Дж. Уорд - Темный любовник Страница 43

Хосе закинул в рот горстку арахиса. — Я не оставляю тебя здесь.

— Я возьму такси до дома.

— Нет уж. Я пооколачиваюсь тут, пока ты не вырубишься. Потом притащу тебя обратно в квартиру. Часок полюбуюсь на то, как ты блюёшь. Заброшу тебя в кровать. И заправлю кофеварку перед уходом. Аспирин будет лежать рядом с сахарницей.

— У меня нет сахарницы.

— Значит рядом с пакетом сахара.

Батч улыбнулся. — Из тебя выйдет потрясная жена, Хосе.

— Именно это мне моя и говорит.

Они не нарушали молчания, пока Эбби не налила номер четыре.

— Метательные звездочки, которые я изъял у подозреваемого, — произнес Батч. — Что мы знаем о них?

— Такие же, как те, что мы нашли на месте взрыва и рядом с телом Черри. Форма «Тайфун». 3,1 унции[84] нержавеющей стали хорошего качества. Диаметр четыре дюйма. Смещенный центр тяжести. Их можно заказать через Интернет где-то по двенадцать баксов за штуку, или приобрести через академии боевых искусств. И нет ни одного отпечатка.

— Остальное оружие?

— Роскошный набор ножей. Мальчики в лаборатории не на шутку завелись, как только увидели их. Металлический сплав, твердый как алмаз, великолепная ручная работа. Метка изготовителя отсутствует. Пистолет — старая знакомая стандартная девятимиллиметровая «Беретта»[85], модель «92G-SD». О нем очень хорошо заботились, и, естественно, серийный номер спилен. Странная штука с пулями. Никогда не видел ничего подобного. Полые, заполнены какой-то жидкостью. Мальчики считают, что это обычная вода. Но зачем кому-то это нужно?

— Ты, должно быть, шутишь.

— У-угу.

— И никаких отпечатков.

— Неа.

— Ни на чем?

— Неа, — Хосе покончил с блюдцем арахиса и поднял руку, чтобы привлечь внимание Эбби. — Крайне скользкий тип. Чертовски аккуратный, комар носа не подточит. Настоящий профессионал. Ставлю, он хочет переехать на север из «Большого Яблока»[86]. Не похоже, что он местный.

— Скажи мне, что пока я впустую терял время с проклятым санитаром из «Скорой», мы связались с Полицейским управлением Нью-Йорка.

Подошла Эбби с новой порцией орехов и скотча.

— Мы делаем баллистическую экспертизу пистолета, может, найдем что-то необычное, — спокойно продолжил Хосе. — Сверяем номера на банкнотах. Завтра же утром передадим нью-йоркским парням все, что накопаем, но это будет не так уж много.

Батч выругался, наблюдая за тем, как вновь наполняется блюдце.

— Если с Бет что-то случится… — он не закончил фразу.

— Мы найдем их, — Хосе помолчал. — И помоги ему Бог, если он причинит ей зло.

Да, Батч самолично достанет парня.

— Помоги ему Бог, — пообещал он, освобождая бокал для следующего раунда.

Сидя на диване и дожидаясь, пока Бет снова заговорит, Роф ощущал полное истощение. Казалось, он не мог вынести веса собственного тела, а кости прогнулись под бременем плоти и мускулов.

Переиграв в уме сцену из переулка у полицейского участка, он понял, что не стёр копу память. А значит, полиция будет искать его, имея на руках подробное описание.

Черт возьми. Он был так занят дурацкой драмой, что забыл принять меры предосторожности.

Он становился небрежным. А небрежность опасна.

— Как ты узнал об оргазмах? — неожиданно спросила Бет.

Роф напрягся. Так же, как и его член, от одного только звучания слова, слетевшего с ее губ.

Меняя положение, чтобы брюки так не давили, он раздумывал, сможет ли уклониться от ответа. Прямо сейчас ему не хотелось обсуждать секс, которым они занимались. Только не когда она лежит в постели. Всего в нескольких футах от него.

Он вспомнил ощущение ее кожи. Мягкой. Гладкой. Теплой.

— Как ты узнал? — напомнила она.

— Это же правда, разве нет?

— Да, — прошептала она. — С тобой было по-другому из-за того, что ты — не… ты… Черт, я даже не могу произнести это слово.

— Возможно, — он плотно сжал ладони и переплел пальцы. — Я не знаю.

Потому что и для него тоже все было по-другому, хотя, строго говоря, она до сих пор оставалась человеком.

— Он не мой любовник. Батч. Коп. Нет.

Из груди Рофа вырвался вздох облегчения. — Я рад.

— Так что, если снова его увидишь, не убивай.

— Окей.

Воцарилось долгое молчание, которое нарушил шорох атласных простыней. Роф услышал, как она перевернулась на кровати.

В голове у него тут же возникла соблазнительная картина ее трущихся друг о друга бедер, а затем раскрывающихся под давлением его рук. Разведенных еще дальше его головой, рисующей дорожку поцелуев вниз к тому месту, где он так отчаянно желал быть.

Вампир судорожно сглотнул, все тело покрылось мурашками.

— Роф?

— Да.

— Ты ведь не собирался спать со мной прошлой ночью, да?

Вызывая в памяти туманные образы ее тела, он не мог не прикрыть глаза.

— Нет, не собирался.

— Так почему же ты это сделал?

«Да разве мог я устоять?» — подумал он, сжав зубы. Он был не в силах оставить ее.

— Роф?

— Потому что я должен был, — ответил он. Пытаясь найти хоть какое-то облегчение, он вытянул руки. Сердце грохотало в груди, а инстинкты обострились так, словно он находился в пылу сражения. Роф слышал каждый вдох, касавшийся ее губ, мог различить каждый удар ее сердца и шум крови, бегущей по венам.

— Почему? — прошептала она.

Ему следует уйти. Он должен оставить ее одну.

— Скажи мне, почему.

— Ты заставила меня осознать насколько холоден я внутри.

Шорох атласа не заставил себя ждать.

— Мне понравилось согревать тебя, — хрипло произнесла она. — Мне нравилось чувствовать тебя.

От этих слов внутри него проснулся темный голод, скручивая внутренности в жгут.

Роф перестал дышать. Застыл в ожидании, надеясь, что это пройдет. Но острая потребность, бурлящая в нем, становилась лишь сильнее.

Черт, эта ужасная потребность касалась не только секса. Он хотел крови.

Ее.

Он поспешно поднялся и отошел подальше. Ему определенно нужно убраться отсюда. Оказаться на улице. Найти сражение. Драку.

И ему необходимо питаться.

— Слушай, мне пора. Но я хочу, чтобы ты осталась здесь.

— Не уходи.

— Я должен.

— Почему?

Его рот приоткрылся, а клыки запульсировали, удлиняясь.

Но наружу рвалась не только жажда ощутить вкус ее крови. Эрекция причиняла боль, твердая мощь рвалась наружу под ширинкой. Два отчаянных желания полностью поглотили его. Секс. Кровь.

С ней и ее.

— Ты убегаешь? — прошептала она. Это был скорее вопрос. И только капля ехидства.