Малышка на двоих (СИ) - Кучер Ая Страница 31

– Я врезала одному, тоже хочешь?

– Не было такого, не ври.

Было или нет – мелочи. Главное то, что я не представляю, как вести себя с мужчинами. После всего, что между нами было. Меня смущают их взгляды и моя реакция на это.

Без понятия, как всё провернуть и сделать, как подготовиться к поездке в бар, к правде. Столько всего, а мои телохранители только надавливают, вносят новый виток сомнений.

– Ты с ней в коридоре зажимался, так что нефиг, - Тимофей обрубает, усаживаясь на водительское сидения. Блокирует замки, чтобы ко мне не подсели. А я смеюсь, не сдерживаясь. Мальчишки. – Или ты хотела ко мне на переднее сидение? Я организую.

– Для начала дымить брось, Катя этого не любит, - Мур крутит в руках зажигалку. – Или потерпишь?

– Да делайте что хотите.

Они издеваются надо мной, наверняка. Какая-то своя извращенная игра, которую я не понимаю. Потому что точно уж Тим и Мур не из тех, кто будут подстраиваться под девушек.

Я слышала сплетни, когда они обсуждали поездки в город. Вся охрана отчима в грубой форме обсуждали то, с кем были и чем занимались на выходных. Тимы не сильно светились, вызывая во мне восторг на фоне остальных. Но и не сильно молчали, слышала имена женщин. Разных, часто меняющихся.

И мне не хотелось становиться просто очередным именем в списке.

С другой стороны,ясудить за это не могу.

– Кать, - Мур оборачивается, внимательно смотрит. – Ты главное говори, если что-то действительно не так.

– Уверена, в баре никто ничего мне не сделает. Вы же рядом.

– Я не об этом, Катюш. Но это приятно, что веришь нам.

Щеки горят как от летнего солнца, понимая, что именно произнесла. И о чём мужчины именно говорили. Но это так, им я доверяю. Намного больше, чем кому-либо другому. Они врываются в топ, наравне с Тиграном.

И страшно, что перескочат. Что всё вернётся к тому, с чего всё начиналось. Моя влюблённость, лёгкая одержимость ими, желание быть с двумя. Потому что я не знаю, что делать.

– Не нервничай, малышка, - Тимофей помогает выйти из машины. Прижимает к себе. – Самое главное мы выяснили – никто другой тебя не обижал.

– Вы меня тоже не обидели, - бормочу, играя с язычком молнии на его куртке. – Это… Я когда-то объясню, и вы поймёте. Только не сейчас, можно?

– Тебе можно всё.

Кивает, оставляет поцелуй где-то в моих волосах. Столько нежности, что не сдерживаюсь и поднимаюсь на носочки. Касаюсь губами его небритой щеки, благодарю так, как умею.

– А ты не подходи, - прошу Тимура и спешу объяснить, пока он мрачнеет: – То есть, не на людях. Я же… Это неприлично, с двумя на виду у всех.

– Значит, реально будем составлять график?

– Тим, я последние три года просыпаюсь, живу и дышу по графику. Эти два дня – первые, когда я не знаю, что мне нужно будет сделать через тринадцать минут.

– Как не знаешь? – Мур улыбается. – Поцеловать одного из нас, конечно же.

– А ещё через тринадцать другого? Нет, - качаю головой, отстраняясь от Тимофея. – Вы можете ненавидеть меня или злиться, но я ведь все ещё жена Тиграна Мирзоева. И… хотя бы уважение я должна проявить к этому факту.

Раз уж верность покинула чат.

Как и уверенность в своей не-любви к телохранителям, когда чувствуется нехватка тепла, когда мужчины отступают от меня на шаг.

– Всё будет хорошо.

Обещают мужчины, и я им верю. Делаю короткий вдох перед тем, как войти в бар. Была здесь всего одни раз, но уверена, что ничего не изменилось. Те же столы, старый магнитофон в углу, запах сигарет. Только народу меньше, так как только начинает темнеть.

– Привет, - Мур облокачивается на стойку, привлекая внимание бармена. – Есть частные кабинки? У нас тут маленькая вечеринка.

Не знаю, что творит мужчина, но не спорю. Я как раз похожу на девочку, которая тусит третий день. Сменной одежды у меня нет, только серебристое белое платье. Знала бы, что после клуба не вернусь домой, то надевала бы что-то более практичное.

Бармен что-то отвечает Муру, те болтают, а Тимофей отводит меня в сторону. Обнимает и прижимается губами к уху, хотя я просила не делать этого на людях. Должна была сказать, чтобы вообще не делали, но я слишком слабая.

– Не трогай меня, - бью мужчину по рукам, отталкиваю. – Я же предупреждала.

– Прости, малышка. Обещаю исправиться.

Молчу, чтобы не сорваться на ссору. Грубые слова крутятся на языке, чтобы отрезать от себя. Но молчу, опуская глаза в пол. Иду следом за Тимуром, не решаясь спорить на глазах у остальных.

Маленькая комната встречает духотой. Диванчик, маленький стол, никакого пространства. Отхожу к стене, не желая быть зажатой между двумя мужчинами.

– Прости, - Тимофей выглядит действительно раскаивающимся, но не могу понять его поведения. – Не стоило так делать, но это нужно было для дела. Считай, что мы пробиваем бармена.

– И как же?

– Во-первых, принято ли тут помогать девушкам в беде, - Тимур перечисляет, выливая стакан пива в несчастный вазон. – А во-вторых, могут ли что-то продать, если девушка не сговорчива.

– Думаете, это была просто случайность? Кто-то захотел меня… В общем, вы поняли.

– Возможно. Для начала будем исключать хоть какие-то варианты. Иди к нам, Кать. Мы не обидим.

Знаю это. Но есть миллионы вещей, которые могут сделать мои телохранители. Очень приятных, но всё же тех, что не стоит делать. Хотя бы не здесь, не в месте, откуда всё началось.

Но делаю несколько несмелых шагов, пока не хватаюсь за руку Тимофея. Мужчина тянет к себе, усаживая прямо между ними с Муром. Места бы хватило сидеть отдельно, но наши бёдра соприкасаются.

– Посидим тут немного, пока не начнёт собираться народ. А после… Будем действовать по ситуации. Договорились? – Тимур играет с моими волосами. – Если захочешь уйти, то мы это сразу сделаем. Без вопросов. Просто помни об этом. Хорошо?

– Хорошо.

– Обещаешь? – Тимофей сжимает мою ладонь, привлекает внимание. – Не пытайся терпеть ради непонятно чего. Мы будем двигаться в твоём темпе.

И опять стойкое ощущение, что говорит он совсем не о расследовании и времени в баре. Намного глубже, важнее. Но будто сам не замечает, что мой ритм: запереться где-то и свить свой кокон. А ритм мужчины задают самостоятельно, не оглядываясь на меня.

Тормозят, конечно. Я понимаю, что им хочется большего. То, чего я дать не могу из-за страхов, того, как сосёт под ложечкой, когда чья-то рука задевает рёбра и грудь.

И ценю, что они не давят полностью, не пытаются надломать мою защиту, просто медленно разбираются кирпичики. Но не уверена, насколько хватит их выдержки.

– Обещаю, да. Так, чем мы займёмся, пока ждём? Без пошлостей! – предупреждаю, перехватывая их ладони. – И всего… прочего.

– Прочего? – Мур улыбается, наклоняясь ближе. – Это ты так называешь полученный оргазм в самолете?

– Тимур! Ну… Не надо.

– Живём моментом, помню. Тогда что ты хочешь сделать. Вариантов тут не много? Можем заказать кальян, но я бы не рисковал.

– Ничего не хочу тут пробовать. Я…

– Не любишь употреблять что-то вне дома, я помню. Но даже если что-то случится, мы будем рядом. И в этот раз не облажаемся.

– Это не ваша вина. Я вешалась на вас, вы решили не отказывать. Вы не могли знать, что меня опоили что-то не так. Я ведь была вменяемой, разве не так? Отвечала, говорила, сама тянулась. Так что, всё нормально.

– Кать.

– Нормально.

Повторяю с нажимом, потому что действительно так. Думала, что правда убьёт меня, но всё не так уж ужасно. Это были Тимы, мои Тимы, кто-то из них стал у меня первым. И это ведь намного лучше, чем если бы утащил с собой какой-то байкер.

Почти так, как я себе фантазировала, только с «допингом» и проблемами после. Но ничего такого страшного. Ощущение, что меня зажимало в тиски эти три года, а теперь дышать стало чуточку легче. На один вдох больше, а голова уже проясняется.

Но меня все ещё потряхивает, когда кто-то задевает меня. И эта близость сводит с ума. Я знаю, что они не тронут меня. С телохранителями я в полной безопасности, без вариантов.