Невинность (ЛП) - Свино Ли Страница 45

— Сейчас на благотворительном вечере в отеле «Элизиум». А все остальное время он держит меня в «Короне». Почему ты не рассказала мне об отце? И что он сделал? — Она не хотела спрашивать об этом, но слова вырвались сами собой.

— Потому что ты никогда не должна прикасаться к темной стороне этого мира. Мы всегда должны были быть вместе. Только ты и я. И так будет снова. Мы убьем сукиного сына и…

— Нет, — ответила Кора сердито. — Я не хочу, чтобы ты или мои дяди навредили ему, — как только эти слова слетели с ее губ, она поняла, что это правда.

— Что?!

Кора посмотрела в пол и поднесла руку ко лбу.

Господи, она облажалась. Потому что это была правда. Она не хотела, чтобы Маркус пострадал. И то, что сказала та женщина раньше, ее беспокоило. Она ревновала.

И как бы хорошо ни выглядела жизнь на ферме… она не могла вернуться. Для этого было уже слишком поздно. То, что у нее началось с Маркусом, что бы это ни было, она должна сама во всем разобраться.

Кора посмотрела на себя в зеркало. Женщина, которую она видела, больше не выглядела чужой. Она выглядела бледной, но сногсшибательной. Драгоценный оттенок красного платья придавал ее коже сияющий вид.

— Он запудрил тебе голову, — ледяным тоном заявила ее мама.

Кора не отрицала этого. Почему ей не хочется воспользоваться тем возмездием, которое обещала ей мать?

— Мы не смогли проникнуть в город, но мы работаем над этим, детка. Мы придем. — Голос матери звучал так холодно, что у Коры по спине пробежал холодок.

Кора уже слышала подобную интонацию раньше, обычно перед самым страшным наказанием.

— Мне нужно идти, мама. Я сама во всем разберусь. Просто хотела, чтобы ты знала, что со мной все в порядке.

Кора повесила трубку, до того, как мама успела сказать что-то еще. Она открыла дверь и с силой сунула трубку в руку красивой блондинки.

Глупо было брать его и еще глупее звонить матери. Услышав ее голос, все вернулось.

Пощечины, если сожжет бекон для завтрака. Ее толкнут на землю и запрут в доме, если она о чем-то задумается и поздно вернется с поля. Лишат еды, если Деми решит, что она стала слишком толстой в талии. Каждый день шквал оскорблений и обзываний.

Да, Маркус надел на нее ошейник. Но он ни разу ее не ударил. Он не обзывал ее, и если ему по-прежнему позволять такие вольности, как эта, то она выйдет из пентхауса, возможно, даже вернется работать волонтером в приют…

‹Итак, из-за того, что он меньшее из двух зол, он вдруг стал твоим рыцарем в сияющих доспехах?»

— Знаешь, — женщина, чье имя Кора так и не узнала, лукаво приподняла бровь. — У Маркуса бывают весь смелые замыслы в спальне. В следующий раз, когда мы с ним встретимся, будет весело, если ты присоединишься, займемся сексом в троем.

Кора сердито посмотрела на нее: — Пошла ты к черту.

Она подошла к столу, за которым сидел Маркус. Он встал, как будто хотел отодвинуть для нее стул, но она резко отодвинула его, прежде чем муж успел это сделать, и тяжело села, не сводя глаз с аукциониста и не смотря в его сторону.

На стол подали шампанское, Кора схватила свой бокал и залпом выпила. Он был шипучим и прохладным, и, несмотря на легкий привкус, она выпила его до дна. Затем потянулась к нетронутому бокалу, стоявшему перед Маркусом, но тот быстро протянул руку и ее остановил.

Кора сердито посмотрела на него. В ответ его взгляд потемнел, когда он встретился с ее взглядом. Он не выглядел довольным.

Ну и хрен с ним. Она одарила его слащаво-сладкой улыбкой. — О, дорогой, я так хочу пить, — сказала она достаточно громко, чтобы все остальные за столом услышали.

— Возьми мою воду, милая, — ответил он, протягивая ей свой бокал.

Она сощурилась, глядя на него, но приняла воду. Позже она раздобудет еще шампанского. Если и существовала ночь, чтобы напиться, так это сейчас. Коре было все равно, что ей всего лишь девятнадцать.

Внезапно Маркус поднял аукционную лопатку, которую она даже не заметила у него в руках, и крикнул: — Пятьдесят тысяч долларов.

Все вокруг ахнули, и Кора выпрямилась, внезапно переводя взгляд с аукциониста в передней части зала на Маркуса.

— Ну, друзья, это самый дорогой билет в театр. Будут ли у меня другие предложения? Я так и думал. Продано номеру сорок шесть.

У Коры отвисла челюсть. Неужели он только что… Она снова повернулась к Маркусу.

— Что ты сделал?

Он одарил ее своей характерной улыбкой. — Пожертвовал на благотворительность.

Она пристально смотрела на него, пока аукционист рассказывал о следующем предмете.

Ей оставалось только думать о сегодняшнем вечере, о матери, о женщине в черном платье и, самое главное, о Маркусе. Она пришла к нескольким выводам, кроме того, что очень запуталась и, вероятно, не может доверять своим суждениям.

Аукцион наконец закончился, и подали ужин. Арман шептал ей на ухо о городских сплетнях, а остальные за столом вели вежливую беседу. У Коры нашлось что ответить, когда речь зашла о пожертвовании Маркуса.

— Я не удивлена, — сказала Кора, ему улыбнувшись. — Маркус поддерживает всевозможные благотворительные организации. Это одна из причин, почему мы полюбили друг друга. Ему нравится, что я много времени провожу в приюте для собак на углу 35-й улицы и Фив. — Она повернулась, улыбаясь, к Маркусу. — Разве не так, дорогой?

Он прищурился, но кивнул. — Да, я всегда восхищался твоей добротой.

— Правда? — сказал мужчина с другой стороны стола, с явным интересом. — Не знаю, говорил ли, но я работаю в «Нью-Олимпик Пост». Все всегда интересуются неуловимым мистером, а сейчас и миссис Убели. Мне бы очень хотелось написать статью о благотворительности.

— Нет, — ответил Маркус, а Кора захлопала в ладоши от явного восторга. — Да! Это было бы замечательно.

Маркус посмотрел на нее, а она продолжала улыбаться. — Да ладно тебе, дорогой. Ты такой уважаемый бизнесмен в городе. — Она подняла руку, чтобы поправить его галстук, хотя он и не нуждался в этом. — Вполне естественно, что к тебе проявляют любопытство.

Кора снова посмотрела на репортера. — Приходите во вторник. Я буду там волонтером.

Под столом Маркус положил руку на ее бедро. Она повернулась к нему и ослепительно улыбнулась. — Мейв будет так рада поделиться историей приюта.

Маркус холодно улыбнулся, его взгляд стал жестким, а затем сменил тему. Тем не менее, он все еще был очень занят, поскольку рукой скользнул под боковой разрез ее платья и вверх по внутренней стороне бедра.

Кора с трудом сдержала вздох, сделав быстрый глоток воды.

Впрочем, Маркус на этом не остановился. Одной рукой он ел копченого лосося, а другой продолжал свой путь вверх по ее бедру, пока не отодвинул ее трусики в сторону, а затем, ох…

Пальцы Коры, сжимавшие вилку, побелели, когда он ввел в нее палец. Прямо за обеденным столом. В комнате с сотнями людей. Пока она сидела в дизайнерском платье, Маркус болтал с другим мужчиной о текущем состоянии фондового рынка.

Как он смеет…

О. Ох…

Ее захлестнуло наслаждение, острое и удивительное. Она откинулась на спинку стула и раздвинула ноги так широко, насколько позволяло платье.

«Нет. Что, черт возьми, она делает? Она не могла…»

О! Он ласкал ее двумя длинными толстыми пальцами, входя и выходя, поглаживая ее складочки и поднимаясь к клитору, прежде чем снова безжалостно в нее проникнуть.

Это было неправильно. Так, так неправильно наслаждаться этим.

Она быстро задышала, когда удовольствие разлилось по всему телу теплыми волнами. Она сжала стакан с водой и прикусила нижнюю губу, чтобы не закричать. «О да… О да. Именно тут. Именно так.

Так близко… О-о-о!» Ей хотелось запрокинуть голову и закрыть глаза. Но никто не должен знать, что он с ней делает. Она даже себе не хотела признаваться в том, что он с ней делает. Маркус еще яростнее стал ласкать ее пальцами.

Оргазм подбирался постепенно, но распространялся, волна за волной, расходясь от ее средоточия. Появилась легкость, такая чистая и освобождающая, что Коре хотелось держаться за нее вечно. То, что заставлял ее чувствовать Маркус… то, что он заставлял ее чувствовать…