Продайся мне (СИ) - Соловьева Анастасия Страница 43

Он впервые целует меня именно так — словно я самая драгоценная и хрупкая в мире вещь, а он — её единственный счастливый обладатель. Как можно испортить этот момент отвратительной правдой? Может, иногда всё же стоит врать?

— Хорошо, что всё обошлось, — говорит Дамир осипшим голосом. — А с этим подонком я разберусь.

— Что? — испуганно мотаю головой. — Не нужно! Он просто избалованный мальчишка, не стоит с ним связываться.

А ещё у бывшего влиятельные родители, и я не хочу, чтобы Дамиру ставили палки в колёса. Сильные мира сего способные на любые гадости. Верю, что Назар больше никогда меня не потревожит. Он блефовал, упоминая о деньгах. Если в нём осталось хотя бы кроха здравого смысла, он понимает, что никто не вернёт ему такую огромную сумму.

— И снова ты его защищаешь, — с грустной усмешкой произносит Дамир.

— Ничего подобного! Я лишь не хочу, чтобы ты марал об него руки.

— А это уже мне решать, — в его голосе прорезаются стальные нотки, отчего я невольно вздрагиваю.

Дамир размыкает объятия. Я отстраняюсь от него, рваным движением поправляю упавшие на лоб волосы, виновато улыбаюсь.

— Может, чай сделать? Или кофе? Ты, наверное, очень голоден. Прости, что испортила тебе вечер.

— Илана, когда ты перестанешь извиняться? Я вообще доживу до этого дня? — теперь я слышу нотки усталости в его тихом голосе.

— Я же не специально…

Он тяжело вздыхает, встаёт с кровати и подходит к холодильнику. Целую минуту изучает его содержимое, после чего предлагает:

— Давай приготовим лёгкий ужин, а потом посмотрим какое-нибудь кино. Идёт?

— Да, конечно, — усердно киваю я, растягивая губы в искренней улыбке.

Всё обошлось. Дамир поверил моим словам. Мне не нужно говорить о пережитом ужасе, не нужно показывать свою уязвимость, а затем плакать ему в рубашку и видеть разочарование или отстранённость в любимых карих глазах.

Я со всем справлюсь сама. Забуду о случившемся, похороню дурные воспоминания под бетонной стеной. Назар больше никогда не испортит мне жизнь. Я не открою перед ним двери, не отвечу на его возможные звонки. И наконец-то стану сильной самостоятельной девушкой.

43

В двери громко стучат. Я отвлекаюсь от компьютера, удивлённо моргаю, не понимая, кто мешает мне работать. Бросаю взгляд на часы. До обеденного перерыва ещё сорок минут, значит, это не Вероника. В голову приходит сумасшедшая мысль: а вдруг сюда явился Назар? С нашего разговора прошло ровно семь дней, то есть сегодня я должна вернуть ему долг. Нет, абсурд какой-то! Бывший не настолько тупой, чтобы прийти в офис Дамира. Да и не нужны ему деньги, он просто любит унижать других.

Снова раздаётся настойчивый стук. Я прочищаю горло и громко произношу:

— Да, войдите!

Двери распахиваются, и в кабинет влетает раскрасневшаяся Альвина. Вот кого-кого, а её я точно не ожидала увидеть.

— Привет, — улыбается она и падает на свободный стул. Устремляет на меня любопытный взгляд, ведёт себя так, словно что-то знает. — Как жизнь?

— Нормально, — теряюсь я. — Работаю. А ты что здесь делаешь?

— Как что? Я ненадолго за границу укатила, а когда вернулась — обнаружила женские вещи в доме Дамира. Не подскажешь, чью зубную щётку и расчёску я видела в ванной, а? — она внезапно подмигивает мне, начинает улыбаться ещё шире.

Я совсем забыла об Альвине. Дамир говорил, что его сестра путешествует по Европе, но я не придала этому значения. Даже не подумала ей написать или позвонить.

— Мы встречаемся, — смущённо признаюсь я, потупив взгляд.

Альвина взвизгивает, вскакивает с места и бросается на меня. Смеюсь, с радостью обнимая её в ответ.

— Я так рада! Капец, ты даже не представляешь, — вопит она. — Дамир кучу лет ни с кем не встречался, для него это настоящий подвиг. И ваше воссоединение произошло благодаря мне. Где аплодисменты, где овации, а? Я не поняла.

Она насмешливо смотрит на меня, играя выразительными бровями. Я подношу ладонь к груди и притворно кланяюсь. Альвина снова хохочет, машет руками, а потом вытирает влажные от смеха глаза.

— Спасибо за тот разговор. Если бы не ты, возможно, мы бы с Дамиром никогда не сошлись, — благодарю её приглушенным голосом. — Я последовала твоему совету и вернулась на работу, а Дамир… В общем, всё как-то само собой получилось. Мы уже две недели вместе.

— Блин, ну вы и красавчики, конечно. Снюхались за моей спиной. Никто ничего не сообщил: ты не звонила, Дамира вообще фиг разговоришь.

— Тогда как ты догадалась, что вещи мои?

— Да я просто Шерлок. Ты не знала? — смеётся Альвина. У неё явно хорошее настроение. Я тоже хочу быть такой беззаботной и радостной, как она.

— Нет, не знала.

— А чьи ещё это могут быть вещи? Я вспомнила наш последний разговор и сложила два плюс два. Сразу прибежала к братишке, он во всём раскололся. Довольный, как слон, — Альвина перестаёт улыбаться, а её голос становится предельно серьёзным. — Только будь с ним честной, хорошо? У Дамира пунктик насчёт этого.

— Знаю. Он мне рассказывал.

— Серьёзно? Про Лену? — Альвина выглядит потрясённой. Её брови взлетают вверх, рот округляется буквой «о».

— Лена — это его бывшая невеста, так ведь? Он просто имени не называл.

— Да, она.

— Дамир упомянул, что не верит людям из-за тройного предательства: отца, лучшего друга и будущей невесты.

Альвина барабанит пальцами по столу, смотрит на меня с явным недоумением.

— Значит, между вами всё серьёзно, — приходит она к неожиданному выводу. — Дамир никому не рассказывает о прошлом. Тогда предупреждаю: не причиняй боль моему брату. Не предавай его. Он с виду неприступный и холодный, как долбанный айсберг в океане, но поверь, у него большое любящее сердце.

— Я верю. Знаю, — киваю, растроганная её словами. В носу начинает щипать, в лёгких не хватает воздуха. Мне хочется обнять Альвину и пообещать, что я буду лучшей девушкой для Дамира.

Но сделать это не могу. Не имею права, ведь я — лгунья и трусиха.

— Так, стоп, — Альвина хлопает ладонью по столу. — Что это было за выражение?

— Какое?

— Виноватое! Ты уже в чём-то накосячила? Обманула моего брата?

В голосе Альвины нет угрозы или давления, скорее — тревога. Я смотрю ей в глаза, вижу в них заботу и неожиданно для самой себя утвердительно киваю.

— Да, — всхлипываю, закрываю лицо ладонями.

Мне стыдно. Я пожалела о своём вранье на следующее же утро, когда окончательно пришла в себя и смогла трезво оценить масштаб случившейся катастрофы. Тогда, после приставаний Назара, я плохо соображала, мне было страшно, дурно, хреново, паника и отчаяние душили изнутри, поэтому я поступила так, как привыкла — утаила правду. Целую неделю я пыталась избавиться от чувства вины, раздирающего душу, но у меня ничего не вышло. Скрыв от Дамира важную информацию, я словно совершила предательство. Он напрасно поверил мне. Ничто не оправдывает моё враньё. Снова и снова я наступаю на одни и те же грабли — отгораживаюсь от человека, с которым хочу связать свою жизнь.

Чего я только не передумала за эту неделю. Несколько раз мне даже снились кошмары, и Дамир будил меня, гладил по голове и шептал на ухо нежные успокаивающие слова. Я засыпала в его крепких объятиях, а утром делала вид, будто забыла, что именно мне приснилось. Сначала он верил, а потом я стала замечать глубокую складку между его бровей. Кажется, Дамир что-то подозревает. Он ведь умный и проницательный, а я плохо скрываю эмоции.

Уже несколько дней я не высыпаюсь из-за кошмаров, в которых Назар выламывает дверь, прижимает меня к стене и снова пытается изнасиловать. Иногда я закрываю глаза и вижу разъяренное лицо бывшего парня. А вчера Дамир подошёл ко мне сзади и попытался обнять, а я дёрнулась от него, потому что испугалась. Страх сдавил горло, а волоски на теле встали дыбом. Мне привиделось, что это Назар. Не знаю, почему. Нервы стали ни к чёрту. Я попыталась отшутиться, но Дамир лишь нахмурился и, покачав головой, ушёл в спальню. Когда я вернулась, он ко мне даже не прикоснулся. Мы впервые заснули в удушающей тишине.