По - другому (СИ) - Евдо Анна Страница 4

— Покажи.

Мы идём на приличном расстоянии. Проходим не чуть, а значительно дальше, сойдя с дорожки на невысокий береговой холмик. Я следую за Ником, который неспешно продвигается по протоптанной тропинке и рассказывает, как впервые обнаружил это место.

Будучи предупреждённой, я всё равно зачарованно останавливаюсь при виде резкого поворота ленты реки. Завораживающий вид! Слева от меня вскидывается рука и указывает на противоположный берег, густо покрытый кустами и деревьями.

— Если присмотреться, на ветках можно разглядеть гнёзда. — Ник подходит ближе.

Я сосредоточенно разглядываю птиц и их стремительные вылеты из и влёты в гущу голых веток, смешанных с хвойными лапами. Поднятая рука Ника продолжает указывать на что-то ещё, в то время как опущенная внезапно приходит в движение и проскальзывает вдоль моего позвоночника к ягодицам. Я отшатываюсь и разворачиваюсь к нему лицом.

*Песня в исп. Н. Королёвой

Глава 3

Марк

Ник остаётся на месте, разводит руки в стороны и криво ухмыляется.

— Что происходит? — я смотрю ему в глаза, всё ещё по-идиотски цепляясь за ничтожную вероятность, что мне показалось.

— А что по-твоему происходит, Лиз? — возвращает мне мой же вопрос.

— Ты распускаешь руки, и далеко не в первый раз за сегодня, — я напряжённо всматриваюсь в его лицо. Что я хочу увидеть? Опровержение или раскаяние? Но вижу лишь ещё шире расплывающуюся ухмылку.

— И ты решила только сейчас сделать мне замечание, плохая хорошая девушка Лиза?

Он словно ударил меня по лицу этими словами.

— Не смей судить меня по себе, — отвечаю тихо, но чётко. — Не все люди такие испорченные.

Ник хлопает в ладоши.

— Наивная и восторженная! — он смеётся. — Я приметил тебя ещё тогда, на боулинге. Думал, ты искусно притворяешься. Оказалось, что нет. У тебя всё хорошо настолько, насколько ты сама веришь. И веришь искренне, без оглядки, — его смех обрывается. — Это чертовски заводит.

У меня так натянута каждая мышца тела, что кажется я могу лопнуть в любой момент. Позади слышатся шаги. Ник спокойно смотрит поверх моего плеча. Я поворачиваюсь и вижу приближающегося Марка. Я устремляюсь к нему навстречу. Он обнимает меня за талию, ловит мой взгляд и переводит глаза на Ника. Тот проходит мимо нас и отрывисто бросает:

— Похоже твой договор требует дополнительного согласования.

Рука на моей талии напрягается. И я отступаю от Марка, разрывая наш контакт. Восторженная и наивная, я ищу объяснение, теперь в своём женихе. Я достаточно хорошо знаю его черты и замечаю, как нервно дёргается кадык, заостряются скулы, сжимаются губы и подрагивает кончик носа. На меня давит его молчание. Я вижу, что он подбирает слова, и начинаю говорить первой. Голос звучит сипло, повторяя уже заданный Нику вопрос:

— Что происходит?

Марк просовывает кончики пальцев в карманы штанов, вытаскивает их и постукивает себя по бёдрам.

— Лиз…

Меня передёргивает.

— Не называй меня так.

Он кивает.

— Лиза, ты в курсе, что я почти год готовлю запуск нового проекта. Это моя идея и я уже вложил в неё кучу времени и сил. С нуля.

Марк делает паузу.

— Я знаю и горжусь твоей настойчивостью и стремлением достичь поставленных целей, — вставляю я, чтобы молчание между нами не затянулось и не раздавило меня нелепыми догадками, которые упорно лезут в голову. — Я всегда поддерживала тебя и никогда не сомневалась, что, при твоём упорстве, всё получится.

Марк наконец смотрит мне в глаза и его взгляд вспыхивает.

— Именно! С твоей поддержкой я в шаге от начала настоящей реализации наработанного. Как только я заключу договор с инвестором, мы с тобой будем в шоколаде с любой начинкой, которую пожелаешь.

Он обхватывает меня за плечи и держит на вытянутых руках, расписывая самые невероятные перспективы. Я заражаюсь его энтузиазмом и неуверенно улыбаюсь. Марк улыбается в ответ.

— Пожалуйста, Лиза, поддержи меня на этом последнем шаге. — Он слегка приседает, не выпуская меня, его лицо становится серьёзным, а взгляд очень внимательным. — За Ником решающее слово — и мы подпишем договор. Польсти его самолюбию, поощри его внимание. Подпусти. Оттолкни. Подразни.

Я застываю. Если слова Ника были пощёчиной, то Марк меня размазывает, не оставляя ни одного живого места. Я не могу вдохнуть, сглотнуть, моргнуть, просто пошевелиться. А он продолжает, набирая темп и увеличивая силу давления пальцев:

— Он зациклился на тебе. Я даже успел приревновать тебя к нему. Но я знаю, что ты моя, а флирт и заигрывания ничего не значат. Зато мы обеспечим себе будущее.

Я отмираю. Сбрасываю руки Марка с себя.

— И тебе плевать какой ценой?

Марк распрямляется.

— Давай не будем драматизировать. Мы взрослые люди. В этой жизни ничего никому не даётся просто так. Смотри на это, как на новый уровень доверия между нами.

Я сжимаю кулаки. Мне хочется разбить эти губы, которые я любила целовать.

— Это не уровень доверия, — я не узнаю собственный голос, сухой и тусклый. — Это уровень неуверенности и трусости. Как вы себе всё представляете? Ты отвозишь меня к нему и ждёшь в соседней комнате? Или он приезжает к нам, а ты задерживаешься на работе?

Марк раздражённо взмахивает рукой.

— Я не прошу тебя с ним спать. Просто прояви немного благосклонности или хотя бы закрой глаза на…

— Боже! — перебиваю я Марка. — Он лапал меня всё утро с твоего согласия, а я — наивная и восторженная, — выплёвываю два эпитета, как самые страшные оскорбления, — пыталась убедить себя, что это всего лишь случайность.

Мне не хватает воздуха, внутри растекается горечь.

— Спасибо, — я прижимаю ладонь к груди и отвешиваю полупоклон, — что не просишь напрямую переспать с ним. Благородный жест с твоей стороны. Только мы же взрослые люди, как ты сам говоришь. Полагаю, ты понимаешь, что половозрелому мужику мало просто погладить попу или потереться боком о привлекающую его женщину, тем более, если она его поощряет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Марк морщится, словно я заставляю его разжевать целый лимон.

— Это вклад в наше будущее. Дальше жизнь станет лучше и пойдёт своим чередом. И вообще, ты не ханжа и открыта экспериментам.

— Не путай открытость экспериментам с пошлостью и распущенностью, — меня начинает тошнить.

— А ты не строй из себя недотрогу, — Марк злится и больше не выбирает выражения. — Я же у тебя не первый. Что, закатить тебе по этому поводу истерику и допрос с пристрастием?

Я сжимаюсь внутренне. До Марка у меня был один парень. Мы с ним встречались на втором курсе. Он был очень основательным, что меня сначала подкупило, и очень скучным, что в итоге свело наши отношения на нет. А потом случился Марк, человек-фейерверк, в чьих взрывах я сейчас сгораю.

— Ты мог бы стать последним, — нам больше не о чем разговаривать, и я спускаюсь обратно на дорожку.

— Так я им и стану, — выпаливает Марк, пытаясь преградить мне путь.

Я обхожу его. Если он затронет меня, я его ударю. Он не предпринимает попытки меня коснуться. Видимо, думает, что разумнее всего дать мне время остыть. Он никогда ничего не решает в приступе гнева. Поэтому мы не ссорились и не ругались. При любой вспышке он предлагал разойтись, успокоиться и поговорить на холодную голову.

Я иду к выезду с территории. Телефон и ключи в кармане куртки. На ходу сдираю с себя дурацкую футболку-балахон и оставляю её на первой попавшейся скамейке. Я намеренно обхожу базу по дальнему кругу. Никого не хочу сейчас видеть. Сталкиваюсь с незнакомой парочкой, проскальзываю мимо и ускоряю шаг. Выхожу за ворота, углубляюсь в лес по подъездной грунтовке и через приложение вызываю такси. Связь скачет, но заказ принимается.

Я захожу за широкую сосну, прислоняюсь спиной к стволу и поднимаю голову вверх. Стою, скрытая деревом, и смотрю в высокое голубое небо через пушистую хвою. Слюна всё такая же горькая, но я хотя бы могу дышать. Стоит перевести взгляд вниз, как подкатывает нестерпимая тошнота. Через некоторое время затекает шея. Я растираю её, медленно отлипаю от сосны. Ноги желейные. Хочется лечь прямо здесь, закрыть глаза и отключиться.