Подчинённая. Дилогия (СИ) - Грей Патрисия Страница 38

— Владелец компании. И её генеральный директор.

— Фигассе, ты рыбку поймала! — она хватается за голову и проводит ладонями по волосам. — Вот это да! Ты, наверное, теперь по салонам красоты ежедневно ходишь, да?

— Зачем каждый день-то? Мне ж не шестьдесят.

— И шоппишься постоянно?

— Ну, бывает иногда, да.

Илонка ошеломлённо качает головой.

— С ума сойти… И квартира крутая?

— Квартира, да, крутая, — с улыбкой говорю я. — Вид из окна просто — сказочный! На парк, на…

— А мужику твоему сколько? — нетерпеливо перебивает она. — Папик?

— Ну, почему "папик"? — обижаюсь я. — Ему чуть больше тридцати.

— А чего ты на автобусе ездишь, раз он такой крутой? — удивляется она. — Чего он тебя не возит? Или машину не подарит?

Что-то она совсем разошлась…

— Илонк, — хмурюсь я. — Ну, угомонись ты уже. Мне до работы две остановки ехать. А для машины у меня прав ещё нет. Он меня с работы часто домой отвозит. А на работу я обычно так — либо на автобусе, либо такси вызываю, когда опаздываю.

— Замуж-то зовёт?

— Пока нет, — смущённо улыбаюсь я. — Он вообще — закоренелый холостяк.

— Но у вас всё серьёзно, да?

— Ну, как видишь, — говорю я. — Обо мне заботится, да.

— А ты? — любопытство её просто распирает. — Влюблена в него?

— Как кошка, — улыбаюсь я. — Час его не вижу — уже скучаю безумно.

— Охренеть… — только и повторяет она. — Охренеть…

Я киваю в сторону подъезжающего автобуса:

— Мой, Илонк.

— И мой! — радостно восклицает она. — Ты на нём ездишь?

— Ну да, на этом, и ещё несколько тоже в ту сторону идут.

— Пойдём тогда, — призывно кивает она на автобус и направляется к нему.

Открываются двери, из центральный дверей выходит пара человек, а мы заходим в переднюю дверь. Я прикладываю к турникету карточку и, прокрутив круглую планку, прохожу в салон. Илонка идёт следом. Она меня уже порядком утомила своими реакциями, но осталось потерпеть всего две остановки. Она, в общем-то, девчонка хорошая и понять её можно, но чувство такта — это явно не её сильная сторона. Вообще, близко мы не дружили. Так, общались иногда. Помогали друг другу на лекциях и семинарах. Она больше дружила с Катюхой Нестеровой.

— Как у Катьки-то дела? — спрашиваю я, больше, чтобы тему перевести.

— Да у Катьки как? — усмехается она. — Как обычно. Связалась с каким-то алконавтом, из клубов теперь не вылезает. Иногда вместе тусим, но чаще она с ним и его компанией. Мы немного повздорили на прошлой неделе.

— А чего случилось?

— Да… — она машет рукой. — Парень её ко мне по пьяни кадриться стал. Прикинь? Причём, я ему глазки вообще не строила. Он даже не в моём вкусе. Волосатый такой, фу. И строит из себя постоянно крутого перца. Знаешь, такой весь на понтах. Было бы с чего! — она презрительно фыркает и сразу же хмурится: — И чё-то стал меня за жопу хватать на танцульках, а она из туалета пришла и увидела. Психанула. Обиделась. Ну, вроде помирились немножко, но она всё равно ещё на меня дуется. Я ей говорю — "На парня своего дуйся! Я-то здесь причём?". А она не верит. Ну… Ты ж её знаешь… Она ж ревнивая, ппц. Да лан, нормально всё будет. Уже по телефону общаемся потихоньку. Слушай, я чё спросить-то тебя хотела — а ты давно с ним?

— Месяц.

— Месяц? — выпучивает глаза Илонка.

— Ну, да. Я сначала в другой фирме работала недолго. Младшим эйчаром. Но там сократили. И я вот нашла себе работу в другой компании.

— Ты в ней всего месяц работаешь? — вконец офигевает она.

— Да, Илон, да, — уже чуть раздражаюсь я. — Месяц.

Безумно радуюсь, что ехать вместе с ней мне осталось всего-ничего.

— Чё ты злишься-то? — обижается она.

— Да я не злюсь… — оправдываюсь я. — Просто ты меня вообще засмущала.

— Слушай, я пять лет училась с девчонкой, которая, ты уж меня прости, ходила в дешманских шмотках, никаких украшений не носила и которая иногда у меня деньги на обед одалживала! Ну, ладно-ладно, друг у друга одалживали. А я теперь я вижу красотку ухоженную, с крутой косметикой, с причёской отпадной, в офигенном просто костюме, в золоте всю, с шикарными сумочкой и телефоном! Как ты думаешь, я немножко удивлена?

— Похоже, что не немножко, — усмехаюсь я.

— Конечно не немножко! Я в ахуе просто, если уж совсем честно! Кому рассказать — с ума сойдут!

Мда. Похоже теперь весь курс об этом узнает…

— И это всё — за один месяц? — продолжает офигевать Илонка.

— Да, Илон, да.

— Он, походу, в тебя просто по уши втюрился… — качает головой она. — Слушай… а вы это… как с сексом-то? Огонь?

Закатываю глаза. О, остановка. Вовремя!

— Всё, Илоночка, я выбегаю, — целую её в щёку я. — А то опоздаю на работу.

— Ладненько, — разочарованно вздохнув, отвечает она и машет пальцами. — Ты звони! У тебя телефон мой остался?

Открываются двери, я выхожу и, повернувшись, уже с улицы отвечаю:

— Остался! Созвонимся!

Она машет мне, я ей. Двери закрываются и автобус уезжает, оставляя меня на остановке. Я облегчённо вздыхаю и направляюсь ко входу в огромный и уже такой привычный бизнес-центр.

Глава 26

На работу едва не просыпаю. Услышав второй будильник, подскакиваю, как ужаленная. Спешно собираюсь и вызываю такси. Приезжаю вовремя.

Телефон то и дело трезвонит — входящих звонков полным полно. Отвечаю на них в основном я.

Маша весь день злая, как собака. ПМС у неё, что ли? Вся нервная, бумаги хватает, швыряет на свой стол, то и дело раздражённо цыкает, скрипнув ножками стула по полу резко встаёт, стремительно выходит из секретарской. Дверью разве что не хлопает.

Стараюсь не обращать на это внимание. Руслан уехал в командировку на два дня, сегодня второй, вот она, похоже, и распоясалась. А может, с матерью поссорилась. Очень похоже на то. Я пару раз видела, как они общались вчера и сегодня, так впечатление, что у них вообще вражда. Алла, заходя к нам, сухо отдаёт нам короткие указания, а Маша, слыша их, закатывает глаза, злится и иногда огрызается.

Атмосфера в офисе, мягко говоря, напряжённая. Точнее, не в офисе, а в секретарской, бухгалтерии, и у эйчаров. Продажники вон веселятся вовсю, соревнуются, у кого продаж больше за этот месяц, подначивают друг дружку. Я приходила к ним пить чай с пряниками, специально, чтобы в секретарской во время кофе-брейка не торчать. Потому что Маша реально портит и настроение и аппетит. При этом она общается со мной по минимуму и на прямой конфликт не идёт.

Надо будет поговорить с Русланом, когда он вернётся из Италии. По телефону не хочется. Зачем его расстраивать? Он всё равно сейчас ничего не изменит: — Маша в разговоре с ним наверняка скажет, что всё нормально, а потом только ещё больше будет раздражаться и злиться. Не под контролем же.

Эти два дня мы переписываемся с Русланом довольно часто. Но не в рабочее время. Он категорически против личных звонков, когда нужно делать работу. И я очень жду вечера, чтобы наконец созвониться с ним, а потом приехать домой и, лёжа в ванной, переписываться. Обмениваться всякими нежностями, и порой пошлостями, а может даже пришлю ему какую-нибудь свою эротическую фотографию, которую в ванной и сделаю. За последную неделю мы занимались сексом всего трижды и я чувствую, как мне этого не хватает. А его такие фотографии очень заводят.

Рабочий день тянется и тянется. Без трёх минут пять Маша начинает собираться. Складывает свою косметику в сумку, рассовывает документы по папкам, выключает ноут и закрывает его. А потом встаёт, идёт к шкафу, надевает куртку и, забрав свою сумочку, накидывает её на плечо.

— А ты куда, Маш? — посмотрев на часы, недоумеваю я.

— А что? — резко поворачивается ко мне она.

— Мы же ещё работаем, — говорю я.

— Кто мы?

— Мы. Ты и я. Рабочий день вообще-то до шести.

— А ты мне чё, начальство, что ли? — переходит она в наступление. — Два месяца тут работаешь, а уже возомнила о себе хер знает чё.