В твоих руках не страшно (СИ) - Островская Ольга Страница 49

— У меня почти не было моей магии… в этот раз, — признаюсь не особо охотно.

— В этот раз, — зловеще повторяет он за мной, зачем-то продолжая гладить мою спину. — Подозреваю, что шрамов было бы намного больше, если бы не твой дар. Как долго это продолжалось?

— Долго. Очень долго. Кажется, целую вечность, — шепчу я, замирая каждый раз, когда он поднимает руку, и дрожа, когда опускает обратно. Эта простая, но столь неожиданная ласка что-то странное со мной делает. Разум велит быть настороже, а телу… просто приятно. Мне так давно не доводилось испытывать на себе ничьей нежности. Обычной нежности. Без плотского подтекста. А мужской так и вовсе… никогда.

А потом я внезапно чувствую, как Аедан придвигается ещё ближе… и целует мою спину. Мои шрамы. Целует так осторожно и легко, словно извиняясь. Судорожно хватанув ртом воздух, я резко выпрямляюсь, слепо таращась в стену напротив, и прислушиваясь к своим ощущениям.

Что он… Зачем?

— Так много боли могло бы не быть, если бы я нашёл тебя раньше. Если бы только знал, — в голосе мужчины столь явно звучит сожаление, что я, не сдержавшись, поворачиваю к нему голову, пытаясь рассмотреть. — Но теперь я нашёл тебя, маленькая. И всё будет по-другому. Для нас обоих.

— Как по-другому? — уточняю осторожно, не зная даже, как относиться к его словам.

— Хорошо всё будет, вот увидишь, — уверяет мягко. Потом опускает вниз руку. — Вода совсем остыла. Замёрзнешь. Подвинься немного, чтобы я тебя случайно не обжёг.

После секундного раздумья, я всё-таки выполняю его требование, подвигаясь вперёд и освобождая позади себя место в бадье — мне действительно уже потихоньку становится холодно. Как только я это делаю, его величество сразу же осторожно доливает по стенке пару ковшей горячей воды.

— Давай, мыться, Крольчонок. Представь, что я… твоя служанка. Можешь даже глаза закрыть, чтобы не видеть, кто тебя касается на самом деле, — оглушает меня новым распоряжением.

— Я всё равно буду знать. Вы не похожи ни на одну из… знакомых мне служанок. И я не соглашалась ещё, — возражаю, настороженно наблюдая за ним через плечо.

— Так соглашайся. И можешь спрашивать всё, что угодно. Я даже не буду ничего спрашивать у тебя взамен. Только отвечать на твои вопросы. Правдиво и без утайки. Если откажешься, решу, что ты не готова ещё знать правду…

— И оставите меня в покое?

— Нет, конечно. Я тебя нашёл. И отпущу только в том случае, если буду точно уверен, что противен тебе и это невозможно изменить. Отсутствие твёрдого уверенного «Нет» для любого демона повод доказать, что это робкое «Да», — подмигивает его несносное тиранистое величество. — Ну подумай сама. Вот ты сможешь сейчас сказать мне «Нет», так чтобы я поверил? Действительно откажешься узнать правду о себе, том, кто ты для меня, и возможно ли твоё исцеление? И я ведь не о теле говорю, крольчонок. И даже не о восстановлении твоего дара — он и без меня вернётся. Я говорю о твоей душе, твоей светлой сущности. Если скажешь мне «нет» я уйду. Не обещаю, что отступлюсь, но на время уйду. Решай. Сейчас.

Я не могу сказать этого твёрдого «нет». И ему это прекрасно известно. Слишком ощутимы для меня изменения, которые со мной случились после нашей встречи. Слишком непонятны. Пугающие, но и вселяющие надежду на исцеление и нормальную жизнь. На возможность иметь когда-то ребёнка, о чём я так сильно мечтаю. И мне, как магу жизни, нестерпимо сильно хочется знать, как он это со мной сделал. Почему он?

— Что такого важного может быть в мытье служанки, что сам король демонов её уговаривает на это? — вздыхаю тяжело.

Даже для меня эта попытка увильнуть от ответа кажется жалкой. Демон же в ответ лишь иронично ухмыляется, качая головой. Что-то там переливает из ведра в ведро, кажется, разбавляет воду до тёплой.

— Ну какая из тебя служанка, Крольчонок? Вся такая воздушная, хрупкая. Руки нежные. Не хочешь говорить правду, можешь пока не говорить. Но хоть не обманывай. А насчёт важности… не в купании дело. Я хочу позаботиться о тебе. Показать, что мои прикосновения не опасны для тебя и не несут боли. В конце концов, мне просто хочется сделать тебе приятно и получить взамен твоё светлое удовольствие. Моей тьме это будет вкусно. Ну и прикасаться к тебе. Хотя бы так, пока ты не готова к большему. Закрывай глаза, буду на голову воду лить.

«Нет» я так и не сказала. Большего ему и не понадобилось. Первым делом Аедан снял с себя камзол, закатал рукава и взялся за мои волосы. Притом мыл их так долго и тщательно, что у меня успело закрасться подозрение — не пытается ли он таким способом смыть с них краску? Немного это у него даже получилось. Они явно стали на порядок светлее.

И пока его величество сосредоточенно занимался моей головой, я успела расслабиться в уютном коконе его силы, успела привыкнуть немного к ощущению его рук. И даже придремать, сидя в тёплой воде.

— Неужели не задашь ни одного вопроса, Крольчонок? — поинтересовался Аедан, в очередной раз смыв с моих волос пену.

— Вы начали рассказывать про то, что исцеляете меня, упоминали слуг Маоха. Расскажите, пожалуйста, как это связано со мной… с вами? — сонно бормочу я, собираясь с мыслями. Видимо, мало я спала. Недостаточно для восстановления. Совершенно недостаточно. Либо это демон так на меня влияет.

— Со мной самым прямым образом. Я маг смерти и мой род издревле служит Маоху, — оглушает меня признанием Аедан. — Но и к тебе это тоже имеет самое непосредственное отношение. Ты светлая. Маг жизни. Наши силы, как две стороны одной медали. Противоположности, которые при должном сочетании, дополняют и делают друг друга сильнее.

— Я думала, наоборот. Разве тьма не стремится поглотить свет?

— Я же говорю, тебе нужно будет многое изучить, когда прибудем в столицу. Моя библиотека будет полностью к твоим услугам, — демон скручивает мои волосы, отжимая, и перебрасывает их мне на грудь, после чего принимается намыливать мои плечи, постепенно спускаясь всё ниже.

Его мыльные руки на моей уже распаренной горячей водой спине ощущаются теперь совершенно по-другому. Приятно. Хорошо. Особенно, когда мужчина неожиданно начинает разминать мои мышцы, очень умело и аккуратно, явно приправляя свои действия магией.

— Тьма не может без света, как свет не может без тьмы. Они дополняют друг друга, наполняют сутью и оттеняют. Останься что-то одно, и это будет пустота, — продолжает он просвещать меня. — Уж это ты должна понимать. Другое дело, что дураков хватает и среди светлых и среди тёмных. Но об этом можно очень долго рассуждать. У нас речь сейчас не о том. Ты маг жизни. Твой дар дарить жизнь, дарить свет, радость, благословение, исцелять своей силой. Не мне тебе рассказывать о твоих умениях, хотя думаю, ты сама о них многого не знаешь. Мой дар другой. Я могу нести смерть, даровать её, питаться ею, моя тьма способна сожрать всё, на что падёт мой взгляд, любую сущность, если я пожелаю. И я, как никто, чувствую тьму в других. Ту, что свойственна этой душе. Или навязанную извне. Проклятия. Душевные раны. Я остро ощущаю эманации боли, страха, страдания, гнева, ненависти, отчаяния, всех тёмных эмоций. В тебе этого очень много. Этих тёмных пятен на твоей светлой ауре, тёмной паутины, что душит тебя и ломает изнутри. И я могу убрать это. Забрать себе, поглотив без остатка. Поверхностно я уже это делаю. Легче всего это мне удаётся, когда ты спишь рядом, в моих объятиях. Чтобы исцелить тебя полностью, мне нужно твоё согласие и участие.

— Полностью? Разве это возможно? — ошарашенно переспрашиваю я, пытаясь уложить в голове всё услышанное.

— От тебя зависит, — многозначительно усмехается демон и незаметно стягивает с меня простыню, пользуясь моей растерянностью. — Чем ближе мы становимся, тем тоньше я могу воздействовать на тебя и твою сущность. Тут важно твоё доверие, а с этим у нас проблемы, ведь так? Даже несмотря на мою печать.

— Вы поставили её без спросу. И до сих пор не объяснили толком, что она означает, — осмелев, напоминаю ему. — Как-то… не верится, что только одну лишь вашу защиту. Я чувствую, что гораздо больше.