Туарег. Серебряный мираж (СИ) - Кальби Иман Страница 31

– Может я смогу не платить по долгам?–  усмехнулся самонадеянный Кадаф шаввафе белозубой обезоруживающей улыбкой.

– Судьба даст тебе шанс… Судьба подскажет… А ты уже сам решишь, какой выбор сделать…

Потом он поймет значение слов сумасшедшей старухи… Он будет выть от осознания и своего отчаянного бессилия… Но это будет потом… После того, как в его жизни случится Она… После того, как войдет в его жизнь, как нож в гладкий кусок зубейды, желтоватого сливочного масла… После того, как станет его «мактуб»…

Кадаф помнил как вчера тот момент, когда его караван набрел на поселение туарегов и Она вышла к нему на встречу. Гордая голубоглазая красавица с татуировкой на подбородке, смело смотрящая на него, не прячущая лицо абайей, не скрывающая своего чисто женского интереса…

В ту ночь он со спутниками останется на ночлег в их поселении… И она сама отодвинет полог его палатки и войдет к нему… Наверное, будь на ее месте другая, он бы посчитал ее обычной продажной придорожной шлюхой, вот только Кадаф знал, что перед ним истинная женщина туарегов. Та, кто гордо несет свою женскую природу, та, кто так сильно испокон веков влек мужчин всех народностей и национальностей, познавших силу и красоту пустыни… Женщина туарегов и была сердцем этой самой пустыни… Она не подчинялась общепринятым правилам морали и нравственности. Она подчинялась лишь зову сердца…

В жизни уже успевшего пресытиться до оскомины женщинами Кадафа не было ночи упоительнее, чем с ней… Наутро он уже знал, что никогда не сможет отпустить красавицу Лунью… На тамашеке, туарегском языке, это имя означала «сказочная принцесса». Она и была для него таковой…

Он помнил, как, опьяненный после ночи любви, сжимал ее в своих объятиях на рассвете, не в силах насытиться–  и целовал, целовал, целовал…

– Ты подарила мне невинность, Лунья? Почему я? Почему чужак?

– Никогда не спрашивай у туарега, «почему»? Ты никогда не получишь ответ на этот вопрос, ибо туарег действует не разумом, но сердцем, когда дело касается любви… Только тот, кто способен броситься в объятия самого высокого бархана, не боясь быть погребенным зыбучими песками или ужаленным сотнями затаившихся в его тепле скорпионов, достоин любви…

– Я заберу тебя с собой, Лунья… Ты моя… Только моя…

– Я не твоя, Кадаф… Я принадлежу пустыне… Только она моя истинная хозяйка… Но я готова пойти с тобой потому, что так велит мне сердце…

– Я задарю тебя подарками, моя красавица… Ты будешь утопать в золоте… Не будет женщины богаче тебе во всем Марокко.

– Не пытайся прельстить меня золотом, Кадаф… Туареги презирают золото… Оно приносит лишь зло и болезни. Я никогда не прикоснусь ни к чему, что сделано из этого металла шайтана… Только пустыня может быть золотой в жизни туарега…

– Золото–  это богатство… Вопрос не в его сути, а в возможностях, которые он дает…– спорил он, не в силах скрыть своей улыбки на лице… Эта женщина была его истинной первой любовью… Он почувствовал это с первой секунды, как только увидел ее прекрасный лик на фоне желтых песков… Она и была тем самым сокровищем, скрытым в тайниках Сахары, которую ему нагадала старая шаввафа…

– Когда– то именно туареги водили по пустыне караваны с самым дорогим товаром–  золотом. Именно поэтому торговцы так безоговорочно доверяли нам свои богатства… Они знали, что истинный туарег никогда не притронется к золоту… Не говори мне больше о золоте, мужчина с берега…

В тот же день утром он отправился к аменукалю–  вождю их племени, чтобы попросить руки красавицы Луньи, согласно туарегским законам.

Тот лишь засмеялся в ответ…

– Не я решаю судьбу этой женщины, путник… Она сама в праве выбирать свой путь… Задай этот вопрос ей… Готова ли она пойти с тобой…

И он задал… И смеялся, как мальчишка, когда тут же получил ее согласие… А еще, как мальчишка, только чтобы сделать ей приятно, ночами штудировал удивительный загадочный язык–  тифинаг. Древнейшее письмо, существовавшее в Африке с незапамятных времен, знания которого из поколения в поколение передавались друг другу туарегскими женщинами и стихи на котором принято было читать своим возлюбленным истинным туарегам…

Он помнил тот день, когда привез ее к утесу горы Ахаггара с завязанными глазами, смеясь и шутя, как ребенок.

Сорвал с лица повязку.

– Что это?– недоумевала Лунья, озираясь по сторонам…

– Это для тебя, моя принцесса… Я купил месторождение серебра… Если ты презираешь золото, я буду делать для тебя украшения из серебра, красоте которых позавидуют даже самые элитные ювелирные дома…

– Я люблю тебя, Кадаф… Всегда буду любить… Клянусь…– улыбалась она и щурилась яркому солнцу на горизонте, прячась от его цепких лучей за его широкими плечами…

– И я люблю тебя, Лунья… Всегда буду любить… Клянусь…

Одному из них было суждено не исполнить своей клятвы…

Золотой шайтан пришел за своим долгом…

______________________

[1] Метропо́лия (др.– греч. μήτηρ – «мать» и πόλις – «город»; μητρόπολις – «материнский город») – государство по отношению к своим колониям, поселениям за пределами своих границ, эксплуатируемым территориям, зависимым странам. Марокко в числе прочих стран региона являлся французской колонией вплоть до 1956 года.

[2] Эрг– территория, покрытая песчаными дюнами

Глава 23

Она проснулась, почувствовав легкое прикосновение к своему лицу. Нежное, почти невесомое, теплыми подушечками пальцев. Моргнула, сквозь все еще нависающую пелену дремы, различив силуэт мужчины над собой… Туарег… Ее Туарег… Сердце радостно забилось, сон быстро отступил, дав дорогу эйфории и радости. Она резко распахнула глаза и… увидела Луэйя… Своего законного мужа… Реальность обрушилась на нее ушатом холодной воды… Она снова вернулась к ней горьким осознанием правды… Да, она замужем, в оковах помпезного марокканского дворца… Дернулась от его прикосновений, но быстро взяла себя в руки. Нет смысла сейчас демонстрировать свое смятение и отчаяние… Смущенно улыбнулась через силу.

– Сон приснился странный…–  попыталась оправдаться, но в его глазах нельзя было не увидеть нашедшую хмурой тучей тень печали или чего– то еще… Он почувствовал ее внутреннее неприятие…

Никак не ответил на ее неловкую фразу… Снова нежно провел костяшками пальцев по щеке.

– Как ты?–  голос хриплый, приглушенный,–  ты проспала почти двенадцать часов. Я чертовски переволновался, Таша… Чувствовал себя мешком дерьма за то, что сделал…

– Все нормально, ты не виноват… –  снова выдавила из себя улыбку девушка, проведя по волосам. Заметила на руке катетер, закрытый пластырем.

Луэй проследил за ее взглядом.

– Тебе поставили капельницу после того, как ты упала в обморок… Гемоглобин поднять. Доктор сказал, тебе нужен покой и хорошее питание… К слову о питании, ты голодна?

– Нет,–  ответила честно. Меньше всего сейчас хотелось думать о еде…

– Надо поесть,–  встал, придвигая к кровати мобильный столик с красиво оформленным завтраком, –  через час у тебя выезд к врачу.

Девушка недоуменно подняла глаза на мужа.

– Пусть гинеколог тебя посмотрит, Иштар. Врач настояла на визите в ее приемную, так как нужно сделать узи… Посмотреть, все ли… цело…

Последние слова дались ему тяжело. Он с неприятием скривил свой рот, словно стыдился этой темы или попросту не хотел о ней думать… Взгляд полоснул по ее рукам–  на них красовались две ровные синие линии, оставленные веревкой. Быстро протянул к ним свои пальцы и растер нежно…

Иштар снова дернулась от его прикосновения, но не отодвинулась… Лишь кивнула в ответ головой. К врачу–  значит, к врачу. Она и сама понимала как взрослый человек, что осмотр специалиста после произошедшего не помешает. Воспоминания о вчерашней ночи все еще ошпаривали ее кипятком. Да и любое движение на поверку отдавало неприятной тупой болью между ног…

Снова повисло неудобное молчание. Луэй в очередной раз за их разговор отвел глаза.