Ванесса Фульгарис - Сексуальное Рождество Страница 5

Дорис увидела жажду в глазах мужчины, который провёл языком по своим губам. Прежде чем он продвинулся между её ног, женщина мягко обхватила его и в неё плавно проник твёрдый член.

Влагалище Дорис жадно растянулось под чужим органом, который вонзался в неё, выходил и снова наносил удар. Незнакомец трахал её с нежным единообразием, и его твёрдость лишала женщину дыхания. Никакого сравнения с Карлом! Краем глаза она увидела фотографию их двоих, и вся прелесть ситуации стала ещё яснее. Её потное тело и тело чужого мужчины на старой двуспальной кровати, запах, приглушённые стоны. Взгляды второго мужчины, который стоял у подножия кровати и быстрыми движениями кончиков пальцев гладил свой крепкий член, и тихо вздыхал. Пальцы Дорис судорожно сжимали простыни в экстазе, удары становились всё требовательнее и жёстче, пока, наконец, они внезапно не закончились, когда любовник выгнулся дугой, резко выдохнул и, ослабев, наконец, кончил в неё.

Второй мужчины был уже на месте; Дорис повернулась, поднялась на колени и подставила ему свой круглый зад. Ягодицы слегка раскрылись, и ниже розового ануса оба мужчины ещё раз получили возможность увидеть во всей красе влажное блестящее отверстие киски Дорис, широко открытое и до отказа наполненное желанием.

— Вы ребята часто делаете такое? — спросила она с любопытством. Мастурбирующий мужчина по-прежнему стоял рядом с кроватью и готовился к тому, чтобы пристроиться к ней сзади; когда его приятель начал отвечать, он прервал его и произнёс:

— Ну да, мы часто получаем другие обязательные задания – смотря по тому, какие есть желания у людей и есть ли у нашего шефа самого время или нет. Но на самом деле, мы больше всего рады желаниям красивых женщин...

Дорис закрыла глаза, вытянула упругие ягодицы навстречу стволу удовольствия, который должен был проникнуть в неё – и вдруг потеряла равновесие в мягкой перине. В следующие мгновение она упала набок вниз – и всё сразу стало темно.

— Дорогая? Привет? — Дорис открыла глаза; перед ней стоял никто иной, как Карл, который появился дома раньше. — Почему ты лежишь здесь на полу?

Она ошеломлённо села и осмотрела комнату; краем глаза женщина увидела, как рядом с кроватью лежит еловая веточка и поспешила задвинуть её под кровать. Вместо того, чтобы получить ответ от растерянной жены, Карл продолжил:

— Видимо, во сне ты снова упала с кровати...

Он встал на колени рядом с ней, чтобы помочь – и при этом смотрел на неё таким взглядом, какого Дорис не видела у мужа уже давно. Полный желания, Карл переместился на её обнажённое тело, и она сразу решила использовать ситуацию и закончить с ним то, что начала с помощниками Санты. И когда Дорис подвела его руку к своим влажным бёдрам и позже почувствовала тело мужа на своём, то поняла, что раздача подарков в этом году оказалась для неё особенно удачной.

Рождественский пунш

Я люблю Элеонор с того дня, как начал работать на семью Отем.

Вот уже десять лет я дворецкий в старом уединенном особняке, в котором редко бывают посетители. Я подаю на стол завтрак, ланч и обед в столовой, обшитой деревом, даю указания горничным делать покупки в близлежащем городе, проверяю работу кухарки и садовника. Я всегда тактично держусь на заднем плане, всегда готов проворно налить чай по одному кивку старой миссис Отем или разжечь огонь в камине. Также я считываю каждое желание по глазам мисс Элеонор, и знаю одно: если бы миссис Отем догадывалась, какие чувства я питаю к её дочери, то я бы недолго был дворецким.

Мне было тридцать лет, когда я принял предложение семьи Отем. Миссис Отем приняла меня в своем кабинете и указала строгим голосом, к которому мне поначалу было трудно привыкнуть, на мои задачи. Хозяйка была уже пожилой и весьма непривлекательной вдовой; тем мне было радостнее, когда при выходе из рабочего кабинета мне прямо в руки вбежала симпатичная молодая девушка с розовыми щеками и белокурыми кудрявыми волосами. Её щеки из-за нашего столкновения всё ещё были красными, и она смущённо пробормотала непонятные слова, прежде чем убежала в том направлении, откуда и появилась.

С любопытством я последовал за ней и увидел только подол длинного платья на лестнице, которая вела на верхние этажи. К этому моменту я ещё этого не знал, что на втором этаже старого дома, рядом с комнатами мисс Элеонор, также находилась маленькая ванная, которая в ближайшие несколько лет будет моим любимым местом. На данный момент я только карабкался по ступенькам как загипнотизированный и затем остановился перед деревянной дверью, которая только что со скрипом закрылась.

Я прислушался и услышал шуршание атласа, тихий кашель – и потом негромкое, равномерное журчание. В восхищении я стоял там, прислушиваясь к приглушённым струйкам за дверью туалета. Чарующий звук стекающей мочи румяной девушки так очаровал меня, что тогда я ещё не мог сказать почему. Понимание моей склонности пришло ко мне через несколько лет – и всё же с того дня я довольно часто стоял у двери туалета, и внимательно слушал, одновременно изображая, что привожу в порядок складки на занавесках в прихожей или убираю пыль со стенных панелей.

Я представлял себе, как Элеонор с подобранной юбкой сидит на белой керамической чаше, слегка сгорбившись и с голым животом, в то время как тонкая тёплая струя течёт между её голыми ляжками в раковину. Как она расслабилась и сидит с мечтательным взглядом, со слегка открытыми губами. Как только поток начинал журчать, я как можно скорее стряхивал пыль – старясь, чтобы при этом Элеонор не поймала меня с поличным и со странной улыбкой на лице.

Один из этих дней, когда я остановился в прихожей, несколько отличался от других. Я сразу понял, когда приблизился к двери – кто-то другой использовал туалет Элеонор. Я услышал низкое покашливание и пришёл к выводу, что должно быть, речь идёт, пожалуй, о молодом человеке. Я удивился тому, что старая миссис Отем смирилась с таким посетителем; тем не менее, в следующий момент мне пришло на ум, что речь могла бы идти о молодом лорде Гестерсе, которого мать Элеонор рассматривала как хорошую партию для своей дочери. Между тем прозвучали шаги, и межкомнатная дверь в комнату Элеонор открылась. Я вздрогнул, когда осознал свою навязчивость и поспешил к отложенным задачам в остальных комнатах на этом этаже.

Однако в какой-то момент, когда я услышал звонкое хихиканье Элеонор, с моими добрыми намерениями было покончено; я подкрался к двери и заглянул в замочную скважину.

От того, что я увидел, у меня перехватило дыхание. Юная леди, расставив ноги, сидела на одном из бархатных кресел, напротив своего ровесника лорда Гестерса. Элеонор носила послеобеденное платье из зелёной тафты, которое она довольно неприлично подняла вверх, так что были видны её голые ноги. В то время как девушка как всегда казалось весёлой и непринуждённой, лорд Гестерс выглядел явно смущённым; его лицо было красным, и глаза неуверенно блуждали туда-сюда между ногами Элеонор и окнами.