Тот, кого я хочу (СИ) - Лайонс Лора Страница 31

Если честно, бассейном это подземное озеро назвать не поворачивается язык. Его то пологие, то крутые берега ни с одной точки не видны целиком. Ручей весело бежит по каменным уступам и маленьким водопадом падает в глубину. Брызги веером, свежесть.

Множество светлых шершавых камней наподобие ступеней спускаются в воду. Угадываются укромные гроты. Огромные плоские валуны, как лежанки на разном уровне, чуть возвышаются над водой или торчат из мха под цветущими кустами, чуть теплые, возможно, с подогревом. Золотые рыбки, смешные черепашки, яркие птички, бабочки. Цветы. Запахи… Рай. Рай в ожидании первого человека.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Пойдем, — громким шепотом позвала Машка. — Пора уходить. Ну, как, прониклась? Поняла? — Бассейн ждет тебя. Ты скоро сюда вернешься.

Скала при нашем приближении раздвинулась, открыв освещенную кабину лифта. Не надо даже говорить «Сим-сим, откройся».

— Входи уже, — торопит Машка. — Сейчас пойдем по другому коридору. А ты приглядывайся, там уже наверняка собираются твои компаньонки — «Русалка», «Приз» и «Отдых воина». Есть там еще одна, только не смейся, — прыскает в кулак Машка. — Ей мужик изменил, так она с горя ему назло так себя разукрасила!..

Ты не поверишь — как будто ее змея заглотила — лицо как из раскрытой красной пасти торчит, волосы с боков сбрила, уши оформила под глаза змеи, полтела и нога черные. Ужас! Вот дурища! Ее среди бела дня увидишь — описаешься, а что в сумерках!.. Только военные на нее иногда влезают, как в бой идут. Сколько краски на нее перевели! Кстати, тоже жертва третьего раза. А ведь была моделью, красоткой… Вон она. Идем, идем, не оглядывайся! Она и двинуть может, мальчики не успеют вмешаться.

Поднимаемся на третий этаж. Охрана, а точнее надсмотрщики следят издали, как мы входим в открытую Машкиным электронным ключом дверь.

— Вот мы и дома. Входи, — приглашает соотечественница. — Садись на эту койку, пока будешь жить у меня. Извини, но цепочка обязательна! Защелкнуть можешь сама к трубе, к тому месту, где тебе удобнее, а вот ключа у меня нет! Давай-давай, в темпе. Имей в виду, вон — камера, — показывает на выступ под потолком в углу, — если что-нибудь вытворишь — придут мальчики, и скучно не будет! Если хочешь — просто позови их.

Она красит ногти на ногах, придирчиво поглядывая на себя в зеркало. Над ее руками явно трудился профессионал — ногти очень длинные, толстые, каждый с особенным рисунком.

— Ну, ты видела почти всех девушек, — кивает на дверь. — Еще одну сейчас готовят наверху, так, ничего особенного. По элитным секс-турам работать особо некому. Тебе вообще-то повезло — тебя ориентируют на старичков. Если они дожили до таких лет, значит, никакой заразы у них быть не должно. Просто когда они в последний раз этим занимались, современных болезней еще не было! — смеется.

— И, конечно, в основном на белых мужчин — возрастных американцев, австралийцев, канадцев и так далее, потому что с азиатками у них обычно физиологически плохо получается — мелкие они внутри… Что за голову хватаешься — ведь ты хотела этого, скажешь, нет? И где же теперь твоя храбрость? Ты сама выбрала себе эту роль. Обвыкнешь.

Кстати, в проекте с бассейном ты даже не ящерица, ты — «Добыча». Пойми свою выгоду. Ты как бы беззащитная, несчастненькая: голая, немая, прикованная к скале. Это будоражит. Используй ситуацию, как тебе надо! Ведь старички спасать тебя кинуться, жалеть, они просто обалдеют! А как они тебя будут любить! И представляешь, каким щедрым будет дедок, который давно уже не мог, а с тобой, как все тут считают, сможет!

Машка скидывает халат и осторожно натягивает чулки на резинках, подняв их почти до самой бритой киски. Разглаживает, любуется по-прежнему безукоризненным видом стройных ножек.

— Да, вот еще: Джон, управляющий велел тебе передать, чтобы ты с дедушками общалась молча, — чужой язык или акцент всегда напрягают. Можешь немного повизжать, а потом опять молчи. Помни: здесь не специальные услуги, не клубы и путаны, а…романтика. Вызывать восхищение мужчин — это тонкое искусство, это наслаждение! Это игра, это шоу. Учись. Там, внизу, в Бассейне — высший пилотаж!

К тебе деды придут прямо из сауны — чистенькие, распаренные. Это тоже часть Проекта — кардинально решить в Бассейне проблему мусора — ничего не должно быть, ни-че-го. Ни одежды, ни полотенец, ни бутылок, сигарет, презервативов. Как у Адама и Евы. В сауну с мобильником пока еще никто не догадался прийти, со жвачкой тоже вроде не видела. Допускаются разве что символы — крест, например.

Ведь исторически задача мужчины — поймать самку. Проект гениален — человеку, развращенному цивилизацией, дают возможность вернуться к настоящему, к своему естеству, природе.

— Ну, да, — отвечаю я. — Странно только, что для этого пришлось делать искусственное сооружение под землей.

Машка еще немного крутится перед зеркалом:

— Ладно, мне работать пора. Если очень что понадобится — вон кнопка вызова прислуги, дотянешься. Подбрейся внизу — ты должна быть гладенькой. Принадлежности в ванной. Чего ждешь?! Или хочешь, чтоб те двое тебя побрили? Они могут. Телевизор включай, на подведенных каналах какой только порнухи нет, пригодится. Противозачаточные в аптечке подбери. Старички-то они старички, но всякое бывает!

Оклемаешься, будешь гимнастику у меня делать, как миленькая, — наклоны всякие, повороты, растяжку, всякие выверты-верты, — надо напряжение с мышц снимать, грацию поддерживать. А пока вот тебе разговорник английский — учи. Десять страниц чтоб сегодня выучила, приду — проверю. Ну, я пошла, не скучай!

Она надела кружевной фартук официантки прямо на голое тело, туфли на шпильках и пошла. Работать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 21

Наташа

Не я, а Марина поглядела на стенные часы. Она рассказывала так, что я словно побывала в ее шкуре, забыла обо всем.

— И ты что, ра… — кажется, я всерьез начинаю заикаться, — работаешь в этом «бассейне»?!

Она молча кивает. Моя подруга трудится проституткой! Конечно, ее принудили, но мне к этому знанию еще надо привыкнуть…

— Первого я все-таки сбросила, а потом… Мне их жаль. Они чем-то похожи на Евгения или даже на его отца. И они так добры со мной. Я руки на себя накладывать и не стала. Наверное, жить можно по-разному, и в тюрьме как-то люди живут. Я еще не поняла. У меня пока было только двое.

Она закрывает глаза, продолжая:

— Однажды было хуже, чем в тюрьме. Наверху проходили разборки с конкурирующей группировкой, здание было обесточено. Нас несколько девушек осталось в бассейне, в темноте на двое суток. Начали прибывать грунтовые воды, мы не смогли отцепиться, была паника. Когда к нам, наконец, вошли, оказалось, что «Приз» повесилась на своей цепочке, а «Отдых воина» сошла с ума…

Но самое ужасное то, что у меня больше нет ребенка! — Она кладет руки на живот и плачет, нет, прямо-таки воет.

— Ты была беременна?! От Саши?

Она судорожно кивает и хватает сигарету. Я сажусь с ней рядом, обнимаю поникшие плечи. Шепчу молитву:

— Господи милосердный! Спаси и сохрани нерожденного младенца в одной из твоих прекрасных обителей!..

И думаю, сказать или не сказать ей, что Саша близко? Ведь он ждет ее, злится или боится, но точно ждет…

Тут Ван Дамм из коридора теряет терпение и начинает кричать. Мари-на как-то вся подбирается, высоко поднимает голову, нарочито медленно поворачивается и с достоинством произносит всего пару каких-то слогов, но мужик успокаивается. Я только теперь отчетливо понимаю, что моя подруга всегда была леди. Леди, не знающая английского языка. Она поворачивается ко мне:

— У тебя скоро самолет. Успокой, пожалуйста, маму. Не рассказывай…детали, не надо ее расстраивать. Скажи, что ты меня видела, что мне сейчас надо очень много работать. Что, как только смогу, я позвоню и обязательно буду им помогать…