Лучший друг мужа Страница 34

Я разворачиваю его руку и плавно провожу по старому шраму. Кирилл завороженно смотрит, как мои тонкие пальцы скользят по черной татуировке, которая ни черта не скрывает. С близкого расстояние всё прекрасно видно, даже неровные бороздки, когда лезвие вело в сторону.

— Я не хотел умереть, — признается Кирилл, когда я дохожу до последней кривой черточки на его запястье.

— Тогда зачем? Ты ведь мог погибнуть.

— Хотел испортить то, что тебе так нравилось.

— Только не это...

— Меня шатало от паники до ярости. Я выпил лишнего и вдруг вспомнил, что мои руки тебе нравились больше всего…

Странный нехороший разговор, который пока заканчивать.

— Почему сейчас? — спрашиваю я его. — Ты все-таки приехал.

— Я писал тебе пару раз в сети, но ты так официально отвечала. По делу, будто не понимала, что мой вопрос — всего лишь предлог.

— Я тебя не узнавала.

— Правда? — Кирилл усмехается. — Я отнекивался всего год. Сперва не вникал в рассказы Вадима, что там за жена, что за женщина… Я тогда в работу ушел с головой, а на остальные разговоры только кивал. Как робот. А через год, наконец, прислушался, и меня как током ударило. Я понял, что это ты, фотки посмотрел нормально. Там уже без сомнений, точно ты.

Кирилл забирает свою руку и даже заводит ее за спину.

— Ты выглядела счастливой на них, да и Вадим светился. По мужику видно, когда он говорит о любимой женщине.

— Вы часто встречались?

— Да. Я начал тесно с ним общаться, когда понял, кто его жена. Просто, чтобы знать, как ты живешь. Но меня сносило постоянно и я представлял, как вы трахаетесь. Вадим же явно из тех, кто умеет трахать.

Он сам останавливается и шумно выдыхает.

— Прости… Это сидит во мне и рвется само. Прости, да. Хотя я почти свыкся… Привык.

— Ты не ответил, почему сейчас?

— Он сказал, вы собираетесь заводить ребенка. Что ты нашла классного помощника, кому можно доверить студию, а он хочет второго.

У Вадима есть дочь от первого брака. Ей пятнадцать, и она вместе с матерью живет в Сербии. Не самый очевидный выбор для переезда, но Вадим всегда выбирал сложных женщин. Он как-то сказал мне, когда мы от души повздорили из-за глупейшей глупости, что ему бы найти студентку четвертого курса, милую и послушную девочку с большими глазами, но он проклят и у него встает на Характер. Так что его первая жена преподает в университете Белграда, а вторая — продает элитную недвижимость в столице.

— Ты снимала Вадима?

— Что?

Кирилл неожиданно переводит тему, и я растерянно смотрю на него.

— Ты когда-нибудь снимала мужа?

— Нет.

— Почему?

— Не могу фотографировать его без лица.

Я вру. После Кирилла я решила никогда больше не смешивать чувства и студию. Потому что иначе негде спрятаться… Я вычеркнула тогда Кирилла из своей жизни, но каждый день возвращалась к фотографиям и как будто к нему. Снова и снова. Не хочу так больше, и поэтому теперь студия — моя тихая гавань, где можно укрыться от любого шторма. Я не подпускаю Вадима даже на шаг, да и его трудно представить мягким пластилином, который будет хотя бы час следовать указаниям, а не саркастически комментировать каждое мое слово.

— А я подумал, это из-за меня.

— Да?

— Ты больше не показываешь сюда дорогу любовникам.

— Интересно.

— Но я здесь, — он улыбается с хитрой подоплекой и приближается одним корпусом, нависая надо мной.

— Ты не любовник, Кирилл.

— Конечно, нет. Я и есть твоя студия, самая старая и самая любимая.

Он тянется к моим губам, пользуясь моим секундным замешательством. Я выставляю ладонь и нажимаю на его грудь. И тут же в голове мерцает признание, что до его горячей кожи и налитых мышц чертовски приятно дотрагиваться, хочется провести всей ладонью, обведя каждый тугой выступ и натолкнувшись сильнее.

Его дыхание скользит жаркой волной, и мне кажется, что это уже поцелуй. Я так ярко чувствую его, что плохо понимаю, соприкасаются наши губы или нет. Что вообще происходит между нами...

— Кирилл, нет.

— Не хочешь меня?

— Я хочу тебя в кадр.

Он усмехается и зажигает недоверчивую улыбку. Он выглядит как человек, который только делает вид, что поверил тебе на слово.

— Хорошо, — кивает он через себя. — Можешь делать со мной всё, что пожелаешь.