Личное дело майора Власовой (СИ) - Дибривская Екатерина Александровна Страница 45

– Ты сразу бросился искать любовницу Вадима? – понимающе спрашиваю у Ярослава.

– Да. На дворе ночь, девки на точках, вот я и решил, что продуктивно будет покумекать с ними сразу. Уж хоть кто-то что-то да слышал!

– Ты позвонил Рите, предупредил, что задержишься, – протягиваю я. – Поехал один, наверняка, никого не предупреждал.

– Конечно. Сама знаешь, как шалашовки любят внимание наших. Решил, что мне одному будет проще разжиться информацией.

– Судя по тому, что ты здесь, разжился, – усмехаюсь я, хотя мне совсем не весело.

– Именно. Потолковал с парочкой постоянных информаторш, они быстренько пробежались, опросили своих, и примерно через час мне позвонили и назвали адрес. Вроде как соседка той барышни, которая ходила в любовницах Перминова. Ну я и поехал. Дом в садовом товариществе на краю города. Соседей почти никого. Свет горел, может, в паре домов всего. Меня уже тогда, на въезде должно было насторожить это обстоятельство. Но я не придал этому значения. Где ж ещё жить таким дамам и устраивать притоны, если не вдали от центра и внимания властей?

– И что было дальше? – затаив дыхание, спрашиваю у него.

– Известно, что, – усмехается Ярик. – Дверь приоткрыта. Я постучал, позвал хозяев. Изнутри послышался стон. Я достал пистолет, вошёл. Она лежала посреди небольшой комнатушки, в животе – нож. Видимо, успела извернуться в последний момент, и удар сместился с центра груди вниз. В полубессознательном состоянии она хваталась за нож, пытаясь его извлечь. Я бросился её останавливать, ну, тебе не меньше моего известно, что она истекла бы кровью за считанные мгновения, если бы вытащила это Чёртово железо. Она начала отталкивать мои руки. Я говорил ей, что сотрудник полиции, успокаивал, уговаривал прекратить сопротивляться, что мне нужно вызвать бригаду скорой помощи, но она, захлёбываясь кровью, извивалась и пыталась ухватиться за рукоять. А я пытался её удержать от непоправимого. И вот, представь, картина Репина: врывается группа захвата, я держу обеими руками рукоять ножа, воткнутого в тело девушки, которая отчаянно сопротивляется, руки по локоть в крови. Ну, ясен пень, меня скрутили в бараний рог! Пока всё проверили, пока разобрались, явился Карпин и предъявил мне обвинение в попытке предумышленного убийства гражданки Вертухаевой Виктории Сергеевны. На основании показаний Даниила Успенского он решил, что я и есть вышеуказанный задержанным “мент при больших погонах”, оттого и ринулся убивать проститутку, которая знала меня в лицо.

– Ой, дурак! – протягиваю я. – А что Семёнов?

– Да Алексей Олегович, может, и ничего бы, если бы не одно “но”, Гель. Опергруппа поехала на выезд, звонила женщина, представилась соседкой свежеубиенной гражданки Вертухаевой, сказала, что ей очень страшно, так как к подруге “наведался любовник и, кажется, её убивает”, а любовник подруги – полицейский, майор или подполковник, она, мол, в погонах не понимает, но видела его у подруги по форме. А зовут, само собой, Ярославом…

– Ну он же не дебил, Власов! – с сомнением протягиваю я. – Любому дураку ясно, что шито белыми нитками. Слишком явная подстава…

– Ясно или нет, а я сижу здесь. Вертухаева скончалась в карете скорой помощи, звонящую “подругу” так и не нашли. Теперь пока меня вдоль и поперёк не проверят, не выпустят.

– Что мне делать, Ярослав? – спрашиваю прямо. Знаю же, что он успел обдумать все варианты и наверняка у него есть удобоваримый план.

– Нужно пошукать среди дам облегчённого поведения, может, есть эта соседка на самом деле. Если же её в природе не существует, то нужно найти любовницу Кента. Во-первых, она наверняка знает от подруги Перминова, кто наш товарищ в погонах, во-вторых, через неё можно выйти на самого Кента. А уж он точно знает, что случилось с Ликой Велегурской.

– Думаю, что любовница Кента и звонила оба раза под видом соседки Виктории, – задумчиво протягиваю я. – Иначе получается, что два разных женских голоса одинаково представились соседкой жертвы, которая знала и могла указать на продажного оборотня в погонах… А ты не фиксировал звонок через дежурку, откуда они могли знать про соседку?

– Да, не бьётся, ты права, – вздыхает Ярослав. – Тогда, думаю, не имеет смысла терять время на поиски несуществующей соседки. Ищи любовницу Дуболомова. Только после убийства Вертухаевой разговорить девок будет непросто… Жаль, что нет никаких записей, кто из проституток выступал в клубе! Эта информация нам бы не помешала, вот только знает об этом, опять же, Кент и минимум один из его вербовщиков, кто курировал вопросы с продажными девками. Здесь всё вертелся тот приятель Велегурской, любитель клетчатых пиджаков, помнишь? Как его звали?

У меня пересыхает во рту, но я выдавливаю:

– Юджин.

– Точно, Юджин, – соглашается Власов. – Но этот как пропал во время облавы наших друзей из Федералки, так нигде больше и не светился. А жаль, уж он точно должен знать, кого привлекали для подработки в клубе, возможно, даже знает, кто из девок регулярно спал с Дуболомовым. Ты свяжись на всякий случай с Акмановым, вдруг про этого Юджина появилась ещё какая информация, ладно? Я знаю, что ты не в восторге, Гель, но Денис толковый мужик, не отмахивайся от помощи, мы сейчас не в том положении. Кровь из носа нужно найти любовницу Кента и самого Иннокентия. Найдёшь их, узнаешь, за кого я тут отдуваюсь.

Возможно, мне удастся сократить поиски до собственной гостиной, если Женя согласится выдать контакты любовницы Дуболомова. И пока это моя единственная реальная надежда.

– Я поняла, Ярослав. Я найду их и вытащу тебя отсюда как можно скорее.

– И, Гель, – добавляет Ярик. – Пожалуйста, будь осторожна. Если это кто-то из комитета, тебя постараются вести и захотят убрать, когда ты выйдешь на след.

– Скорее всего меня отстранят от работы до конца официального расследования твоего дела, Власов, – с сожалением говорю ему. – Это не значит, что брошу расследование, но возможности мои будут сильно ограничены.

– Я понимаю, Ангелин. – Власов накрывает ладонью мою руку и сжимает. – Ты – единственный человек, которому я доверяю как самому себе. И благодарен тебе за помощь в любом случае. Если ты поймёшь, что выхода нет… Не лезь в пекло, хорошо?

– Власов… – шепчу я. На глазах выступают слёзы, и он качает головой:

– Ангелин, пожалуйста, я никогда не прощу себе, если ты снова пострадаешь из-за меня. Ты не обязана, Гель. Если будет угроза твоей жизни, то оставь это дело. Я выкарабкаюсь, если буду знать, что вся моя семья в порядке. Ты всегда была и всегда будешь частью моей семьи, и я запрещаю тебе рисковать собой ради меня.

– Ты же знаешь, что я не успокоюсь, пока не вытащу тебя отсюда? – спрашиваю на всякий случай.

Власов усмехается:

– Знаю, потому и прошу. Гель, ты очень поможешь мне, если присмотришь за Ритой и девочками. И совсем не облегчишь мне жизнь, если погибнешь.

– Я не собираюсь погибать, Власов. Только найти доказательства твоей невиновности и засадить настоящего ублюдка!

– Моя девочка! – смеётся Ярослав, и я улыбаюсь в ответ.

Дверь с лязгом открывается, и в допросную заглядывает дежурный.

– Майор Власова Ангелина Анатольевна? Вас вызывает полковник Семёнов. – говорит он. – Немедленно.

Моя улыбка застывает. Я смотрю на Власова с затаённым опасением, не решаясь больше произнести ни звука. Вот и всё. Игра начинается, и мне необходимо одержать в ней победу, не зная правил.

19. Ангелина

– Значит, так, Власова, – напутствует полковник. – Все силы бросаешь на то, чтобы доказать непричастность Ярослава к преступному бизнесу. У тебя везде зелёный свет и все ресурсы.

– Алексей Олегович, то есть вы понимаете, что Власова подставляют? – присвистываю я. – Зачем тогда этот цирк с его задержанием?

– Не мне тебе объяснять, Ангелина Анатольевна, что у меня не было другого выхода. Оставь я его на свободе, позволь я ему продолжать расследование, его бы просто убрали. Уж не знаю, что он там нарыл, куда сунулся, но подполковника Власова слили технично. Нехорошие у меня подозрения, товарищ майор, не верю я в то, что Власов мог принимать участие в подобном, потому и приказываю поставить на паузу все прочие расследования и заняться его делом.