Жажда Жизни (СИ) - "Paulinet" Страница 35

Комментарий к 19. Слабость.

следующие части будут объемными: до конца три главы, боже. Фанфик будет завершён в первую неделю мая❤️

телеграм:

https://t.me/lustforpauli

========== 20. Сказки черного леса. ==========

— Пожалуй, в тебе что-то есть от колдуньи.

— Почему ты так говоришь?

— Потому что ты околдовала меня.

из Сонной Лощины Тима Бертона.

— Гермиона.

Его голос отражался в темных сводах хрустящего леса. Черный туман полз по Сонной лощине, закутывая лес плотной вуалью. Нотт оглядывался, осторожно ступая по хрустящим веткам.

— Гермиона, ты же знаешь, что я все равно найду тебя.

Тео ответила тишина. С карканьем из-за сизых кустов вылетела ворона, и огромный рыжий кот исчез в грудинах деревьев. Тео шел, цепко шаря глазами листву: его не покидало ощущение, что он был в этом месте. Как будто Черный лес был пришит к его ДНК.

— Гермиона, выходи! — он крикнул громче. — У тебя нет палочки, ты не сможешь убежать от меня.

Лес до боли был знаком ему, Тео не знал этого места, но почему-то был уверен, что принадлежит ему. Эти черные тени хранили в себе следы чьих-то душ, отпечатавшихся в них. В темных скелетах деревьев не росло ни единого листочка, они шелестели своими ветками-костями так же глухо.

— Где же ты, Гермиона? — прошептал Тео.

Деревья-дистрофики загремели в ответ. Он ступил за тропинку, поворачивая в самую глухую чащобу. Ветки царапали его лицо, но Тео продолжал свой путь. Почему, Мерлин блять, он был так знаком с этим лесом. Тео не был здесь ни разу в жизни. Он даже не знал, в какой части света сейчас находится.

Тео прислонился к жирному стволу древнего дуба, опираясь о него кожаной перчаткой. Он запыхался, а Грейнджер все не было видно, но она определенно не могла сбежать! Тео оглянулся, всматриваясь в темень, когда неожиданно одежда на нем стала трансформироваться.

Он в ужасе попытался отодрать кожаную перчатку от дуба, но не смог — липкая смола приварила его ладонь к хрустящей корке дерева. Черная форма с зелеными нашивками Пожирателя Смерти начала серебреть: на плотном пиджаке начали вырисовываться узоры средневекового камзола, и вслед за этим и сам его пиджак стал камзолом. Роскошным фамильным, тем самым, который он не раз видел на портретах в Нотт-холле. На нем поменялась вся одежда кроме той несчастной перчатки, которая приварила его к дубу.

— Проклятье! — пробормотал Тео, сделав очередную попытку оторваться от дерева, но к его удивлению, это вышло без труда. Черная кожа отскочила от ствола. Тео еще раз оглянулся и потер висок.

С этим местом было явно что-то не в порядке.

— Подумаю об этом, когда найду Грейнджер. — сказал себе Тео и сжал левой рукой палочку крепче: ее странная магия не тронула. До него донеслось мяуканье и шаги.

Тео мгновенно наклонился и, приметив расщелину в стволе древнего дуба, нырнул внутрь. Он не сомневался в том, что это была Гермиона, но теперь он решил напасть сам. К удивлению Тео, он провалился не в землянку со свисающими со стен корнями дуба, а в обустроенную комнату. В центре стоял огромный котел для зелий, а по стенам висели пучки трав, однако, что было более важным, Тео заметил гребень, который лежал на маленьком каменном столике. К нему прилагалась записка.

Дорогая, я в Кале. Жду.

Мозг Тео сработал как часы. Вероятно перед ним был портключ, а лежал он тут для Гермионы.

Ни секундой не колеблясь, Тео выхватил палочку и направил ее на гребень.

— Бомбарда. — прошептал он, уничтожая портключ.

***

Она не успела.

Гермиона поняла это слишком поздно, когда уже спрыгнула в жерло каморки Прозерпины. Мать должна была оставить ей портключ именно здесь, но почему-то внутри оказался лишь Проклятый Нотт. Он был облачен в костюм средневекового джентльмена, но, увидев его в этом облачении, Гермиона ощутила к его персоне самую дикую волну неприязни своей жизни. Ее замутило.

Тео был потрясен. Никогда еще в жизни Гермиона не казалась ему настолько прекрасной. Он видел ее много раз, но именно в этой полутьме Нотт как-будто прозрел, Тео чувствовал жар, разлившийся по телу. Он пульсировал на щеках, мешая соображать мозгу. Мерлин, еще ни разу в жизни он не был так возбужден.

— Прозерпина! — простонал Тео. Он не знал, кто такая Прозерпина, он звал Гермиону.

Она в ужасе отступила, прижимаясь к стене. Тео наступал, он задыхался. Его трясло ублюдочным жаром. Гермиона попыталась сбежать. Ей удалось подняться по ступенькам каморки в туман Черного леса, но уже наверху руки Тео пригвоздили ее к дубу, выбив столп искр из глаз. Гермиона простонала, ударившись затылком о древнюю кору дуба.

Их обоих передернуло, когда неожиданно простые джинсы и рыжий свитер Гермионы тоже начали трансформироваться. На глазах Тео на ней появлялось золотое парчовое платье до самых пят, волосы удлинялись, достигая колен беспорядочными кудрями, а на голове расцвел венец из золотых сусальных роз.

Тео сморгнул. Его лихорадило, руки, сжимавшие локти Гермионы, трясло.

— Ты будешь моей?

Она дернулась, пытаясь дать ему ногой в пах. Тео держал ее крепко, зафиксировав своими ногами ее. Ему удалось перехватить удар.

— Никогда. — прошипела Гермиона. — Кантанкерус! Знай, что ни я и ни одна из моих дочерей не станем твоими!

Нотт в ярости взглянул на нее, Гермиона прижалась к стволу, отвернув голову от него. Ее теплые глаза устремились вдаль леса. Губы Тео дернулись.

— Мерлин, Гермиона. Только скажи эти три слова, а я смогу изменить все. Ты хоть знаешь, что с тобой будет, если ты останешься без мужа и темной метки! Мерлин! — голос Тео сорвался, он чуть ослабил хватку. Но мгновенная реакция Гермионы заставила его снова перехватить ее запястья, уткнувшись губами в ее лоб.

— Ты совсем ничего не понимаешь… — быстро. Словно в бреду зашептал он, оставляя горячий след на ее коже. — Они же все не волшебники, они мрази без чести, они просто уничтожат тебя, я был на их казни…!

Глаза Нотта бешено носились по закоулкам Черного леса, он сжал Гермиону сильнее, встряхнув ее.

— Грейнджер! — практически закричал он, разворачивая ее лицом к себе. Гермиона сделала попытку закрыть глаза. — Грейнджер! Скажи да! Я совсем один, у меня есть гора денег и никакого контроля: мы можем бежать хоть в твое любимое Бельгийское Конго, там ты будешь жить лучше любой принцессы, хоть в острова посередине нигде! Я дам тебе все! Только будь моей. — его губы ссохлись.— Прошу, Прозерпина, будь милосердна!

Тео застонал и потянулся к ее губам за поцелуем, но Гермиона осторожно приставила свои ладони, затянутые в перчатки из тончайшей золотой нити к его губам.

— Оставь меня в покое. — тихо пробормотала она. — Я ненавижу тебя.

Тео снова встряхнул ее.

— Грейнджер, если согласишься. — он закачал своим лицом с выпирающими скуловыми костями. — Я спасу тебя от него, но… — его голос сорвался. — если нет! То…

— Оставь свои угрозы, ты мне просто противен, я не могу ничего поделать с этим. — Гермиона склонила голову. — Я не буду бороться с этим чувством, спасай лучше себя.

Тео отчаянно взглянул на нее так, как утопающий смотрит на дельфина. Он пытался найти в глазах хоть отблеск того, что испытывал к ней сам, а встречал злой антоним своим чувствам. Гермиона страдала.

— Значит, ты решила.

Его острые ноздри дернулись, прошаривая медовое лицо Гермионы в последний раз. Голос его стал резким.

— Я решила это еще в Хогвартсе! — в ярости воскликнула Гермиона, сделав попытку высвободить свои руки. — Но ты видимо слишком глуп, чтобы понять меня с первого раза.

— Ах значит так. — глаза Тео дьявольски блеснули. Из его голоса исчезла всякая нежность и мольба.

— Инкарцерус. — стальным звуком отчеканил Тео. Толстая натирающая веревка привязала ее к дубу, оплетая запястья сзади. Гермиону пригвоздило к дереву, Тео отошел во тьму, окутываемый набирающим силу туманом. Он распорол левый рукав своего серебряного камзола, обнажая темную метку, и прислонил кончик палочки к ней. Черное наследие вздулось огромным нарывом на его смуглой коже.