Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine Страница 4

– Не за что, – откликается Мишель.

– Нет, – возражает Мари. – Есть за что. Вы… Вы чужие мне люди, но почему-то приехали, забрали меня, впустили в свой дом…

– Мы не чужие люди, – резко произносит Мишель. От её тона Мари вдруг как-то тушуется и вся сжимается, как если бы Миш её ударила. – Слушай, я, – она осторожно подходит ближе, будто боится спугнуть, – я очень рада, что ты здесь. И, пусть ты ничерта не помнишь…

– Я помню вспышку, – шепчет Мари едва слышно, словно собственный голос её пугает. – Вспышку… И как будто меня куда-то тянуло… А потом всё.

– Всё? – недоверчиво переспрашивает Мишель. – Ты просто оказалась в Кеннеди, и всё? Ты не помнишь больше ничего?

– Я помню, что поссорилась с родителями, – Марикета трёт виски пальцами, морщится, как от головной боли. – Или это родители ссорились между собой… Чёрт… Может, меня накачали какой-то наркотой? Я ничего не понимаю… – внезапно она спохватывается, глядя на Мишель. – Я… Ты могла бы уйти? Я, типа, понимаю, что это твой дом, но мне бы хотелось побыть одной. И ещё раз спасибо. – Эта формулировка не оставляет Мишель другого выбора, но больше всего ей хочется сказать правду. Я боюсь, что если я уйду, ты снова исчезнешь. Когда она разворачивается в сторону выхода из комнаты, Марикета, будто слышала её мысли, говорит ей в спину: – Не переживай. Никуда я не денусь.

Плечи Мишель вздрагивают, но она ровным голосом, не оборачиваясь, бросает:

– Доброй ночи, Мари.

А потом они с Шоном полночи негромко переговариваются в столовой в компании бутылки вина, потому что без алкоголя переварить это вообще не представляется возможным.

– Как ты считаешь, что произошло? – нервно спрашивает Мишель. – Это… Это настоящее чудо, но… как?

– Мне больше интересно, почему она ничерта не помнит, – пожимает плечами Шон. – То есть… Все разумные объяснения почему-то не вяжутся. – Мишель вопросительно вскидывает брови, и он поясняет: – Если предположить, что она прикоснулась к кристаллам, и её перенесло куда-то в другое место, как она могла просто появиться в Нью-Йорке? Где была всё это время? Почему именно здесь?.. Миш, у меня дерьмовое предчувствие.

– У меня тоже, – соглашается Мишель. – Но не поэтому. Я боюсь за неё. Представляешь, как ей должно быть сейчас хреново? Она не доверяет ни тебе, ни мне, но у неё должно быть столько вопросов… Не представляю себе, каково это – прийти в себя в незнакомом месте, не понимая, что вообще происходит… Пропустить фактически пять лет своей жизни…

– А пропустила ли она их? Честное слово, Мишель, она выглядит так, словно этих пяти лет для неё не было.

– Ты тоже заметил?

В этот момент на их телефонах синхронно звучит сигнал о новом уведомлении.

Зара: httрs://еn.usblоg.оrg/1О612О4/14О82О

Зара: Мне это не нравится.

Мишель переходит по ссылке.

«ВЗРЫВ В МАССАЧУСЕТСЕ

Минувшим вечером в Нортбридже, штат Массачусетс, произошёл взрыв, причины которого не установлены. Корреспонденты сообщают, что Нортбридж оцеплён. На данный момент известно о двух жертвах, чьи имена не называются. Жители штата сообщают о лиловой вспышке, озарившей всё небо в районе двадцати двух часов по местному времени».

Ниже прилагается фотография, изображающая ночное небо, озарённое фиолетово-розовым светом.

Мишель: К чему это сейчас?

Зара: Алло, подруга! Вспышки, взрывы, необъяснимые штуковины! И тут Мари! Ни о чём не говорит?

Мишель: Вообще нет.

Мишель отключает свой телефон, однако по спине бежит неприятный холодок.

– Думаешь, нас ждёт очередной апокалипсис? – невесело усмехается Шон, прикладываясь к бокалу с вином.

– Совершенно точно, – пожимает плечами Мишель. – И он наступит, как только Маккензи доберётся сюда. Надеюсь, что Диего сделает это раньше.

*

Утром Мишель первым делом идёт в гостевую спальню. Когда она касается дверной ручки, в голове мелькает страшная мысль: я сейчас открою дверь, а её там нет, всё привиделось. Но Марикета дрыхнет, как сурок, закинув руку на соседнюю подушку и высунув ногу из-под одеяла. Мишель не может сдержать вздох облегчения при виде этой картины, и тут Мари резко просыпается и отрывает голову от подушки.

– Уже утро? – хрипло спрашивает она.

– Да, извини, я тебя разбудила…

– Всё хорошо. Диего не приехал?

– Нет, ещё нет.

Марикета зевает.

– Тогда я ещё посплю.

– Ты хорошо себя чувствуешь?

– Как заново родилась! – и она улыбается так открыто и искренне, что Мишель не может не ответить на эту улыбку.

– Ладно, я тогда пойду. Как выспишься, спускайся в столовую, хорошо?

– Замётано, Миш.

Она закрывает за собой дверь, и только спустя минуту понимает, что Марикета только что впервые с момента своего возвращения назвала её по имени.

И чёрт её подери, как же она по ней скучала!

Спустя пару часов Мари спускается вниз, у неё мокрые волосы, и одета она в свой вчерашний топ с шортами, несмотря на то, что Мишель оставила для неё домашнее платье.

А ещё она какого-то чёрта отказывается от завтрака, зато вливает в себя две здоровенные кружки кофе.

– У Диего выключен телефон, – жалуется она, когда пауза затягивается.

– Он звонил час назад, – Мишель хватается за этот предлог начать разговор. – Вылет задерживают, что-то с погодными условиями…

– А… Окей, – плечи Мари опускаются. – Ладно, я тогда пойду… М-м… Куда-нибудь.

– Может, ты чего-нибудь хочешь? – спрашивает Шон, на мгновение отрывая взгляд от планшета (этим утром все новостные ленты пестрят заголовками про взрыв в Массачусетсе).

– Ага, – кивает Мари. – Хочу, чтобы Диего поскорее приехал. А ещё – «Маргариту».

– Коктейль или пиццу? – деловито уточняет Мишель.

– Э-э, и то, и другое, – фыркает Марикета. – Ладно, я пошла.

– Куда? – Шон еле сдерживает смех, потому что этот вопрос из уст Мишель звучит, словно она допрашивает непослушную дочь-подростка. Всё-таки из его жены выйдет образцовая мать, когда у них что-то получится по этому поводу.

– Наверх. Я… Вы же, типа, не против? – Мари раздражённо пожимает плечами. – Не то чтобы у меня было дофига вариантов.

Не дожидаясь ответа, она уходит из столовой. Мишель растерянно переглядывается с Шоном, который, поджав губы, качает головой.

Спустя часа полтора Мишель стучит ногой в дверь гостевой спальни.

– Не заперто! – орёт Мари. Мишель распахивает дверь пинком, потому что у неё заняты руки. Мгновенно сориентировавшись, Мари перехватывает из её рук коробку с пиццей, на которой, как на подносе, стоят два картонных стакана. – Блин, ну я же несерьёзно говорила, – смущённо бормочет Мари, принюхиваясь к содержимому одного из стаканчиков. – Не надо было…

– А ты тут ни при чём, – фыркает Мишель. – Мне просто внезапно тоже захотелось «Маргариту». Шон уехал, так что я понадеялась, что ты составишь мне компанию.

– Ага… Да, я, вроде как, не против.

– Правда?

Марикета пожимает плечами.

Наверное, это один из самых странных «девичников» в жизни Мишель. Она на правах хозяйки устраивается вместе с пиццей на кровати, где спит Мари, и подруга, не долго думая, к ней присоединяется, однако напряжение между ними никуда не уходит. Даже когда Мари ополовинивает свой стакан.

Ну, вообще-то, это должно было сработать. Кого на целом свете могла бы оставить равнодушной «Маргарита»? Кроме, блин, этой новой Марикеты.

– Ты точно хорошо устроилась? – наконец, неловко спрашивает Мишель.

– Угу, – кивает Мари, медленно моргая. – Отлично, спасибо.

– А почему не переоделась? Тебе не нравится одежда, которую я для тебя оставила?

Марикета морщится.

– Пожалуйста, давай без этой гиперзаботы. Твоя одежда мне мала.

– Странно, – цокает языком Мишель, игнорируя замечание про гиперзаботу. – У нас был один размер.

– Приблизительно, – вздыхает Мари, натягивая майку на груди. – Ты носишь очень тесные шмотки, я в них на проститутку похожа.

– А, – Мишель усмехается. – Ладно, я поищу что-то другое.