Экс-любовники (СИ) - Салах Алайна Страница 32

— Мне надо на базу прокатиться, чтобы мицубиси перегнать. Съездишь со мной?

Неугомонный внутренний голос визжит от восторга. Вот это «съездишь со мной» даже лучше любого свидания. Раньше так всегда и было: Карим забирал меня после лекций и мы ехали по его делам.

— Это ведь не на всю ночь? — с сомнением уточняю я через паузу. — Просто мне завтра рано вставать.

Боже, надеюсь, Карим не передумает и не отвезёт меня домой после этих слов. Потому что про рано вставать я выдумала, чтобы себе цену набить. Дескать, у меня вообще-то дел по горло, так что цени минуты, которые проводишь со мной.

— Успеем, — улыбается Карим, заводя двигатель. — «Эво» — быстрая машина, если ты не забыла.

Ещё как не забыла. Кататься на ней — это всю дорогу орать от страха и восторга. Надпочечники стимулирует — будь здоров.

— Ты, кстати, права получила?

Я отворачиваюсь к окну.

— Нет.

Идею научиться водить машину я благополучно забыла после нашего расставания, несмотря на то что мы с Каримом успели выбрать мне автошколу. Вроде как ему назло.

— Эх ты. Могла бы сейчас меня катать, — с усмешкой замечает Карим.

— Так сильно обленился, Исхаков? — огрызаюсь я, задетая этим «Эх ты». Будто он во мне разочарован.

— Устал скорее. Километров пятьсот сегодня проехал.

И вот так мне становится стыдно. В своём амплуа сексуально неудовлетворённого стендап-комика я часто язвлю там, где можно просто спросить.

— У тебя дорогая машина, — говорю я мягче, чтобы сгладить свою ершистость. — Знаешь же меня: я нас быстро в кювет отправлю.

— Ну с рестораном ты справляешься. Вождение бы точно легко освоила.

Мне сразу же хочется похвастаться Кариму, что я подавила кухонное восстание, но вряд ли ему будет приятно узнать, что сотрудники его обсуждают. Поэтому сдерживаюсь. Расскажу как-нибудь в другой раз — когда он меня взбесит.

На базе нас встречают старенький дядя Коля и здоровенный лабрадор Шерхан, которых я знаю ещё со времён наших отношений с Каримом. Карим выходит поприветствовать их, пса гладит по голове. У них в семье собак любят: в доме его родителей тоже живёт лабрадор, только крупнее и светлее.

— А Радж, кстати, как поживает? — интересуюсь я, глядя, как Шерхан довольно трётся о брюки Карима.

— Радж умер в прошлом году.

Я столбенею. Как это умер? Радж? Он же был таким весёлым и здоровым. Его же при мне щенком взяли…

— Почему? — шёпотом спрашиваю я.

— Отравили. — Потрепав Шерхана за ухом, Карим выпрямляется и смотрит на охранника. — Моя машина здесь останется, дядь Коль. «Эволюшн» я заберу.

Он переводит взгляд на меня:

— Пойдём?

А я не могу пошевелиться. И отогнать от себя картину преданных глаз Раджа тоже не могу. Я же ему украдкой мясо со стола носила, а он в благодарность ко мне ластился, и потом приходилось долго шерсть отряхивать. Каким бессердечным нужно быть, чтобы отравить ни в чём не повинную собаку? Радж умер, а я даже не знала.

Волна чего-то жгучего давит на грудную клетку и поднимается к глазам. Я пытаюсь ей сопротивляться, жую губу и глубоко дышу, но не помогает: изо рта вырывается задушенное всхлипывание.

— Вася… — Карим шагает ко мне и, обняв одной рукой, крепко прижимает к себе. — Ну чего ты расплакалась? Это жизнь. Так бывает.

Мой нос расплющило о его рубашку, слёзы льются рекой, поэтому голос звучит истерично и гнусаво.

— Какая это жизнь? Как ты вообще можешь такое говорить? Кто-то убил твою собаку…

— А что мне остаётся делать, Вася? — мягко отвечает он, поглаживая меня по голове. — Люди на земле живут разные. Душу каждому не починить.

— Он же меня любил… — всхлипываю я. — Всегда так встречал… Твои родители больше Айгуль любили, а вот Радж — меня.

— Ты плачешь, потому что стратегически важного союзника потеряла? — голос Карима тепло вибрирует у меня под щекой, выдавая его усмешку. — Всё, хватит, малыш. Не нужно было тебе говорить.

Всхлипнув в последний раз, я отстраняюсь и вытираю глаза запястьем. На рубашке Карима слепок моего тщательно нанесённого макияжа. Снова ему рубашку менять.

— Хорошо, что сказал. Надеюсь, у тех сволочей руки отсохнут.

Ничего не ответив, Карим обнимает меня за плечи и увлекает в сторону ангара, где стоит его гоночная машина. Не переставая шмыгать носом, я покорно иду за ним, борясь с навязчивой мыслью. Почему-то мне кажется, что, если бы два года назад мы не расстались, с Раджем могло бы ничего не случиться.

***********

— Если мы живыми доедем, я тебе глаза выцарапаю и пальцы сломаю, чтобы ты точно больше не смог сесть за руль, Исхаков!!! — визжу я, когда мы на бешеной скорости вписываемся в поворот. — Ненавижу тебя!!!

Карим довольно скалится и, выровняв машину, примирительно гладит меня по колену.

— Ты и в последний раз так же голосила, а уже через полчаса снова просилась покататься.

Да, просила. И не факт, что ещё раз не попрошу. Но когда желудок прилип к горлу в яростном стремлении увидеть свет, я буду орать всё, что придёт в голову.

— Блин, рубашка к подмышкам прилипла, — ворчу я, ощупывая шеститочечные ремни безопасности, которыми намертво прикована к креслу, как грудничок в слинге — к родителю. — Вся спина мокрая. Вези теперь меня купаться.

— Купаться? — Карим непонимающе поднимает брови.

Вообще, я это только что выдумала, но сейчас, когда он переспросил, думаю: а классная ведь идея. Здесь всего километрах в пяти озеро есть — мы с родителями раньше часто туда ездили ночевать с палатками. Подъезд там нормальный, вода чистая, и дно песчаное.

Я даже жмуриться начинаю от удовольствия, когда представляю, как избавляюсь от надоевшей за день рубашки и погружаюсь в прохладную воду. Чёрт с ней, с этой никому не нужной укладкой — я бы даже с головой окунулась. Полумрак, проблески лунного света в покачивающейся глади воды, шелест листвы и лёгкий ветерок… Боже, да… Это именно то, что нужно. И пусть Карим только попробует меня туда не отвезти. Сначала обижусь, а если не сработает — снова расплачусь. Он таким каблуком становится, стоит мне пустить слезу. Настоящий котик.

— Озеро неподалёку знаешь? Давай туда заедем ненадолго? С таким работодателем, как ты, курорт мне в ближайшее время не грозит, так хоть тут искупаюсь.

Карим поворачивает голову и быстро пробегается глазами по моим ногам. Его тон становится заинтересованно-ироничным.

— А купаться в чём будешь? Голенькая?

— Вот ещё, извращенец! Ты свой шанс профукал. Даже не думай, что тебе сегодня что-нибудь перепадёт.

— Сегодня? — переспрашивает он, довольно скалясь. — Какая ты суровая.

— Пошёл ты. — Скатав шарик из чека, одиноко лежащего на идеально чистой консоли, я со смехом швыряю его в Карима.

В животе бурлят необузданные радость и предвкушение. Приехать на озеро означает не только окунуться в прохладную воду, но ещё с большой вероятностью полюбоваться на Карима в трусах. А трусы — это свидание с кубиками. Так-то.

Спустя пару минут машина сворачивает с назначенного маршрута и съезжает на второстепенную дорогу. Я едва не мурлычу от удовольствия. Карим действительно везёт меня купаться.

— А мы на этой тарахтелке точно проедем? — Я начинаю обеспокоенно крутить головой по сторонам, когда мы медленно скатываемся по неровному песчаному спуску. — Она же и так брюхом по асфальту стелется.

Карим успокаивает, говоря, что в другом случае просто бы сюда не поехал.

Оставив машину в десятке метров от озера, мы идём к воде. Стоит идеальная тишина, если не обращать внимания на проносящиеся вдалеке автомобили. С родителями мы приезжали сюда днём в выходные, и здесь всегда была куча желающих спастись от летней жары. А сейчас совсем никого, кроме сверчков и цикад.

— Ты сам-то будешь купаться? — спрашиваю я, скидывая с ног туфли.

Очень хочется, чтобы Карим не портил нашу незапланированную вылазку своей маниакальной тягой к чистоте и, наплевав на гигиену, тоже залез со мной в озеро.

— Буду, конечно, — отвечает он и в подтверждение берётся за ремень на брюках. — Вдруг тебя спасать потребуется.