Как в сказке (СИ) - Шторм Наташа Страница 40

Проводы затягивались. Пройдя по рукам второй раз, всё-таки попала в Джип. Всю дорогу выслушивала причитания Коляна. Трогательно, чуть не разрыдалась. Перед посадкой обняла и бритоголовых.

Заняв кожаное кресло у иллюминатора, решила расслабиться и поспать. Получилось.

Орли

Я пробиралась сквозь толпу пассажиров, зная, что о моём прилёте Ван Гогу уже доложили. О, лёгок на помине!

– Мадам Василиса! Как долетели?

Я удобнее перехватила трубку.

– В моём положении было нелегко. Самолёту.

– О, шутка? Оценил. Тогда садитесь в первое такси. Вас подвезут к месту.

Перед глазами встало лицо Маринки. «Ни за что не садись в их транспорт, да и вообще, торгуйся, даже по мелочам!»

– Благодарю за заботу, но я на автобусе. Тем более, что стекляшек при мне нет.

– Прискорбно, мадам.

– А чего это опечалились так? У меня же ещё два дня в запасе. Как только товар будет на руках, буду ждать Вас на набережной.

Ван Гог насторожился.

– Я сам выберу место встречи.

Стало даже смешно.

– Нет. Прошлого раза мне хватило, чуть головы не лишилась. Теперь командовать парадом буду я. Считайте, что делаю Вам великое одолжение. Что значит жизнь малознакомого мальчика, когда на кон поставлены миллионы евро?

Художник ухмыльнулся.

– Так мальчика можно не возвращать?

Вот же козёл!

– Как будет угодно. Только тогда ищите свои цацки на дне Сены.

Ван Гог помолчал.

– Ладно. Договорились.

Давненько не ездила на общественном транспорте. Две пересадки. На месте. Площадь Бастилии. Я вошла в банк. Попросила доступ к семейному сейфу. Я тут vip-клиент. Надо же, как все засуетились. Чай? Кофе? Пожалуй, нет. А вот конфетку всё-таки возьму, даже две.

Спустилась в хранилище, открыла и закрыла сейф, съела тридцать грамм шоколада, посмотрела на часы. Пора.

Вышла из банка, крепко прижимая к себе сумочку. По-моему, всё очень натурально.

«В два пятнадцать подойдёшь к стоянке такси. Там такой рыжий будет. Люсьен. Он из департамента первого округа».

Да, память услужливо подсказывала все пункты инструкции. Озираясь по сторонам, словно в руках у меня, действительно, находились настоящие бриллианты, подошла к стоянке. Вот и Люсьен. Кофе попивает. Да, актёр ещё тот. Называю адрес. Он нехотя соглашается.

Набережная Жоржа Помпиду

Встав у парапета, облокачиваюсь на деревянные поручни, поигрывая сумочкой над водой. Ожидание кажется невыносимым. Звонок.

– Мадам, поверните голову налево. Видите, два прекрасных юноши ждут Вашу сумочку.

«Ты должна выманить Ван Гога на встречу!» ― Маринка смотрела на меня со дна Сены.

– Где мальчик?

– Совсем недалеко. Как только товар окажется в…

– Даже не проверите? Чего Вы боитесь, Ван Гог? Лично я устала и хочу, чтобы мою семью оставили в покое. Мне тоже нужны гарантии.

В трубке раздался смех.

– И каких гарантий Вы ждёте, мадам?

Я тяжело вздохнула.

– Думаю, Вашего слова будет достаточно.

Прошло не более пяти минут, как мои старые знакомые отошли и сели на лавку, а на набережной показался художник. Позади него шёл высокий мужчина. Он крепко держал за руку рыжеволосого мальчугана. Я присмотрелась. Ба, да ведь это отец Междуреченска собственной персоной! Видела его только на фотках в интернете, но запомнила гада!

«Ты должна только отдать футляр и тут же уйти. Ясно?» ― теперь лицо подруги искрилось в прохладном воздухе.

– Рад встрече, мадам! ― старик широко улыбался. ― Как видите, мальчик жив. Итак, где цацки?

Дрожащей рукой протянула сумку.

– Проверять тут будете?

Художник откинул шарф.

– Мне было приятно познакомиться с Вами, мало того, я был счастлив писать Ваш портрет. Вот только жизнь научила меня не оставлять живых свидетелей.

Я с ужасом наблюдала, как в бок Анри упёрся крохотный пистолет с глушителем. Вся кровь отлила от лица.

– Вы не сделаете этого. Тут полно народу.

Ван Гог расхохотался.

– Сейчас тут взорвётся маленькая граната, и начнётся очень большая паника. Поверьте, французам будет не до упавшего мальчика и свалившейся с моста беременной дамы. А, когда нагрянет полиция, мы будем уже далеко, очень далеко.

В руках старика я увидела нож. Неуловимый взмах руки и…

Я медленно оседала на асфальт, хватаясь за стойки парапета. Сумка раскрылась, футляр ударился о край моста и сотни искрящихся брызг полетели в чёрную воду под удивлённые возгласы парижан.

Анри склонился надо мной. Он говорил и говорил, но я ничего не слышала. Что-то блеснуло на втором этаже маленького кафе, а потом блик пропал. Переведя взгляд на распластанное на асфальте тело мэра и агонизирующего художника, прошептала: «Волк вернулся!»

В больницу меня решили не везти. Маринка поставила диагноз «шок» и убедила присутствующих на ломанном французском, что барышню, то есть меня, лучше просто сопроводить домой. Пятерым русским полицейским она выразила благодарность за службу, отправив осматривать достопримечательности старинного города. А когда ещё парни попадут в Париж? Я медленно приходила в себя, наблюдая, как из толпы любопытных вышел мой вездесущий свёкор. Несмотря на протесты французских стражей порядка, он подошёл к Ван Гогу и плюнул ему в лицо. Через минуту художник умер, а месье Логачёв растворился среди зевак.

– Мариш, тут что-то должно взорваться.

– Не паникуй. Тех двоих мы повязали буквально за минуту до убийства. Вот только не пойму, кто стрелял?

Я пожала плечами. Анри хитро подмигнул мне. Догадался, чертёнок.

Спустя час мы были дома, все, кроме Маринки. Подруга спешила в Москву. Пропустить аресты Холодковской группировки она никак не могла.

– Я лучше в отпуск к тебе нагряну. Свалюсь, как снег на голову. Только попробуй, не встреть!

Мы тепло обнялись.

– Да ещё в Москве увидимся. Я же рожать прилечу. Вот только отвечу на все вопросы твоих коллег, и сразу в Россию.

В виду отсутствия собственных сил и домработницы Ниночки, я с благодарностью передала заботу о чистоте рыжему другу. Парень ловко управлялся с тряпкой и шваброй, а Кощей не поленился, сгонял в супермаркет и теперь, повязав фартук, жарил мясо на нашей просторной кухне.

Звонок в двери совершенно не испугал. Наверное, господа полицейские нагрянули. И точно. Беседа длилась не более получаса. На все вопросы я только пожимала плечами, мол, и сама удивлена не меньше. Пусть разбираются со своим спецотделом, который был в курсе операции.

Наступил вечер, а Егор так и не появился. Я занервничала.

– Андрей Григорьевич! Где Ваш сын?

– Ты о каком? ― он погрозил мне пальцем.

– Не придуривайтесь. Я знаю, что Егор в Париже. Как Вы могли это допустить?

Щелчок входной двери.

На пороге возникли два брата.

– Вась, а нам скучно в Москве стало, вот решили…― Иван широко улыбнулся.

– Не трать красноречия, ― гаркнул Кощей. ― Вас раскусили.

Я надула губки.

– Ладно ты, придурок, каких свет не видывал, Ванька, но как мог ты, муж мой, отец моего ребёнка, так необдуманно рисковать? Убить вас мало.

Егор хохотнул.

– Вась, я лучший. Только я мог защитить тебя, а то, что ты не уйдёшь живой, отец сразу просёк. А Ванька, он помогал. Я без него не справился бы.

– Круто. Только ты сноровку растерял. Мэра положил, а Ван Гога ранил.

– Да это он специально, чтобы батя с дружком старым попрощаться успел, чтобы знал, гнида, откуда смерть его пришла. ― Иван по-хозяйски развалился на диване и обнял меня за плечи. ― А ты молодец, Василиса, горжусь.

Я высвободилась и подошла к мужу.

– Как себя чувствуешь?

Егор усалил меня к себе на колени и крепко прижал к груди. И тут острая боль пронзила моё тело. Муж перепугался и разжал объятья.