Необходимо и недостаточно (СИ) - "Швепса" Страница 42

— Успокойся, Пэнс! С ней всё нормально! — взмолился я, мечтая лишь о том, чтобы она угомонилась и закрыла дверь с той стороны.

— Нет, подожди! У меня была похожая ситуация! Всё можно исправить. Сколько капель афродизиака ты ей дал?

Я тяжело сглотнул, внутренне словно готовясь к забегу по минному полю. Если бы не Грейнджер, давно бы свалил отсюда, прекратив этот бесполезный разговор, но с ней на руках я явно не смогу сбежать от вездесущей Пэнс и только наворочу шумихи в коридорах Хогвартса. Она так просто не отстанет. Мерлин.

— Нисколько, — со сталью в голосе изрёк я. — Мы не принимали афродизиак. Услышь меня, наконец. С Грейнджер, блять, всё нормально.

— Не понимаю, — прошептала Пэнси, тупо уставившись на меня и опустив руки вдоль тела. — Хочешь сказать, что ты… ты и грязнокровка… Это не может быть правдой! Это неправильно!

— Неправильно совать нос в чужие дела, — отрезал я. — Уходи, Пэнс. Не нужно бесить меня ещё больше.

Пэнс судорожно вдохнула, словно задыхалась. Её губы дрожали, но в глазах стояли лишь жгучая злость и настырность.

— Бесить?! — голос девушки сорвался на крик, а кулаки резко сжались, впиваясь острыми чёрными ноготками в ладонь. — Ты страдал от одиночества весь сентябрь, и только я была рядом! Ты так решил отплатить мне?!

— Что, блять?! Очнись уже. Страдаешь от одиночества тут только ты, Пэнс.

— О, правда?! — она истерично захохотала, а сразу после ударила меня кулаком в грудь. — Ты хоть знаешь, о чём болтаешь, когда валяешься в отключке после дозы?! «Мама, не оставляй меня одного. Нет, я не виноват, я не убивал, не отворачивайтесь от меня!» — писклявым наигранным голосом кричала Пэнс.

— Заткнись! — заорал я, занося руку.

— Что, ударишь?! Давай! — выпалила Пэнс, глядя на меня снизу верх, насквозь прожигая зелёными глазами. — Но именно я успокаивала тебя, убаюкивала, как ребёнка, лишь бы тебе стало лучше! Лишь бы ты понял, что кто-то есть рядом! И этот кто-то — я.

Я тяжело сглотнул, опуская руку. Она словно резала меня, потрошила все мои внутренности и выкидывала с вершины Астрономической башни в разные стороны так, что теперь их ни за что не собрать. С каждым словом втискивала иглы в мой череп, явно ожидая, что я вот-вот взорвусь.

Не могу поверить, что я и правда говорил это. Что выставлял напоказ всю свою боль, в это же самое время находясь в пучине безграничного наслаждения. Сука.

— Я ни за что не поверю, что Грейнджер, — Пэнс ткнула пальцем в девушку на столе, — просто по доброй воле решила с тобой перепихнуться! Ты себя вообще слышишь?! Не нужно держать меня за дуру, Драко Малфой, — не успокаивалась слизеринка, начиная словно ощупывать мою рубашку, проводя руками по торсу и спускаясь всё ниже. — Где афродизиак?! Отдай его!

— Прекращай! — я сделал шаг назад, но она успела схватиться за ремень, тут же притягивая моё по-прежнему неустойчивое тело к себе.

— Я не допущу, что бы ты спал с кем-то, кроме меня, только потому, что тебе захотелось приключений на задницу!

Пэнс тут же нагло нырнула в карман моих брюк, и я не успел перехватить её руку. Она сразу нащупала пакетик с датуром и с ликованием на лице потянула ладонь на себя, делая пару шагов назад.

— Сука! — прорычал я.

Девушка с довольной усмешкой опустила глаза к своей ладони, но её полуулыбка тут же исказилась, стоило ей понять, что именно она вытащила из моего кармана. Я пулей приблизился к ней, вырывая датур из тонкой руки.

— Драко, — прошептала она, аккуратно дотрагиваясь до моего плеча. — Я…

— Отъебись! — рявкнул я, тут же отворачиваясь и направляясь к Грейнджер. С меня хватит.

Пиздец. Тотальный Пиздец.

— Ты… опять сел на наркотики? — опешила Пэнс. Она поджала губы, и её чуть ли не трясло, пока я стаскивал Грейнджер с парты и поднимал её на руках. — Но зачем?.. Ты… Вы… — её глаза мгновенно распахнулись, и она перевела взгляд на Грейнджер, перегораживая мне путь из класса. — Она… тоже?!

— Не твоё дело, — я не узнавал свой собственный голос, он был ледянее, чем когда-либо. — Если хоть кто-то в Хогвартсе узнает, ты труп, Пэнс. Я тебе это обещаю.

— Но как…

— С дороги, блять!

Я толкнул Пэнс плечом, впечатывая её в школьную парту, и двинулся между рядов к выходу, чувствуя, как с каждым шагом сознание окончательно возвращается в реальность и стоять на ногах, удерживая Грейнджер, становится всё легче. Ёбаная Паркинсон вмиг выдернула меня из эйфории своим мозгоебучим припадком.

Я не шутил, что убью её. Если она только посмеет растрындеть обо мне и Грейнджер, собственными руками придушу.

Игнорируя доносившиеся до меня рыдания подруги, я пнул дверь, выходя в коридор.

Меня передёргивало от одной мысли, что я действительно чуть ли не плакался ей, будучи под датуром. Что я говорил всё это дерьмо, что сидело на подкорках сознания. Не мог поверить, что сейчас Пэнс вывалила это на меня, будто ударяя наотмашь моими же терзаниями о собственной никчемной жизни.

Одиночество?! Да чёрта с два. Мне никто не нужен.

Младшекурсники в панике разбегались по сторонам коридора, освобождая мне проход. Я прижимал расслабленное тело Грейнджер к себе так, чтобы её лицо утыкалось мне в плечо. Пусть лучше все боятся моего озлобленного бешеного вида, чем успевают разглядеть, кого именно я несу.

Блять, сколько же проблем из-за этой заучки. Я вынужден делать для неё слишком много, чтобы прикрыть и свою задницу. Не дай Мерлин встретить кого-то из её дружков. Вынести ещё и их понос у меня просто не хватит терпения.

— Драко, расслабься и замри на секунду, — твердил Самюэль, полулёжа на кожаном диване и, как мне казалось, внутренне отсчитывая минуты до окончания сеанса. — Единственная твоя проблема — это твой же разум. Ты отвергаешь всё хорошее, что преподносит тебе жизнь. А плохое и мерзкое впитываешь словно губка.

Психолог же должен был излечивать меня, а не давить на больные точки?! Чёртово Министерство.

— Это не так, — упрямо твердил я сквозь стиснутые зубы.

— Ответь мне, когда ты в последний раз искренне улыбался? Веселился, смеялся?

— В школе. С друзьями, — ответил я после тяжёлого вздоха. Потому что если буду молчать, то меня арестуют и отправят прямиком в Азкабан.

— А сейчас?

— А сейчас все наши семьи мертвы, и нам как-то не до смеха, — процедил я, закатив глаза.

— Но остались ли в твоей жизни люди, с которыми тебе хорошо? С которыми ты бы мог испытывать положительные эмоции, улыбаться?

Я сжал кулаки, злясь на Самюэля за то, что он не уловил смысла слов «наши семьи мертвы». Что нам, блять, не до ёбаного смеха. На хрена он вообще нужен, если я просто хочу сдохнуть и не видеть пустого Мэнора, по которому ходил чёртов псих?!

Но с моих уст так и не сорвалось это ужасно пугающее «не осталось», от которого сжималось всё внутри. От ответа меня спас сигнал часов, который известил нас о конце сеанса.

Я продолжал идти по коридору Хогвартса с Грейнджер на руках и зачем-то вспоминал идиотские вопросы покойного недопсихолога, который впоследствии оказался ещё и наркоторговцем. Его голос внутри сознания словно успокаивал, восстанавливал равновесие, помогая прийти в относительную норму.

Когда я последний раз смеялся?

Кудри Грейнджер лезли в лицо, и я сдул их с губ, тут же застыв посреди коридора.

Я смеялся именно с ней.

Сегодня утром, когда она забавно бесилась и била меня подушкой. Потому что в кои-то веки я, сука, выспался и прекрасно себя чувствовал. Потому что был рад, что она не плюнула мне в лицо, обвиняя в посягательстве на свою честь. Потому что сказала грёбаное «спасибо», которое я не заслуживал.

И да, я всё ещё помнил эти солёные супчики по утрам с похмелья. Так почему же она?.. Нет. Нельзя даже думать о подобной чуши.

Я сжал её тело, прижимая ближе к себе, и возобновил шаги.

Тогда, в классе, я ведь сам начал всё это. Зажал Грейнджер у стола, не оставив выбора. Во мне не было ни капли датура, но я чуть не поцеловал её. Чёртову грязнокровку. Вот так просто.