Игры Бездушных. Живая улика (СИ) - Вульпес Ольга Страница 50

Всю дорогу до машины я пыталась хоть немного себя успокоить, но ни одному хоть какому-то логическому доводу не удалось успокоить моё сознание. Фантазия только ещё сильнее разыгрывалась, представляя самые наихудшие исходы встречи.

Когда мы наконец сели в машину и тронулись с места, я долго думала с чего начать разговор с Виктором, долго ломала пальцы на руках пытаясь придумать как бы подступиться к этой огромной ледяной глыбе, которая сидела упрямо уткнувшись в свой смартфон и не намеревалась на меня смотреть. Однако, какое-то время спустя Виктор всё-таки удосужилась поднять свой, полный отчуждения и холода взгляд. Долго и методично меня разглядывал, заставляя, не смотря на все старания Роксаны, чувствовать себя чем-то по истине незначительным и низкосортным. «К чёрту! Сейчас, Скиф, действуй, используй последний шанс и попытайся уговорить Виктора отказаться от этой встречи!» — громким сигналом прозвучал в голове голос, и я уже было открыла рот в попытке начать разговор…

— Как интересно получается, — неожиданно начал первым Виктор, продолжая с таким холодным цинизмом скользить по мне взглядом. — Даже тонна косметики и дорогое платье не могут скрыть твою третьесортность. Интересно, чем ты вообще смогла зацепить Багиру?

«И это говорит бездушный, который двумя часами ранее признавался в одержимости мной и который чуть меня не.?» Все слова и предложения, которые вот вот должны были вырваться из моих уст словно одним сильным ударом под дых выбило. На секунду сделалось настолько паршиво и даже отчасти обидно. Все мои желания и намерения как-то мягко подступиться, начать разговор, возможно, даже с извинений и сожалений по поводу случившегося между нами в миг растворились. Мне захотелось в считанные секунды смести этот колкий и отчуждённый цинизм с идеального и красивого лица Барса, но я лишь только прикусила больно губу, мысленно уговорив себя не совершать очередных ошибок.

— Я…

— Даже и не пытайся, низкосортная, — грубым жестом ввиде взмаха руки остановил меня Виктор. — Я слышал ваш разговор с Роксаной. У тебя нет шансов, — последовала недолгая пауза, а затем Виктор добавил ещё раз окидывая меня взглядом, полным такой невыносимой отчуждённости и холода. — Как только разберусь с местью, как и было мной ранее задумано, отдам тебя Константину. Пусть вершит над тобой суд. Остальное я как-нибудь переживу, — вскинул голову Барс и тут же отвернул от меня лицо, с деланным интересом уставился в окно.

Сказать, что меня данная новость поразила никак не меньше, как и новость о планах Барса встретиться с Багирой, значит ничего не сказать. Меня внутренне трясло то ли от негодования, то ли от страха и разочарования одновременно, то ли ещё от чего. Поверить в то, что Барс может оказаться твоей защитой, возможно, спасением это было глупо и наивно с твоей стороны, Скиф. Эта циничная тварь действует исключительно только в своих собственных интересах, ему плевать на связь, плевать на собственную подопечную, которую таковой даже не считает. Использует тебя, а затем сдаст другим тварям на растерзание, и чем он лучше самого Багиры?

***

Всю дорогу я пялилась на Виктора, и с титаническим трудом сдерживала себя, чтобы всё-таки не наброситься на бездушного и не всадить в его надменное лицо свои полукогтяшки. Все мои страх, негодование и обида превратились в один сплошной неутолимый гнев, который вот вот должен был вырваться наружу. Я его подопечная, он должен ощущать все те эмоции, что меня на данный момент обуревали, но Барс, казалось, этого не замечал. Продолжал сидеть ледяной неподступной глыбой и как ни в чём не бывало смотреть в окно. Да, как чёрт подери, у него вообще это получается?

Я была безумно рада тому, что автомобиль вскоре остановился, ибо уже была близка к тому, чтобы совершить очередную ошибку. Виктор кинул быстрый взгляд на золотые часы, красовавшиеся на правой его руке, и о стоимости которых даже не стоило думать — однозначно дорогая вещь. Открыл дверь, вышел из автомобиля, развернулся и с нарочитой, холодной учтивостью протянул мне в помощь руку. Застыл в ожидании.

Но я медлила. Сначала неспеша избавилась от меховой накидки, в которой, кстати говоря, мне было безумно жарко, но почему-то именно сейчас мне захотелось её снять. Несколько секунд смотрела на протянутую ладонь бездушного, потом неохотно подняла взгляд, мысленно опрыскивая Барса ядом, а затем сделала то, что совсем не должна была делать: резко повернулась к другой двери, вцепилась в ручку, открыла дверь, выскользнула наружу и, насколько мои каблуки и сверхспособность новообращённой позволили, быстро бросилась преодолевать парковачную площадку. Но не успела сделать и десяти шагов, как Виктор тут же образовался рядом из чёрной эфемерной дымки. Больно схватил меня за плечо и развернул нас в обратную сторону.

— Бестолковая попытка, Анна, — холодно произнёс Барс, ещё сильнее сжимая плечо и буквально волоча меня за собой.

— И без тебя знаю, пусти, больно, — коротко, но с напором рявкнула, вырывая руку. Однако Виктор отпустил меня лишь только тогда, когда мы оказались у входа Оперного театра. Невольно потёрла рукой плечо, недовольно зыркнув на Барса. А тот уже нарочито галантно подставлял мне локоть.

— Пошли, — приказал Виктор.

«Ладно, Барс, твоя взяла, в этот раз взяла, но я не собираюсь так просто сдаваться.» Вскинула гордо голову одновременно выпрямив спину, вытянула шею, выпятила грудь. «Я более уже не прислуга, не адопт, а подопечная, твоя подопечная, Виктор, хочешь ты этого или нет, хочу ли этого или нет я, но время в кои-то веки соответствовать своему статусу. Низкосортная говоришь? То ли ещё будет.» И нет, мне не показалось, прежде чем, светлые радужки глаз бездушного совсем-таки не затянулись арктической отчуждённостью, то ли удивление, то ли лёгкое замешательство в них на секунду проскользнуло. И я невольно зацепилась за эту небольшую искру надежды: авось Барс передумает? В конечном итоге послушно взяла бездушного под локоть, и последовала за ним.

Страшно, оттого тревожно от грядущих вечерних событий, но я, мать его якобы спокойна, внешне спокойна, а ещё горда, прекрасна и бесподобна. «Да, Барс, БЕСПОДОБНА.»

Ступаем за порог театра, оказываемся в просторном вестибюле, и на меня внезапно обрушивается волна какого-то небывалого страха, исступлённо начинаю озираться, пытаясь выловить среди собравшихся людей уже знакомую фигуру. Невольно сильнее цепляюсь в локоть бездушному, но Виктор и в этот раз остаётся сдержанно холодным. Тут же беру себя в руки, как только Барс подводит меня к группе бездушных. Вновь набрасываю на лицо маску непринуждённости и спокойствия, и, надеюсь, у меня это получается.

Однозначно получается, так как буквально сразу получаю одобряющие взгляды бездушных, приправленные лёгким любопытством и чем-то ещё. Меня, ровно как и Барса, учтиво приветствуют, с интересом разглядывая печать на шее. Что ж, вуаля!

Уверенность в себе и в правильности своих действий в разы возрастает. «Ты можешь считать меня низкосортной, Барс, однако реакция бездушных говорит об обратном». Чёрт! Я даже на время забываю о своём страхе, забываю о том, зачем мы сюда пришли. Вливаюсь в разговор, который больше представляет из себя обычный обмен любезностями — неважно. Неожиданно чувствую себя хорошо, на удивление — уютно. И это не учитывая сам факт, что нахожусь среди ненавистных мне упырей. Хотя, какой там «ненавистных», сама уже вскоре одной из них стану.

На секунду кидаю взгляд на Барса. Что-то в холодном выражении его лица изменилось, сложно дать точное определение что именно, однако это меня ещё больше подстегивает продолжать следовать выбранной поведенческой тактике.

К сожалению, лёгкая, ничего не обязывающая беседа с бездушными вскоре прерывается. Чувствую как на левом плече смыкаются прохладные пальцы Барса, и он отводит, холодно извиняясь, меня подальше от группы бездушных.

— Не знаю что ты задумала, низкосортная, но повторюсь ещё раз, не ищи способов ко мне как-то подлизаться или более того — понравиться. Шансов у тебя ноль, — холодно, но с толикой раздражения сообщает Барс, теперь уже увлекая меня в фойе, а затем вверх по лестнице. Видимо место нам было отведено в верних ярусах зрительских мест, возможно, даже в одной из лож.