Чернила и кость (СИ) - Мади Скайла Страница 4

— Футболку.

Лев безропотно хватается за край футболки и стягивает через голову. Он протягивает ее Черепу, и тот берет без благодарности. Он сокращает расстояние между нами, вытирая кровь с рук. Я отступаю, пока моя голая спина не упирается в холодную бетонную стену. Я подтягиваю колени к груди. Перекинув футболку через плечо, Череп останавливается в нескольких сантиметрах от меня и низко приседает. Я смотрю на его черные кожаные ботинки. Они были блестящими, когда он вошел, и теперь же покрыты кровью.

— Голодна?

Я перевожу взгляд на него. Я была голодна… пока он не засунул свои большие пальцы в чьи-то глазницы. Я отворачиваюсь от него, от ужасающего черепа, нарисованного на его лице.

Ему это не нравится.

Я шиплю, когда он бросается вперед и сжимает мои волосы в кулаках, заставляя меня смотреть на него.

— Когда я задаю тебе вопрос, лучше отвечай.

— Нет, — сглатываю я. — Не голодна.

— Ну, — вздыхает он, отпуская меня. — Сейчас время для позднего завтрака, и нам нужно развлекать людей, так что…

Он тянет за тонкую цепь, что обвивает его шею, и та распускается, звякнув о бетонный пол. Я опускаю взгляд на Черепа, когда он хватает ее конец, обхватывая пальцами гребаный воротник. Точно знаю, что он собирается с ним делать, и он ни за что не повесит это мне на шею.

Я вытягиваю ноги вперед, ударившись ступнями о колени Черепа. Выругавшись, он падает назад, а я извиваюсь всем телом, поднимаясь на четвереньки. Ползу, отчаянно пытаясь убежать от него. Выйти наружу. Я заставляю себя выпрямиться, и мышцы выдерживают мой вес, несмотря на усталость. Я бегу, и мои босые ноги шлепают по бетону. Добираюсь до самого конца и хватаюсь за ручку. Облегчение переполняет меня, когда дверь приоткрывается… только чтобы захлопнуться, когда Череп бросается своим тяжелым телом в меня, и я врезаюсь в дверь.

Я упустила свой шанс. Была недостаточно быстра.

Я раздраженно рычу.

— Ну-ну, Кисунь, — Череп хихикает, прижимаясь ко мне своим большим твердым телом. Он слизывает кровь с моего рта, и я морщусь. — Сейчас не время для игр. Оно будет позже.

Мне плевать.

— Трахни себя.

— Ты все время это повторяешь. — Он смеется, оборачивая тонкую полоску кожи вокруг моей шеи. — И это последний раз, когда я позволю этому случиться.

— Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то ты бредишь.

Ложь, конечно. Он пугает меня до чертиков.

Я вздрагиваю, когда он затягивает ошейник на моем горле, намеренно делая это туже, чем следовало бы. Когда тот встает на место, он отталкивает меня и дергает за воротник, заставляя обернуться.

— И как ты себя чувствуешь? — спрашивает он, злобно ухмыляясь.

Ярость кипит под поверхностью моей кожи. Если бы у меня был нож… если бы у меня был пистолет… я бы забрала его жизнь.

— Унизительно, — бормочу я хриплым голосом.

Череп грубо тянет меня на себя, поэтому я вынуждена двигаться вперед, и мое бедное обнаженное тело врезается в него.

— Чудненько.

***

Два здоровых мужика открывают большие дубовые двойные двери. Я упираюсь пятками и отступаю назад, но унизительный поводок Черепа тянет меня вперед.

Вторая пара темных дубовых дверей распахивается, и я задыхаюсь, обхватив свою грудь руками, когда оказываюсь лицом к лицу с двадцатифутовым деревянным обеденным столом, заполненным гостями, все они мужчины средних лет, одетые в лучшие костюмы, что я когда-либо видела. Опускаю одну руку вниз, и прикрываю как могу местечко между ног. Это возмутительно. Для начала он не собирался меня одеть? Мое сердце колотится в груди, в то время как жар нервозности разливается по всему телу. Этого не может быть.

В комнате мертвая тишина, ни малейшего шороха. Мужчины за столом настороженно наблюдают за нами, пока мы приближаемся. Череп заставляет их нервничать. Конечно, он знает. Он сумасбродный, вспыльчивый психопат с черепом вместо лица.

— Это Котенок, — объявляет Череп, указывая на меня. — Сегодня она наша гостья.

Упираясь пятками, я морщусь, но Череп тянет меня вперед, заставляя спотыкаться. Он шагает вперед, подтягивая меня к свободному деревянному сиденью. Вместо того чтобы сесть, он поворачивается ко мне. Каждый мускул моего тела напрягается, чтобы не вздрогнуть от ужасающего вида татуировки на его черепе. Как он выглядел до того, как перекрыл лицо чем-то таким ужасным? Красивым? У него мальчишеское лицо, или он такой же зловещий под всеми этими черными чернилами?

Я с трудом сглатываю, вздернув подбородок, дабы показать ему, что я не боюсь, хотя и съеживаюсь внутри.

— Сядь, — приказывает Череп спокойным и собранным голосом.

Несмотря на высокий подбородок и расправленные плечи, в глазах у меня стоят слезы. Где же Джай?

— Ты пиздец чокнутый, — говорю я чуть громче шепота.

— Чокнутый? — Он наклоняется так близко, что наши носы соприкасаются. — Ты и половины не знаешь. — Он понижает голос. — Я сказал сидеть.

Я не двигаюсь, и он притворно кривит губы. Это длится недолго — всего долю секунды — его глаза темнеют, и он хватает меня за горло.

— Ты собираешься поставить меня в неловкое положение перед моими коллегами?

Кряхтя, я стискиваю зубы, когда мне в челюсть впиваются пальцами.

— Если ты не хочешь сидеть на стуле, то можешь сесть на пол. — Он отпускает меня, и я отшатываюсь назад. — Сидеть.

Я с трудом сглатываю.

— Я не псина.

Верхняя губа Черепа дергается от отвращения… а потом он срывается. Оскалив зубы, он дергает поводок так сильно, что в шее что-то хрустит, и меня бросает вперед. Я взвизгиваю, когда он выбивает мою лодыжку из-под меня, и падаю на холодные плитки.

— У Кисуни проблемы с послушанием, — объявляет он, опускаясь на свое место. — Но не волнуйтесь. Скоро ее домик будет разрушен.

Довольный собой, он обматывает поводок вокруг подлокотника кресла и натягивает его так сильно, что у меня сжимается горло. Меня притягивают ближе, против моей воли, пока подлокотник не впивается мне в щеку.

— Сидеть. — Череп тихо смеется, гладя меня по голове. — Хорошая девочка. — Ерзая на стуле, он откидывается назад и улыбается людям. — Как ты и говорил до того, как нас прервали…

Человек в синем костюме, сидящий через три стула слева, неловко откашливается.

— Как я уже говорил, мы не уверены, что нам удобно иметь с Вами дело, когда Ваша… личная жизнь на грани срыва.

— Моя личная жизнь вас не касается.

— Не касается? — начал другой. — Мы потеряли сотни и тысячи долларов, когда Вы спустили воду в туннелях, и буквально прошлой ночью Ваш компаунд подвергся нападению со стороны продажного копа Джоэла Стоуна и известной байкерской банды. Нас могли разоблачить. Я бы сказал, что это касается нас. — Где-то в комнате скрипнул стул. — Мы хотим получить компенсацию.

Череп хохочет, и я вздрагиваю от его веселого оттенка.

— Компенсацию? Вы хотите, чтобы я заплатил вам деньги, которые вы, вообще-то, в первую очередь задолжали мне?

— Вернуть в бизнес деньги, что мы одолжили Вам.

Он подается вперед, его ужасающий страх нацеливается на кого-то в конце.

— Между нами говоря, вы задолжали мне двадцать шесть миллионов четыреста тридцать три тысячи девятьсот семьдесят четыре доллара и девяносто три цента. Когда я спустил воду в этих туннелях, вы все семеро потеряли четыреста девяносто тысяч долларов. Я не математический гений, но я бы сказал, что вы все еще должны мне. — Череп ухмыляется. — И не забывай, кто отправил твою прекрасную дочурку учиться в колледж, Уайетт.

— При всем моем уважении, мистер Вульф, ожидать этого неэтично…

— Ты хочешь выйти? Каждый из вас должен продать нужное количество моего нового продукта. Если ты сделаешь это, я найду новых инвесторов.

Воцаряется тишина, а я все еще не могу прийти в себя оттого, что услышала фамилию Черепа. Вульф?

— Мы еще не видели Ваш новый продукт. Откуда мы знаем, что он продастся?

Череп ухмыляется мне, не сводя с меня глаз.