С. Алесько - Поймать ветер Страница 34

— А вот это не нам решать. Не желаю, чтобы Бор взыскал с меня за смерть или безумие родственника.

— Вы, колдуны, редкостные трусы! — возмутился управляющий. — Всегда тянете да увиливаете!

— Нет, мы просто поумнее воинов, да и посильнее, — в голосе неизвестного прозвучала насмешка. — Поэтому никогда ничего не делаем, не подумав. А пораскинувши мозгами, не спешим творить необратимое. И не вздумай его пытать, Ильм. Это не простая забывчивость. Огнем и железом ее не вылечишь.

Управляющий длинно выругался.

— Пошли наверх. Раз отказываешься, больше здесь делать нечего.

Я лежал неподвижно еще некоторое время после того, как стихли звуки шагов, потом сел, так и не выпутавшись из одеяла. Три болота и одна лужа, вот это влип так влип! Похоже, живым мне отсюда не выбраться…

Нет, напрасно я отчаиваюсь. Коли с лордом мы в родстве, зачем ему меня убивать? А это, Перец, смотря кто вы друг другу. Вряд ли хозяин замка — мой отец, здесь к Корню стоит прислушаться. Дед? Дядя? Угу, или брат. Хорошо, если старший, тогда все права его, и я вроде как никому не мешаю. А если младший? Тьфу, да кем угодно он может быть. Двоюродным-троюродным, под листом лопуха найденным… Постой-ка, а не ты ли сам из-под листа лопуха? Может, лорд — муж моей матушки, которая наставила ему рога с каким-то айром. Нет, тот не стал бы брюхатить чужую жену, раз их племени нетрудно этого избежать. Другое дело, если у нее с мужем детишки не получались, а очень хотелось. Вот и упросила любовника. Слыхал я про такие случаи… Стоп, Перец, хватит. Сейчас сочинишь очередную байку, а то и не одну, благо родственных связей можно напридумывать кучу, выбирай, какие больше по нраву. Проку же от сочинительства никакого, так, время занять. Даже если лорд убивать меня не захочет, уж колдуну-то всяко отдаст. Тот покопается у меня в башке, все, что надо выковыряет, а я останусь дурачком, хорошо, если не буйным, и проведу остаток жизни на цепи или в этой самой клетке… Ну вот, доразмышлялся, Перец! С такими мыслями одна дорога — башкой об стену. Негоже это — надежду терять.

Я выбрался из одеяла, встал и подошел к решетке, обследовал замок. Эх, если б хоть какую-нибудь тонкую железку, гвоздь или иголку! В этот момент послышались шаги, и я поспешил вернуться на лавку. Вчерашний слуга принес еду, его снова сопровождал солдат, уже другой.

От уныния, неизвестности и бессилия хотелось выть. Голодом меня не морили, но на вопросы не отвечали, и все попытки завести даже ничего не значащий разговор пропадали втуне. Ощущение времени почти исчезло, иногда казалось, что с начала заточения минул уже не один месяц, хотя, если судить по сну и еде, вряд ли прошло многим больше суток.

…В очередной раз пометавшись из угла в угол по клетке, улегся на лавку, надеясь забыться сном. Тщетно. Снова вспомнилась Малинка, я принялся ворочаться, проклиная свои злосчастные способности, которые и завели меня сюда. Внезапно со стороны караулки донеслись голоса.

Я тотчас сел, навострив уши. И впрямь женщина, или мне уже мерещится? Нет, точно, ее воркующий голосок ни с каким другим не спутаешь. Ягодка моя… Хотел было вскочить и прижаться к решетке, но одна мысль намертво приковала к лавке. Как Малинка сюда пробралась? Маловато у нее денег для подкупа. Зато внешность смазливая и кой-каких способностей — хоть отбавляй.

Хозяйка Небесная, так вот какова на вкус ревность! Никогда б не подумал, что буду испытывать такое из-за вздорной девчонки, вовсе не красавицы, хотя и очень миленькой. Должен бы радоваться, что Малинка меня не бросила и, возможно, поспособствует побегу, а перед мысленным взором так и мелькают картинки, что и кому она позволила, пробираясь в замок, узнавая, где меня держат, добиваясь свидания… Солдатня, наверное, только веснущатый носик не обслюнявила. На кой он им, только такие болваны, как ты, Перец, на подобное ведутся!

Вид парочки, остановившейся перед клеткой, ничуть не уменьшил моих терзаний. Детина-караульный доволен, как обожравшийся кот, а Малинка, встретившись со мной взглядом, съежилась и опустила глаза.

— Ну вот. К тому привел? — прогудел солдат.

— Да, — пискнула девчонка каким-то не своим голосом. — Ты обещал дать мне поговорить с ним наедине.

— Ну, поговорите, — гоготнул мужик. — Ротик у нее искусный, я проверил, — похабно подмигнул мне.

Я ничего не ответил, надеясь, что желание убить жирного борова не отразилось на моей физиономии слишком уж явственно. Караульный ушел, я остался сидеть на лавке, вцепившись руками в край и уставившись в пол. Не мог заставить себя взглянуть на Малинку, да и разговаривать с ней не хотелось. Ничего хорошего сказать не получится, а ругаться, после того, на что она пошла ради этой встречи, было подло. Внезапно накатило невероятное безразличие к собственной участи, на какой-то миг мелькнула совсем уж безумная мысль: лучше умереть, чем втягивать во все это девочку. Но она уже втянулась, сама…

— Перчик… — похоже, Малинка подошла к самой клетке и замолчала, тщетно дожидаясь ответа. — Не смей вести себя так! — вдруг сорвалась на крик, в голосе слышались слезы. — Не смей отворачиваться от меня!

Не скажу, что ее истерика подействовала. Скорее, не хотелось, чтобы на шум прибежал давешний солдат или его приятели.

— Не ори. Зачем пришла? — встал, шагнул к решетке, ухватился за прутья обеими руками, потому как ноги держали плохо.

Девчонка подозрительно заморгала. Неужто реветь собралась? Поймала мой взгляд и стянула плащ у горла, скрывая пару свежих ярких засосов на груди. Зря старалась — те, что на шее, по-прежнему отлично видны.

— Я помогу тебе выбраться отсюда…

Как-то необычно робко погладила мою руку, обхватившую прут решетки. Я на всякий случай убрал обе, и чуть отступил. Виноватый вид Малинки придавал силы. Сознаю, что веду себя как распоследняя тварь, да еще и обезумевшая, забывшая о возможности спасения, но ничего не могу с собой поделать. Уж очень отчетливо вижу внутренним взором, как моя сладенькая берет в рот у этого жирного… А засосов ей кто наставил? Сколько мужиков ее полапали?..

— Зря ты это затеяла, — в душе все клокотало, как море в самую свирепую бурю, а говорить получалось спокойно и холодно. — Отсюда до Турьего Рога не так уже далеко. Пристроилась бы к какому-нибудь каравану и добралась без приключений.

— Я не брошу тебя, — теперь уже девчонка вцепилась обеими руками в железные прутья.