достигнут конца.

Шквал вопросов посыпался на сенатора, он лучезарно улыбался в море мигающих вспышек. Лиз передвинулась вместе с ними, возбуждение пронзило ее тело от предстоящих вопросов и ответов.

— Спасибо вам за ваш энтузиазм. Я готов начать отсюда, из Северной Каролины. Я был бы счастлив, ответить на несколько вопросов, хотя у меня не так много времени, — сказал он, разглядывая линии выстроившихся микрофонов.

— Сенатор Максвелл! — позвали несколько репортеров, выбрасывая свои руки в воздух, в то время как большинство подняли свои диктофоны, привлекая его внимание.

— Начнем с вас, мистер Таннер, — сказал Максвелл.

Он отметил, низкого, лысеющего мужчину со значком «Таго Ньюс» на рубашке.

— Сенатор Максвелл, вам очень повезло в ваших предыдущих выборах. Что побудило вас принять это решение, когда вы еле-еле выиграли два последних тура?

— Еле-еле выиграть – это тоже выигрыш, Джордж, — ответил сенатор с ухмылкой. — Но, если серьезно — я решил участвовать в этой гонке не для себя, а для людей Северной Каролины. У меня нет никакой эгоистической мотивации. Я знаю, что нужно сделать, чтобы помочь людям здесь достигнуть успеха, и что им необходимо для повседневной жизни. Это борьба, в которую следует вступить, и я намерен сделать все от меня зависящее.

— Сенатор, можете ли вы дать нам представление о том, как вы планируете победить действующего представителя в Конгрессе? — вмешалась высокая журналистка похожая на библиотекаршу.

— Мы еще не обсуждали стратегию, Шейла, но я думаю, что Северная Каролина может стать лучше, чем то, что он предлагает, и я именно тот, кто вам нужен, чтобы осуществить это, — сказал он уверенно.

Возвышающийся мужчина в выцветшей рубашке на пуговицах с закатанными рукавами без пиджака спросил:

— Сенатор Максвелл, ваши последние оппоненты уже использовали факт, что ваша молодость влияет на ваш опыт. Что вы можешь сказать по этому поводу?

Сенатор мягко засмеялся в микрофон, обводя взглядом толпу репортеров.

— Мне двадцать семь, дамы и господа. В Конституции Соединенных Штатов сказано, что члену Палаты представителей должно быть не меньше двадцати пяти лет. Если основатели нашей великой страны считали, что в двадцать пять лет можно получить эту работу, так почему мои оппоненты считают иначе?

— Не думаете, что это будет помехой для вашей кампании? — закричал кто-то над толпой.

Сенатор покачал головой. Он явно был подготовлен для этого вопроса.

— Вовсе нет. Я знаю Северную Каролину. Я видел, как мой собственный отец работает для людей, и моя мать работала для людей, и теперь хочу я. Как насчет еще одного вопроса, — сказал он, обращаясь уже ко всем.

Лиз вскинула руку в воздух, поспешно отталкивая другого репортера. Она хотела задать вопрос. Она хотела показать себя Хайдену и доказать самой себе.

— Вы, — Брейди указал в аудиторию. — Незнакомое лицо со знакомым логотипом. Я был бы счастлив, ответить на вопрос моей альма-матер. Приятно здесь видеть кого-то из «родного дома».