Улей. Уйти нельзя выжить (СИ) - Джиллиан Алекс Алекс Дж Страница 4

— Я знаю, Дея.

— Она много лет вела двойную жизнь. Учитывай этот факт, и он поможет тебе в обучении.

— Что ты хочешь сказать? — повернув голову, я вопросительно смотрю в выразительные янтарные глаза. Обманчиво-теплые и влекущие, они способны соблазнять, убивать и видеть гораздо глубже, чем другие.

— Взгляни на нее, — Дея переводит взгляд на новую пчелку, и я делаю тоже самое. — А теперь спроси себя: кто перед тобой? Нина Даль — обыкновенная ничем не примечательная девушка, или Каталея Гейден — дочь политика, вынужденная жить под чужим именем? Как только научишься различать, поймешь, как действовать дальше. И еще один совет. На время адаптации отведи подозрение пчелки от нашего почетного гостя.

Я молча киваю в ответ, прекрасно понимая, что она имеет в виду.

Смысл борьбы теряется, когда финал предрешен, а господину Мину не нужна смирившаяся со своей участью сексуальная игрушка. Его сценарий предполагает нечто совсем другое. Гостей Улья на всех его уровнях, за исключением восьмого и девятого, крайне редко интересует секс в чистом виде. Единицы хотят чего-то обыденного или слегка незаконного. Всё банальное доступно им в обычной жизни. Купить человека любого пола давно не проблема. Улей дает клиентам больше — безграничные возможности. Игра в Бога или Дьявола. Каждый выбирает то, что ему по душе. Задача корпорации — предоставить этот выбор, учесть любые пожелания, подготовить и организовать процесс, обеспечить условия, гарантировать анонимность и безопасность.

— Удачи, Бут, — ласково улыбнувшись на прощание, Дея удаляется так же бесшумно, как и появилась. Не удержавшись, я провожаю взглядом ее стройную, запечатанную в медное платье фигуру, до тех пор, пока она не исчезает в бесконечно-длинном коридоре.

Выждав полчаса, я снова захожу в белую соту и неспешно приближаюсь к забившейся в угол пчелке. Закрыв глаза, она вполне достоверно создает видимость сна, но меня не так-то просто обмануть. Опустившись перед ней на корточки, я склоняю голову к плечу, с любопытством рассматривая измученную девушку. Отсутствие физических реакций с ее стороны могло бы обмануть любого, но подготовленный наставник распознаёт фальшь даже на расстоянии.

— Я знаю, что ты не спишь, — произношу с ласковой улыбкой. С закрытыми глазами она ее не увидит, но непременно услышит. Этого достаточно, чтобы мозг пчелки считал правильный посыл. — Твоё упрямство бессмысленно. Молчание ничего не изменит. Рано или поздно ты захочешь в туалет или почувствуешь жажду, и тебе все равно придется обратиться ко мне, — сделав паузу, даю ей осмыслить услышанное, но она упорно играет роль застывшей статуи. Что ж попробуем по-другому. — Я не смогу тебе помочь, пока ты не начнешь говорить.

Девушка резко вскидывает голову, обращая на меня умоляющий взгляд. Воспаленные веки и покрасневшие глаза не прибавляют ей привлекательности, как, впрочем, и любой другой женщине в схожей ситуации. Красиво страдать дано далеко не всем.

— Я хочу домой, — сдавленно шепчет она, убирая с лица спутанные светло-каштановые волосы. — Пожалуйста, дай мне уйти.

— Любое желание, кроме этого, — я с сожалением качаю головой. В стальных глазах пчелки вспыхивает гнев, придавая радужкам серебристый оттенок.

— Это все, что я хочу, — ее голос звучит гораздо тверже, избавившись от плаксивых жалобных ноток.

— Подумай еще. Любое, Кая, — удерживая упрямый взгляд, я нежно прикасаюсь к бледной щеке, стирая одинокую слезинку. Дернувшись, девушка испуганно отползает в сторону.

— Меня зовут Нина, — яростно шипит она, впиваясь пальцами в свои колени. — Нина Даль. Тебе нужна Каталея, Кая или кто-то еще, а не я. Ты ошибся. Я Нина, Нина Даль, — повторяет, как заведенная.

Я молча наблюдаю за ее истерикой, не перебивая и не предпринимая попыток приблизиться.

Пусть говорит. Это необходимо в первую очередь ей самой. Моя задача — установить контакт. Пусть и не с первого раза, но я с ней справился.

— У меня есть документы, удостоверение личности, водительские права. Если не веришь, найди мою сумку и проверь. Я могу дать телефон директора галереи, моих коллег, фитнес инструктора и еще десятка людей. Все они подтвердят, что я говорю правду.

— Я верю, что ты говоришь правду, — киваю с искренней обезоруживающей улыбкой, и она ожидаемо теряется, растеряно хлопая пушистыми светлыми ресницами. — Но мы оба знаем, что никакой ошибки нет. Каталея Гейден пять лет назад исчезла из всех сетей и статей светских хроник. Это случилось после покушения на ее мать, в результате которого женщина погибла. Примерно в это же время, в другой стране, в небольшом тихом городке появилась Нина Даль, тихая незаметная девушка, усердно трудящаяся в галерее и избегающая публичных мест, социальных сетей и близких отношений. Исключения — коллеги по работе и крошечное арт-кафе для своих. Мне продолжить?

— Нет, — хрипло отзывается она, обреченно опуская голову.

— Ты была очень осторожной. Не вини себя. Если тебя это утешит, признаюсь, что ты оказалась весьма трудным заказом, — доверительно сообщаю я. — Тебя охраняли, как дочь президента, Кая. Отец сделал все, чтобы обеспечить твою безопасность.

— Дело в нем? В моем отце? Я нужна для политического шантажа? — приняв неизбежное, девушка наконец начинает задавать разумные вопросы.

— Господин Гейден не входит в круг интересов корпорации, — я позволяю себе бескомпромиссный тон. Она должна понять истинное положение вещей сейчас, чтобы потом нам не пришлось снова и снова возвращаться к этому вопросу. — Твой отец не имеет никакого отношения к происходящему и не сможет тебе помочь.

— Он заплатит любые деньги… Даст все, что попросите, — отчаянно шепчет пчелка, поднимая на меня потерянный опустошенный взгляд.

— Господин Гейден не входит в круг интересов корпорации, — с сожалением повторяю я.

— Тогда не понимаю… Зачем? Почему я?

— Улей выбирает лучших, Кая.

— Но я обычная! — восклицает она.

— Очень скоро ты поймешь, что это совсем не так, — заверяю без тени сомнения, и медленно выпрямившись, протягиваю девушке руку: — Пойдём со мной.

Она какое-то время колеблется, настороженно всматриваясь в мое лицо, выискивая подвох или подсказку, но не найдя ни того, ни другого, обреченно вздыхает и вкладывает ледяные пальцы в мою ладонь. Я помогаю пчелке подняться на ноги, поправляю растрепавшиеся волосы и награждаю поощрительной улыбкой.

— У тебя очень красивые глаза, Кая, — взяв ее лицо в ладони, внимательно изучаю правильные аристократические черты, которые не способны скрыть ни припухлости, ни покраснения и темные круги. Немного огранки и породистая пчелка засверкает, как драгоценный бриллиант. — Но настоящий оттенок волос придется вернуть, — подвожу итог детального осмотра, ласково скользнув пальцами по высоким впалым скулам, длинной шее и узким плечам. Какая удивительная покорность. Я поражен.

— Хватит, — шумно выдохнув, Кая делает шаг назад.

Наши взгляды сталкиваются в молчаливом противостоянии, секунды летят одна за другой, превращаясь в минуты, в воздухе разливается искрящееся напряжение, заставляя меня недоверчиво прищуриться. Она смотрит без страха, с откровенным любопытством и толикой смятения, словно не она каких-то пять минут назад в застывшей позе сидела на полу.

Девушка на удивление хорошо владеет собой, учитывая обстоятельства. Выросшие в тепличных условиях породистые пчёлки обычно ведут себя совершенно иначе. Требуют, сыплют оскорблениями, угрожают, потом начинают предлагать деньги, секс, связи, а когда до них доходит вся плачевность их положения, переходят к бессмысленным мольбам или пытаются соблазнить, иногда то и другое одновременно. Новенькая с самого начала продемонстрировала нестандартные реакции, усыпив меня своей пассивностью. Но сейчас, я склонен думать, что девчонка вовсе не так скучна и неинтересна. Уверен, что она еще сможет меня удивить.

— Ты собирался куда-то меня отвести, — напоминает Кая, разрывая зрительный контакт.