Это любовь (ЛП) - Нолан Кэролайн Страница 4

Бен появляется мной, прямо как по волшебству, одетый в ту же одежду, что и в ночь аварии. Голубые джинсы и свитер полицейской академии под черной зимней курткой. Как только вижу его, я бросаюсь в объятия, обвивая его руками и ногами.

Его твердая грудь ощущается такой реальной. Одной сильной рукой Бен обнимает мою спину, другой — поддерживает под попой. Я прижимаюсь лицом к его груди, вдыхая аромат. Он выглядит лучше, чем я помню — яркая улыбка, сверкающие глаза, и это напоминает, как Бен смеялся над нашей пятилетней разницей в возрасте.

Провожу пальцами по его светлым волосам и целую каждую морщинку. Я держусь за Бена и надеюсь, что никогда не придется отпускать. Лицом прижимаюсь к впадинке между его шеей и ключицей, вдыхая родной запах. Я хочу жить с этим ароматом вечность. Хочу упаковать его в бутылку и разбрызгивать по дому, удерживая рядом с собой.

Мы разговариваем как обычно, смеемся, целуемся, будто ничего не изменилось. И все хорошо до момента, когда я начинаю плакать от мыслей о том, какая на самом деле реальность. В мою голову приходят несколько мыслей, с которыми я хочу поделиться с Беном. То, что я не уверена, смогу ли двигаться дальше без него. Как сильно по нему скучаю. И как злюсь за то, что он бросил меня.

— Ты обещал мне вечность, — шепчу я.

Бен обхватывает мое лицо ладонями, взглядом проходит по нему, будто пытается запомнить меня так же, как и я его. Наклонившись, прижимается своим лбом к моему.

— Я не ушел, малышка, — и мягко целует. Но когда Бен начинает отстраняться, я мгновенно хватаю его за руки, притягивая к себе и отказываясь отпускать. — Я прямо здесь. Всегда был и буду.

Бен задерживает губы на моих, щекочет меня, когда говорит, и снова возвращается к моему рту, где, надеюсь, останется. Языком облизывает уголок моей нижней губы, а потом скользит внутрь. Как только наши языки встречаются, меня окутывает спокойствие. Спокойствие, которое дарит мне лишь Бен.

Не помню, как долго мы стояли, изливая свое одиночество и нужду в этом поцелуе, но, проснувшись утром, я чувствовала себя более живой, чем за весь прошлый год.

И тогда я поняла: я могу жить с Беном. Я знала, это не обычно и не реально, но для меня достаточно и этого. Я никому не рассказала о своих снах или о том, что они продолжаются. Окружающим бы показалось, что это регресс. Для меня же это был шанс жить своей жизнью. С Беном.

— Ты повеселилась? — спрашивает доктор Эмбри, вырывая меня из мыслей.

Это была моя первая отличная ночь за долгое время.

— Было потрясающе, — улыбаюсь я.

Доктор мягко улыбается и снова что-то записывает в своем блокноте. Мне начинает казаться, что все, что я говорю, сравнивается с какими-то картами исцеления, к которым меня не допускают. Наблюдаю, как она записывает пару слов и откидывается на спинку стула. Позади нее опадает один из цветков орхидеи и приземляется на полку. Я смотрю на часы, чтобы узнать, сколько времени у нас осталось.

Доктор Эмбри закрывает блокнот и кладет его на стол, затем снимает очки и смотрит на меня.

— Рэйчел, мне кажется, здорово, что ты начинаешь реинтегрироваться в социальное общество. Снова находишься среди людей, знакомишься с новыми, и все это прекрасные шаги для восстановления чувства наслаждения и воплощение жизни. Небольшие достижения означают большие шаги в механизмах преодоления. Гордись этими достижениями.

Я напряженно улыбаюсь. Возможно, «механизмы преодоления», в которые я заставила поверить доктора Эмбри, совсем не те, о которых думает она, но со мной они работают. И разве не в этом смысл? Найти причину, смысл, чтобы снова захотеть жить? Теперь я каждый день живу возможностью того, что может принести мне ночь.

— Кажется, ты продвигаешься вперед и пытаешься понять, какими будут твои следующие шаги, — говорит доктор Эмбри и кладет свои очки на блокнот.

— Полагаю, что так. — И это правда. Я нашла способ. Я снова нашла Бена.

— Ну, несомненно, ты выглядишь более отдохнувшей. Хороший ночной сон помогает. К тебе снова возвращается цвет. Продолжай делать то, что делаешь.

Я улыбаюсь.

— Так и сделаю.

Как по часам, когда я выхожу из офиса доктора Эмбри, звонит телефон. Я отвечаю, даже не глядя на дисплей.

— Привет, мам.

— Привет, дорогая. Как проходит твой день?

Сейчас десять утра, не много может произойти за это время. Это ее способ узнать, как продвигаются мои сеансы, не выглядя чересчур навязчиво. Я плечом прижимаю телефон к уху, выходя из здания, и направляюсь к машине, ища в сумочке ключи.

— Просто прекрасно, как и обычно.

— Я рада это слышать.

Через несколько секунд тишины представляю, как мама расхаживает туда-сюда по кухне и размышляет, рассказывать мне или нет то, что у нее на уме. Подхожу к своей машине, красному «Фольцвагену Джетта», открываю дверь и забрасываю внутрь сумку. С тех пор как утром я зашла в офис доктора Эмбри, солнце уже успело немного нагреть воздух. Перехватываю телефон, чтобы снять куртку, и слышу, как мама глубоко вздыхает.

— На прошлой неделе я столкнулась с Дороти Перри в теннисном клубе. Она упомянула, что ее сын вернулся в город. Ты ведь помнишь Джексона, правда?

Конечно, я помню Джексона Перри. Каждая девчонка, которая ходила в мою школу, помнит Джексона Перри. Капитан команд по футболу и лакроссу. Отличник. Слишком хорош, и это несправедливо.

— Вы вместе ходили в школу, не так ли? Дороти упомянула, что большинство его старых друзей больше не живут здесь, и я подумала, было бы здорово, если бы ты показала ему окрестности. Что думаешь?

Смутившись, я копаюсь в сумке, чтобы найти парковочный талон.

— Он местный. Ему не нужен гид.

— Может, ты поужинаешь с ним? Было бы здорово развеяться.

— Мам, мы не знали друг друга в школе. Он на пару лет старше меня. Нам не о чем разговаривать.

В последний раз я видела Джексона Перри пару лет назад, летом, перед его отъездом в колледж. Он зашел в «Блум Рум», чтобы купить букет цветов, не знаю для кого. Пока он делал заказ, я наблюдала за ним за одним из прилавков.

Остаток дня я задавалась вопросом, кому он покупал цветы. Я хотела проверить чек, чтобы узнать, кому был отправлен букет, но передумала, чтобы не показаться школьницей, влюбленной в короля выпускного (кем, если я правильно помню, он был).

— Возможно, тебе бы захотелось узнать его.

Я замираю, когда понимаю, что означает этот разговор. Мама впервые упомянула о встрече с другим мужчиной или о чем-то близком к свиданию. Даже Тесс не поднимала эту тему. Теперь я чувствую, как ярко светит солнце, и понимаю, что должна остановить маму.

— Нет, — отвечаю я.

— Рэйчел, — пытается она, — было бы не плохо...

— Мам, я сказала нет.

Чувствую, что начинаю потеть, на задней части шеи формируются бусинки пота, и волосы начинают липнуть к ней. Завожу машину и включаю кондиционер на полную. Очень скоро в салон начинает поступать холодный воздух, и я поворачиваю к себе все вентиляционные отверстия, чтобы они дули на меня, остужая внезапный приступ гнева, который чувствую из-за этого разговора.

— Милая, это всего лишь ужин. Должно быть весело.

Мама не только думает, что мне пора снова с кем-то встречаться, но и решила, что Джексон Перри — правильный для этого мужчина. Джексон старше меня на два года, и в старшей школе он был богом.

Мистер Популярность с кучей друзей, умный, спортивный. За ним всегда следовала вереница девчонок. И с несколькими из них он встречался. Но при этом у него не было специфической репутации, о которой можно было бы подумать. Он всегда был добр со всеми и никогда не смотрел ни на кого свысока, хотя родом из богатой семьи. Последнее, что я слышала — после выпускного он отправился в колледж Лиги Плюща и затем переехал в Европу.

— Я не заинтересована, — отвечаю я, подчеркивая каждое слово.