Дж. Д. Хокинс - Ненасытный (Ненасытный #1) Страница 30

— Так чем ты занимаешься, Джакс?

Гэри любит задавать этот вопрос, не потому, что ему на самом деле интересно, а потому, что любит говорить людям, чем он занимается в ответ. Он программист в одной из крупнейших компаний в Кремниевой Долине (Примеч. Кремниевая Долина — центр микроэлектронной промышленности США). В компании, которую знает каждый дом в Америке. Он не босс и не акционер — он программист. Один из ведущих, конечно же, но и рядом не столь же высокого уровня, как его высокомерие по этому поводу, уж поверьте.

— Угадайте, — говорит Джакс, хитро улыбаясь.

— Я хорош в этом, — говорит Гэри, постукивая пальцем по губам и прищурившись, словно восхищается живописью. — Ты… бармен?

Джакс смеется, и это хорошо, потому что иначе я могу ударить Гэри.

— Обычно нахожусь по другую сторону бара, — говорит он с намного лучшим настроением, чем должен.

— Официант?

Джакс медленно качает головой.

— Даже не близко.

— Разве не тебя я видела в том торговом центре напротив «Фред Сигал» в Голливуде? — прощупывает почву Мишель.

— Трехъярусное здание? Фонтан в центре, стеклянные башни?

— Да! — говорит Мишель, и Гэри кивает в знак согласия.

— Нет, — отвечает Джакс, останавливая их смех, — но ближе.

Насмешливые выражения лиц Гэри и Мишель становятся почти жуткими.

— Я спроектировал башни. И фонтан, если уж на то пошло.

Брови Гэри опускаются так низко, что я боюсь, они могут вообще отвалиться.

— Ты архитектор? Тот, о котором…

— О котором все говорят? Которого нанял Майкл Дентон? Да. Это я.

Я прикусываю губу и смотрю на Джакса, но он наслаждается их неловкостью почти так же сильно, как и я.

— Ну, это…

— Эй, — Джакс пожимает плечами, — мы же не можем все быть барменами. Чем ты занимаешься, Гэри?

— Я программист, — говорит он со смирением, которое я никогда не слышала прежде, и жаль, что не могла слышать его каждый раз, когда он говорил. — В… эээ… социальной медиакомпании.

— Это не та компания, которая строит новый главный офис на побережье?

Гэри вздыхает, вновь опустив голову в знак поражения. 2:2, Джакс.

— Эй! Это здание также одно из моих! — Джакс берет меня за руку, а другой рукой шутливо хлопает Гэри по спине. — Возможно, я поставлю статую официанта в лобби, чтобы ты смог получить лучшее представление о том, как они выглядят. Приятно было познакомиться.

И затем он уводит меня прочь в сторону танцпола.

Еще раз я останавливаю его.

— Мне очень жаль, Джакс. Не следовало приводить тебя сюда. Это… довольно хреново.

— Еще чего! — говорит Джакс, сжимая мои плечи так, будто утешает меня. — Я прекрасно провожу время.

— Серьезно?

— Ага. Встречи с такими людьми убеждают меня, что я сделал правильный выбор в жизни, и позволяют увидеть, что произошло бы, если бы сделал неправильный.

Я смеюсь приблизительно ноль целых семь десятых секунды, потому что именно в этот момент замечаю Броуди. Он смотрит непосредственно на меня, и я чувствую слабую дрожь. Джакс замечает это и оборачивается.

— Кто это? — спрашивает он. — Еще один придурок?

— Придурок.

— Ох, — протяжно произносит Джакс, — с той милой цыпочкой в синем платье?

— Ты считаешь ее милой? — ворчу я.

Джакс смотрит на меня.

— Нет, если это заставляет тебя смотреть на меня так.

— Это девушка из его офиса.

— Новенькая.

— Нет. Оттуда, где мы раньше жили.

— Они, кажется, действительно близки, — говорит Джакс, в это время Броуди кружит ее на танцполе, затем притягивает ближе и целует в губы. Его руки сжимают ее задницу, — очень близки.

— Черт! — говорю я достаточно громко, что люди рядом с нами оборачиваются. — Я такая глупая!

Я начинаю идти так быстро, как только могу. Подальше от шатра. Подальше от Броуди. Подальше от всего, что заставляет меня чувствовать себя так, словно моя голова сейчас взорвется. Я ухожу приблизительно на двадцать метров, а затем чувствую хватку Джакса на своей руке. Он тянет меня за дерево, подальше от всех глаз.

— Лиззи. Эй. Посмотри на меня, — он обхватывает руками мое лицо и заставляет посмотреть ему в глаза. — Что происходит?

— Он изменял мне! — говорю я, горячие слезы уже прожигают дорожки по моему лицу. От боли, которая выворачивает меня изнутри, из горла вырываются рыдания. — И я была чертовски глупа, чтобы заметить это!

Джакс поднимает руки как автоинспектор, который хочет остановить четырехполосное движение.

— Подожди. Откуда ты знаешь? Он мог только вчера связаться с этой цыпочкой.

Я с силой пихаю Джакса в грудь.

— Посмотри на них! Посмотри! Ты разбираешься в девушках, верно? Ну, посмотри и скажи мне, что ты думаешь, Мистер Эксперт.

Джакс наблюдает за ними некоторое время. Выражение его лица из задумчивого превращается в жалостливое.

— Ну, его руки находятся на ее заднице. Очень хорошо. Значит, они встречаются недавно, раз он все еще считает ее сексуальной. Но… Они однозначно не впервые танцуют. То, как он касается ее лица. Это определенно не в новинку для них. Она убирает его руки подальше от своих волос — это определенно не характерно для недельного романа. Я сказал бы пару месяцев, возможно, больше, если они встречались тайно.

Когда Джакс снова смотрит на меня, я расхаживаю взад-вперед, надавливая пятками так сильно, что каблуки зарываются в грязь.

— Он говорил, что у него поздние встречи. Сразу шел в душ, как только возвращался домой, прежде чем я даже скажу «привет». По счетам его кредитки было видно, что он ужинает в хороших местах. Кто проводит деловые встречи в пятнадцати километрах от города? И еще, его трусы пропадали. И носки — едва ли осталась хоть одна пара одинаковых носков.

— На самом деле, на удивление это обычное дело, — говорит Джакс, пытаясь поднять мое настроение, но прямо сейчас это походит на зажигание спички в метель.

— Я видела, как она смотрела на него. Когда я спрашивала о ней, Броуди сразу менял тему разговора. Я просто никогда не думала, что он на самом деле поступит так. Как я могла быть такой…

Внезапно мой каблук погружается глубоко в грязь, и я спотыкаюсь. Джакс бросается вперед, поймав меня в свои объятия, и когда я смотрю на него, то начинаю рыдать еще громче и сильнее, чем плакала с тех пор, как мне в последний раз было необходимо сменить подгузник.

И что делает Джакс? В момент потребности, слабости, глубочайшего страдания?

Джакс смеется.

— Почему… ты смеешься? — кричу, едва сдерживая слезы.

— Потому что, — говорит Джакс, прислоняет меня к стволу дерева и смотрит прямо в глаза, — твои старые друзья — придурки, которые обращаются с тобой, как с дерьмом. Бывший парень — придурок, который считал тебя само собой разумеющимся. А ты самая красивая, шикарная, умная женщина, которую я когда-либо встречал — хотя я встречался с большинством женщин в ЛА.