Уроки вирта - Анастасия Градцева Страница 44

Я буквально втащила Илью в свою комнату, заперла на всякий случай дверь и повернулась к нему:

— Ну что, поговорим о предпочтениях в сексе? — не удержалась я от подъебки. — С этого же надо начинать, да?

— Это пройденный этап, — Илья буквально пожирал меня глазами.

— Ну уж нет, — продолжала его поддразнивать я. — Давай рассказывай! Что тебе нравится в постели, а?

— В постели мне нравишься ты, — жестко припечатал Илья и ловко уронил меня на кровать. Навис сверху и ухмыльнулся: — Желательно без одежды.

— Ммм, какое интересное предложение!

— Очень, — его шепот обжег ухо, а зубы чувствительно прикусили мочку, и по телу сразу разбежались колкие искры возбуждения. — Давай, солнышко, покажи мне себя. Позволь сделать тебе хорошо…

Я приподнялась и стянула с себя свитшот, с запоздалым сожалением вспомнив, что на мне сегодня простой спортивный лифчик. Вот если бы это был красивый кружевной…

Но додумать эту мысль я не успела, потому что Илья большими пальцами погладил соски, заставляя их затвердеть, а потом наклонился и вобрал в рот один — прямо через ткань. Я ахнула и непроизвольно выгнулась, подставляясь под горячие умелые губы. Его руки в это время ловко справлялись с пуговицей на моих джинсах и с молнией, и вскоре я лежала под Ильей в одном белье, сладко постанывая от того, как он меня ласкал.

Влажная ткань лифчика неприятно холодила кожу, и я попыталась его снять, но Илья угадал мое движение и раздел меня сам. Восхищенно вздохнул, увидев мою грудь, накрыл ее ладонями, в которых она идеально помещалась, а потом уткнулся лицом в ложбинку и застонал:

— Ох блядь, ты везде невозможно красивая…Так не бывает, Дин! Ты мне снишься!

Его губы обхватили сначала один, потом другой сосок, вырвав из меня полустон-полухрип, и двинулись выше, оставляя на своем пути цепочку поцелуев. Горячий язык облизал ключицы и нежную ямку у горла, а потом скользнул к приоткрытому рту.

— Солнышко, — жарко выдохнул Илья мне в губы и поцеловал. Его руки, ласковые, теплые, приятно-твердые, оглаживали меня и были, казалось, везде. Накрывали грудь, играли с набухшими сосками, гладили чувствительный живот и подбирались к бедрам — еще не касаясь треугольника трусиков, но осторожно обводя их по контуру.

— Илья, — простонала я и потянула его на себя. Мне было мало, я хотела ощутить вес его тела, запах, дыхание. Мне нужен был он так близко, как это только было возможно.

Он подчинился, прижав меня к кровати собой, и я изумленно охнула, потому что не ожидала, что Илья будет таким тяжелым. А еще плотная ткань его одежды неприятно раздражала обнаженную кожу, и я хрипло потребовала:

— Раздевайся!

Илья на мгновение замялся. Тогда я сама схватила его за толстовку и потянула ее наверх. А затем стащила с него и футболку, отшвырнув ее куда-то на пол. Вся эта одежда наконец перестала прятать от меня Илью, и я жадно уставилась на его торс. Накачанным Илью, безусловно, нельзя было назвать, никаких огромных бугров мышц тут не было и в помине, но странным образом мне это никак не мешало. Его плечи и руки были худощавыми, ладно вылепленными, и весь он был жесткий, жилистый, твердый, словно высеченный из камня. Я беззастенчиво пялилась на него, ведя взглядом сверху вниз: от острых ключиц и треугольника светлых волос на груди к темно-розовым соскам, потом к тем самым идеальным кубикам пресса, от вида которых у меня тут же рот наполнился слюной, и, наконец, к светлой дорожке, которая тянулась от ямки пупка и ныряла за пояс джинсов — туда, где уже выделялся внушительный бугор.

Илья заерзал и смущенно опустил ресницы, будто ему было неловко под моим взглядом. А когда я потянулась, чтобы погладить его по плечам, перехватил мои руки, накрыл меня собой и так поцеловал, что у меня все мысли из головы вышибло.

Горячие твердые губы жестко ласкали мои, язык жадно вылизывал мой рот, а я только и могла, что стонать — мои руки Илья так и не отпустил. Перехватив запястья одной ладонью, другой он нырнул между моих ног, накрыл лобок и слегка надавил кончиками пальцев там, где уже было влажно.

Я замычала от слабых импульсов удовольствия, потянулась к его руке бедрами, и он воспринял это как сигнал к действию: быстро снял последний клочок ткани, остававшийся на мне, устроился рядом и коснулся моего рта своими пальцами, чуть раздвигая губы.

— Оближи, — приказал он, и я задохнулась от возбуждения. Послушно приняла в рот пальцы и начала их сосать, лаская языком шершавую, плотную, чуть солоноватую кожу.

Илья прерывисто вздохнул: о да, ему явно это нравилось!

— Хватит, — наконец хрипло выдохнул он, вытащил мокрые, блестящие от слюны пальцы и снова вошел ими в меня — теперь уже ниже. Я приняла его легко — внутри все было скользким от смазки, а когда он опять нашел ту чувствительную точку, уже не могла соображать и только тихо, беспрерывно стонала.

— Покричи для меня, моя хорошая, давай, — порочно шептал Илья, вбиваясь в меня пальцами и жестко лаская там, где было так мучительно-приятно. — Я же вижу, что тебе нравится. Не сдерживайся!

В ресторане я тогда искусала всю руку, чтобы не выдать себя, поэтому теперь было особенно сладко не молчать, не скрываться, а отпустить себя. Вскрикивать, стонать и умолять в полный голос.

— Еще… Илья… вот тут… сильнееее…аххх!

Я выгнулась и неожиданно для себя кончила. Оргазм ослепил яркой вспышкой, на мгновение выбросив меня из реальности. Но возвращаться было приятно — ведь мы только начали.

— Как же красиво ты кончаешь, — восхищенно выдохнул Илья, покрывая поцелуями мое лицо. — И как я хочу тебя попробовать. Можно?

Разморенная оргазмом, я вяло кивнула, не до конца понимая, что он имеет в виду. А когда мои ноги раздвинули в стороны, а лицо Ильи оказалось между ними, уже поздно было говорить «нет». И, если честно, не очень-то и хотелось сопротивляться.

Так приятно было ощущать легкие поцелуи на внутренней стороне бедер, чувствовать бесстыдный язык, слизывающий с меня все соки и нагло вонзающийся внутрь, но все это