Жена из прошлого (СИ) - Янова Екатерина Страница 5

В пол уха слушала, как Егор уверенно говорит по телефону. Да. Он явно не испытывает того же волнения, что и я. Если бы сейчас позвонили мне, я бы, наверное, не смогла даже на звонок ответить.

Закончив разговор, Егор вновь сосредоточился на мне. Ждал ответа, а я только и смогла пробормотать, что подумаю.

Обратная дорога, впрочем, как и весь остаток дня, прошел, как в тумане. Я не могла ни на чем сосредоточиться. И даже сейчас, в пол уха слушала, что щебечет мой сын. Я уже забрала его с тренировки по плаванию, и теперь мы приехали домой. Он продолжал делиться всем, что случилось за день, рассказывал, как отвечал на уроке, какие оценки получил, я только кивала. Информация не доходила до меня полностью, голова гудела от беспокойных мыслей. Егор дал мне два дня на раздумья. Потом обещал позвонить. Что мне делать? Я была в полной прострации. Мне нужно немного успокоиться.

Зазвонил телефон. Я аж подпрыгнула. Глянула на дисплей. Наташка. Подруга моя. Сейчас начнет пытать. Она работает у нас в бухгалтерии. Значит, слухи уже и до их этажа дошли.

Ответила.

Как я и предполагала, Наташка перешла сразу к делу:

— Никуля, давай, колись, что из того что мне доложили, правда?

— Смотря что тебе наплели, — устало ответила я.

— Ой, я даже повторять не хочу. Я должна от тебя все услышать. Ты с этим мужиком правда замутила или это брехня?

— Конечно, брехня. Я его едва знаю.

— Это не аргумент. Можно потрахаться и до знакомства. Хотя, это не про тебя. Если только по голове огреть! — ржет она.

Мне не смешно.

— Ну а раз знаешь, что спрашиваешь. Нет у меня с ним ничего. Пообедали вместе и все. Обещал еще позвонить через пару дней. Вот тогда и пошлю окончательно, — не собираюсь я никому ничего рассказывать, все равно не поймет. Наташка по жизни легко идет, мужиков также меняет. Никто больше пары месяцев в ее жизни не задерживается. Поэтому мои сомнения у нее только очередной приступ смеха вызовут.

— Ты чё, дура? Разве такими мужиками разбрасываются? Или ты до конца жизни собралась верность своему козлу хранить?! — ну вот. Началось.

— Причем тут верность? Я просто не хочу начинать то, к чему не готова! Не готова потому, что не хочу напасть на еще одного козла!

— А что, этот, тоже козел?

— Да откуда я знаю. У него ж на лбу не написано!

— Не скажи! Есть мужики, у которых бегущей строкой прочитать можно, не козел, а КОЗЛИЩЕ! Ты в очках с ним была? А то, может, не заметила, просто? — продолжает угорать Натаха. Хорошо, хоть кому-то весело.

— Может и не заметила. Это у тебя глаз наметанный и зрение хорошее.

— Так ты мне его хоть покажи, я тебе сразу психологический портрет составлю.

— Нет, спасибо. Мне без козлов и козлищ спокойнее.

— Так ты еще и о здоровье женском не забывай. У тебя секса сколько не было? Я даже спрашивать боюсь. Я бы уже на стены бросалась, не то что на мужиков.

— Так то ты. А мне без них спокойнее. Пусть без секса, зато без нервов.

— Ну, как хочешь. А если серьезно, то не спеши отказываться. Присмотрись. Тебе бы просто выбраться из своего кокона, в который ты от всех спряталась. Встряхнуться, — говорит она совсем другим тоном. Понимаю, что сейчас она серьезна. Мы с ней давно дружим. Она хорошо меня знает.

— Ладно, Наташ. Я подумаю. Не буду рубить с плеча.

— Вот. Уже хорошо. А если все-таки окажется козлом, отправляй ко мне. Я знаю, что с ними делать! — Наташка в своем репертуаре.

Прощаемся с ней на веселой ноте. Все же она смогла поднять мне настроение. За это и люблю ее. За неубиваемый юмор и позитив.

Ночь я провела практически без сна. Ворочалась, проваливаясь в беспокойный сон, где меня преследовали карие глаза, вытягивающие из меня душу. Конечно, был большой соблазн согласиться. Наташка права. Что я теряю? Вроде взрослая женщина, свободная. Только я настолько отвыкла от мужского внимания, я ведь кроме своего мужа даже не целовалась ни с кем. Он был моим первым мужчиной во всех смыслах, и потом я ни на кого не смотрела, мне было это не нужно. А когда ушел из семьи, я так и осталась одна. Опять Натахины слова вспомнила про кокон. И опять права она. Моя жизнь и не жизнь вовсе. Так. Существование. Отгородилась от всех бетонной стеной, думала крепкой. А, оказалось, нет. Этот мужчина за пару мимолетных встреч заставил покрыться стену трещинами сомнений, а что дальше будет? Если сломает ее совсем, проберется в душу, а потом обманет? Я ведь не переживу больше. Я эту стену слезами выстроила кровавыми. Болью и страданиями. Сколько ночей в подушку выла? Мысли самые черные в голове роились, если бы не сын, даже не знаю, выжила бы или нет. А, с другой стороны, как там говорят? Лучше сделать и пожалеть, чем жалеть о несделанном всю жизнь? Боже. Как я переживу эти два дня. Лучше бы не говорил, когда позвонит, я точно свихнусь!

Глава 4

Я мучилась сомнениями все два дня. Окончательное решение так и не приняла, хотя больше все же склонялась к тому, чтобы отказаться. Какие мне отношения, у меня времени нет. Работа и ребенок. Домой еле приползаю.

Утром встала, снова не выспавшись. Как всегда закрутилась в делах. На работу немного опоздала, а это со мной редко случается. Гном отчитал меня, а потом завалил работой. Не моей, между прочим. Ну да ладно. Переживу. Только переделала его задания, зазвонил телефон. Высветился незнакомый номер. Наверное, он. Сердце ушло в пятки. Хотела не отвечать, потом вздохнула несколько раз, и приняла вызов, как в воду ледяную бросилась. Сначала даже не поняла, почему слышу женский голос, и что он говорит. А когда дошло, подскочила резко на стуле и за горло схватилась, потому что дыхание перевалило. Звонили из школы Антона. Незнакомая женщина сообщила, что мой сын упал и сломал ногу. Потом что-то еще говорила, но я уловила только то, что они уже вызвали скорую помощь, и теперь ждут врачей. Просят приехать меня. Конечно, я сорвалась, едва успела предупредить Гнома, стараясь не смотреть на его недовольную рожу.

Когда подъехала к школе, оказалось, что скорая уже увезла Антошу в больницу. С ним поехала школьная медсестра. Я бросилась следом, не собираясь слушать причитания учителя Антона. Потом со всем разберемся. Спасибо хоть номер больницы сказали, куда его повезли.

Матерясь про себя и проклиная всех на свете, почти сорок минут толкалась по пробкам. Потом еще минут пятнадцать искала, где приемное отделение. У меня даже телефона этой медсестры не было. Хоть бы что-то узнать, как там мой мальчик?

Наконец, нашла нужную дверь. Там какая-то мерзкая тетка обругала меня, что без бахил. Господи! Пошла искать бахилы. Аппарат, оказывается, стоит только в соседнем здании. Уже закипая, как чайник, пошла туда. Купила проклятые бахилы. Вернулась, одела их, прошла мимо мегеры на входе. Антона нашла в коридоре на лавочке вместе с незнакомой женщиной, которая представилась медсестрой (имя я не запомнила). Бросилась к нему. Мой мальчик сидел тихий и бледный. На лице следы уже высохших слез. Нога была забинтована. Почувствовала, что тоже подкатывают слезы. Нет. Надо держаться. Спросила, где врач. Выяснилось, что врач подходил, узнал, что ждут меня, и ушел. Что за хрень? Разве не должны оказать СКОРУЮ помощь? Пошла искать врача. Дверь одного из кабинетов открылась, оттуда вышел мужчина в белом халате, на бейджике значилось «Врач-травматолог». Я бросилась к нему. Оказалось, по адресу. Только он с меня потребовал документы ребенка: свидетельство о рождении и полис. Господи. Это все дома. Я попыталась объяснить ситуацию. В итоге увидела недовольное лицо:

— А что ж вы, мамочка, не подготовились. Мы вас только потому и ждали, думали, вы документы привезете, а так, для чего вы прилетели? — надменным поучительным тоном произнес врач. У меня, аж, дар речи пропал. Всегда в таких ситуациях хочется одновременно оправдаться, послать урода подальше, а еще спросить: "Вам документы важнее жизни ребенка?" Только, пока ты ищешь слова, перед тобой успевают развернуться и уйти, бросив на прощание, сокроментальное "ждите". Чего ждите, зачем?