Принцесса и медведь (СИ) - Зеленая Марья Страница 37

— Ну ты и хитрюга! — сказал Рагнар, когда они бок о бок скакали назад на подворье. — Ловко ты надул этих скудоумных селюков…

— А что делать? — Бьорн слегка натянул поводья, придерживая коня. — Вообще-то этот клочок принадлежит к наделу Оддольфа, но думаешь, Фаральд бы угомонился, если бы я присудил землю его врагу?

— А так получается, ты просто оттяпал у него этот кусок, — едко бросила Виола. — Молодец, честный хозяин, что я могу сказать.

— Эй, девица, полегче! — вступился за друга Рагнар. — Бьорн не крыса какая, плату он ему понизит. И вообще — худой мир лучше доброй войны. А теперь у них тут будет тишь да гладь.

— Вот только надолго ли? — вздохнул Бьорн, сворачивая во двор.

Глава 22

После обеда настало время выдвигаться в обратный путь. Бьорн собирал пожитки в седельную котомку, а Биргит и ее сноха наперебой подносили ему съестные припасы. Милдрид тоже крутилась рядом, так и норовя улучить минутку, чтобы прижаться к Бьорну, пока не видит ее родня.

«Как же меня достала ее глупая рожа! — думала Виола, сидя на срубе колодца. — С одной стороны, даже хорошо, что мы уезжаем, но с другой… Ведь в Рюккене меня ждет Сигизмунд… Боже, с этими сельскими невзгодами, я совсем позабыла об этом мерзавце. А ведь он будет снова приходить и насиловать меня. Надо скорее бежать! Может, получится по дороге? Хотя вряд ли: чертов Бьорн не спускает с меня глаз».

Когда со сборами было покончено, весь Грондаль собрался у подворья, чтобы проводить хозяина. Многие принесли с собой гостинцы. Похоже, Бьорна здесь любят, и Виола поняла, почему: Оддольф и Фаральд стояли рядышком и о чем-то мирно беседовали. Если Бьорну удалось примирить даже этих заклятых врагов, то он явно знает, как найти к людям подход.

«…даже ко мне, — пришла в голову досадная мысль. — Ведь это он заварил всю эту кашу с моим похищением и виноват во всех моих бедах, но вчера я с легкостью раздвинула перед ним ноги. Я должна ненавидеть его всей душой, а вместо этого стою тут и как дура ревную к этой деревенской клуше. Ну уж нет! Больше не дам запудрить себе мозги».

Тем временем Рагнар и Бьорн пожали руки мужикам и попрощались с бабами. Вот очередь дошла и до Милдрид. Она поднялась на цыпочки и, обхватив Бьорна за шею, чмокнула в губы. Тот даже не шелохнулся, чтобы ее обнять, но Виола все равно ощутила змеиный укол ревности в груди.

Когда нахалка, наконец, отлипла от Бьорна, ее папаша погрозил ей кулаком, зато на морщинистом лице старухи Биргит расплылась довольная ухмылка. Сама же Милдрид бросила на Виолу полный превосходства взгляд, на что Виола презрительно вскинула брови и отвернулась.

К счастью на этот раз Бьорн не стал выделываться, а без лишних разговоров подсадил Виолу на лошадь, после чего вскочил в седло и тронул поводья. Чалый бодро зацокал копытами, и вскоре толпа селян осталась далеко позади.

Когда всадники выбрались из долины, зеленые склоны сменились каменистыми отрогами. Дорога узкой лентой вилась под копытами лошадей. Где-то внизу журчала река, окутывая ущелье клубами густого тумана. Крутые скалы терялись во влажной дымке, а по сторонам от тропы качали ветками пушистые сосны.

В горах заметно похолодало. Пришлось плотнее завернуться в плащ и надеть перчатки. Виола мысленно поблагодарила Бьорна за то, что он посоветовал взять их с собой. В разрывах серых туч время от времени проглядывало солнце, но оно почти не грело, а когда с неба срывался противный мелкий дождь, то и вовсе приходилось набрасывать на голову капюшон.

Ночь миновала без происшествий. Из-за холода и сырости Бьорн и Рагнар тоже забрались к Виоле под тент, и хоть она все еще дулась на Бьорна, в глубине души радовалась тому, что не приходится мерзнуть одной. Он не пытался ее обнимать, и вообще повернулся спиной, но в тесной палатке их тела все равно соприкасались, и от этого было теплее.

Виола слушала его размеренное дыхание, и воспоминания о сеновале кружились в голове как стая назойливых комаров. «Интересно, Бьорн тоже думает обо мне, или для него это обычное дело? Развлечение, наподобие Милдрид?»

Как бы там ни было, Бьорн тоже почти не спал. Стоило Виоле пошевелиться, как он ворчал:

— Даже не думай сбежать!

Признаться, она прикидывала шансы на побег, но сейчас ей и самой не слишком-то хотелось выползать из палатки: снаружи завывал ветер, и в его зловещем свисте временами даже мерещился волчий вой. Да и дорогу в потемках ни за что не найти. Так что придется вернуться к первоначальному плану — стащить в Рюккене лодку.

На утро, позавтракав, они снова двинулись в путь. Немного потеплело, дождь прекратился, и сквозь облака то и дело пробивалось солнце. Через несколько часов Виола заметила впереди угловатые очертания Броккова Клыка. Оставалось лишь обогнуть озеро — и они будут в Рюккене. А что там? Снова ярл? Нет, об этом не хочется даже думать.

Виола поудобнее умостилась в седле. Ощущать на затылке дыхание Бьорна, видеть его сильные руки, надежной стеной охватывающие ее с двух сторон… Даже с учетом Милдрид и сгоревшего сеновала, время проведенное в Грондале, можно было назвать приятным… За эти пару дней Виола почти не вспоминала о Сигизмунде — а это чего-то да стоит!

Пока она предавалась размышлениям, дорога отклонилась от озера и свернула в перелесок, зажатый между крутыми скалами. Тропу устилала опавшая хвоя, и размеренный шорох копыт навевал сонливость. Веки потяжелели, Виола зевнула, но тут чалый остановился.

Виола открыла глаза — дорогу преграждало упавшее дерево.

— Что случилось? — она вопросительно повернулась к Бьорну.

Тот взглянул на препятствие, а затем вдруг крикнул Рагнару:

— Щиты!

Сам он тотчас выхватил из-за спины щит и резко вскинул над головой, прикрывая Виолу. Что-то свистнуло, и о прочное дерево стукнулась выпущенная из лука стрела. А за ней еще одна! И еще!

Виола оцепенела, с ужасом взирая, как щит вздрагивает под ударами стрел. В следующий миг Бьорн развернул чалого и погнал его в лес, под защиту деревьев. Но не успели они укрыться среди ветвей, как просвистела очередная стрела, и Бьорн дернулся.

— Дерьмо! — рыкнул он.

«Боже! В него попали?» — мысль мелькнула и тотчас испарилась, от страха Виоле было не до рассуждений. Сердце бешено трепетало в груди, Виола отчаянно цеплялась за луку седла, пока жеребец с испуганным храпом продирался сквозь заросли в самую чащу.

Они скакали через лес, не разбирая дороги. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Бьорн остановил коня в низине, где среди мшистых камней журчала вода. Виола напрягла слух, но кроме плеска ручья и птичьего щебетания ничего не услышала.

— Кажется, оторвались, — сказал Бьорн, спешиваясь.

Виола тоже спустилась на землю, пытаясь совладать с учащенным сердцебиением.

— Кто это такие? Почему они хотели нас убить? — ее голос звенел от напряжения.

— Не знаю. Бандиты, наверное, — предположил Бьорн.

В следующий момент по его лицу пробежала судорога, и он резко втянул воздух сквозь сжатые зубы. Тут Виола заметила, что у него из-за спины торчит стрела.

— Ты ранен? — она кинулась к Бьорну.

Он закинул руку за плечо, пытаясь дотянуться до древка.

— Угу. Кажись продырявили меня, гребаные свиноложцы.

— О боже! И что теперь делать?

— Вытаскивать.

— Но как?

Бьорн поднял с земли свой щит, в котором тоже застряла парочка стрел. Выдернув одну из них, он показал ее Виоле — тонкое древко, белое оперение и треугольный наконечник из желтоватой кости.

— Видишь зазубрины? — спросил он. — Просто так вытащить не получится. Придется проталкивать вперед.

— О, господи! — При мысли об этом ей стало дурно.

Бьорн вынул из ножен кинжал и протянул Виоле.

— Ну-ка, разрежь на мне рубаху и плащ, чтобы их можно было снять.

Виола зашла ему за спину и, аккуратно, стараясь не задевать древко, принялась резать пригвожденную к плечу одежду. Толстое сукно плаща поддавалось плохо, приходилось перепиливать лезвием чуть ли не каждую нитку, но в конце-концов ей это удалось.